— А она откуда узнала? — спросил Жилло. — Вы рассказывайте, ваша светлость, а мое слово еще впереди.
— Как мы с Жилло в замковых мастерских оказались, все знают? — граф обвел компанию строгими светлыми глазами. — По моей глупости оказались. Прости, Жилло, что так все получилось.
— Все получилось именно так, как надо, — ответил Жилло.
— Захотелось мне на красавиц полюбоваться. А вышло, что остался я в опочиваленке, где лежала больная принцесса Амора…
Второй раз произнес он это имя, и второй раз — как-то особенно.
— Жилло отправили за каким-то лекарским сундуком, а я остался. Лекарь с перепугу объявил, что лучшую вышивальщицу сглазили. Не успел ты, Жилло, из башни на галерею выйти — переполох поднялся. Общий обыск и поиск сушеных жаб под тюфяками… А лекарь распорядился подруг вышивальщицы привести — может, они что-то странное заметили. И привели одну… Она, конечно, постарше принцессы Аморы, и постарше лет на десять… в общем, взрослая женщина… Но я таких красавиц только в нашем замке на портретах видел! — восторженно воскликнул граф. — Косы у нее — только что по полу не метут!
— Это Неда, — сказал Жилло. — Она много лет назад принцессу Амору от смерти спасла.
— И вот входит эта Неда и без разрешения садится на постель к принцессе. А гвардеец, который всю эту суматоху затеял, как-то не обратил внимания — он лекаря о признаках сглаза допытывал. Тот и рад стараться! Эта Неда обняла принцессу, ей приподняться помогла и в ухо зашептала. Там еще две старые ведьмы были…
— Вроде меня? — осведомилась тетка Тиберия.
— Тебе, тетушка, рядом с ними делать нечего, — галантно возразил граф. — Вот они то на лекаря с гвардейцем поглядят, то на принцессу Амору с Недой, как те шепчутся. Наконец поняли, что шептаться девицам не положено, бросились Неду от постели оттаскивать. Тут и лекарь вмешался, стал расспрашивать Неду, не заметила ли чего… Гвардеец что-то такое сказал про принцессу… неохота повторять…
Тут граф замялся.
— Мне, конечно, сразу следовало ему оплеуху дать, а не ждать, пока принцесса Амора заговорит! Так оно лучше вышло бы… — признался он. — Но при мне девушку оскорбили, а я от страха промолчал.
— Из благоразумия, — поправил Жилло.
— Тут принцессу Амору как будто колдовская сила приподняла! Посмотрела она на того гвардейца свысока и говорит — ты, Уго Кневель, вспомни, кем твои предки были! Твои предки моим служили и бок о бок с ними в бою стояли! А ты у Равноправной Думы жалование получаешь и считаешь, что этими талерами Дума твою память купила. Так ты за то, что принцессу сейчас оскорбил, от нее добавки потребуй!
— Не выдержала… — вспомнив рассказ Неды, прошептал Жилло.
— Тут лекарь вмешался — видите, говорит, бредит девица, бредит, испорчена потому что! Тут-то и началось! Гвардеец на всех орет — я, кричит, эту королевскую заразу выведу! Лекарь вопит — все королевские дети погибли! А принцесса посмотрела на меня и спрашивает — да неужели в этом королевстве больше некому вступиться за королевскую кровь? Вот я и вступился…
— Дальше, дальше!.. — потребовали и Дедуля с Малышом, и тетка Тиберия, один Жилло молчал, потому что знал продолжение. Заговорил он, когда граф описал прыжок с Девичьей башни на карету и падение кареты.
— Когда впервые было сказано, что за принцессой пришел кто-то из братьев? — спросил он.
— Очевидно, после того как я в камин влетел и на потайной лестнице оказался. Сам я не слышал. Но потом, когда меня обвинили, будто я посланник принца Ангеррана, поставили нас лицом к лицу с принцессой Аморой. И она сказала — и без всяких посланников знает, что ее брат в Кульдиге. Но им хотелось и моей крови…
— А потом? Когда подожгли эшафот?
— Тогда им там стало ясно — мало того, что принц в Кульдиге, у него еще и сторонники есть! И решили поставить на принца и на его друзей ловушку. Мне-то сказали, что я вне подозрений, что могу возвращаться к себе на север… да куда я поеду, когда она — в плену?
Вздохнул граф и голову повесил.
— Вот теперь и я кое-что скажу, — объявил Жилло. — Не знаю, как насчет принца Ангеррана, который по закону уже не принц, а король, потому что старый король ему перед смертью корону отдал… И не знаю, как насчет его младших братьев и сестер… Но знаю одно — старый маг наложил на королевских детей заклятье — чтобы королевская кровь в них уснула. Это единственное могло их спасти. И кровь уснула — вся, сколько ее в королевстве было. Но сейчас понемногу стала просыпаться… Помнишь, Малыш, как ты в Коронном замке на клавесине вдруг заиграл? Это в тебе кровь на минутку проснулась. И ты, Дениза, помнишь, как орифламму зашивала и песню пела? В тебе ведь тоже королевская кровь есть! Малыш, Дедуля, волков-оборотней вы видели? И в Тармо с Ирмой она течет! И в этом самом капитане Шмеле, будь я неладен! С чего бы, по-вашему, он вдруг орифламму целовал, старый пьяница? И во всех в нас она уже от сна своего устала, просыпаться понемногу начала…
— И в тебе, Жилло? — удивился граф.
— И во мне… — с тихой гордостью признался Жилло. — Так получается, что я тоже королевский бастард… через какую-нибудь прабабку…
— Как же мне теперь к тебе обращаться? — недоуменно спросил граф.
Жилло и сам не знал, поэтому пожал плечами и развел руками.
— Так вот, уважаемые бастарды и вы, ваша светлость, — произнес он. Так получилось, что мы нашли друг друга… А где-то в Кульдиге есть настоящие королевские дети, но у нас что-то не получается с ними встретиться. Но раз уж кровь просыпается, то ей положено собираться вместе… да… Я к чему клоню?
И неожиданно для самого себя Жилло сообщил, что капитан «Золотой Маргариты» наверняка уже снес в заклад ювелирову коллекцию и собирает теперь на островах отряд, с которым вскорости явится в Кульдиг — на помощь королевским детям.
— Ого! — воскликнул молодой граф. — И первым делом мы принцессу Амору освободим! Мои предки, Жилло… то есть сударь… мои предки всегда в королевской армии служили, наверно, пора и мне послужить.
— А университет уж потом, — напомнил воспитаннику Жилло. — Когда порядок в Кульдиге и окрестностях наведем. Дедуля, Малыш! Что вы скажете?
— Диковинно все это… — отвечал Дедуля. — Молчи, Малыш, я старше… Конечно, если мы, компания сумасшедших бастардов, вернем трон законному королю, он нас не забудет. А если прогорим? Тогда — что? Мы с Малышом уже два раза в подземную тюрьму Коронного замка попадали, в третий раз не выберемся…
— Значит, не хочется рисковать? — спросил Жилло.
— Значит, не хочется. Мы тебя уважаем, вожак, — торопливо добавил Дедуля, — но ты слишком горячо за это дело взялся.
