— Но…
— Ступайте, — холодно оборвала Дарианна.
Маг ссутулился еще больше чем обычно, поклонился и потрусил к двери. Я поплелся следом.
— Рик, — тихо, ласково позвала принцесса.
Я обернулся.
— Спасибо за то, что ты есть, — просто сказала девушка. — Я ценю это, поверь. Завтра ты будешь со мной рядом. А теперь иди, любимый, оставь меня с моим горем. Все будет завтра…
Я ушел, унося в душе воспоминание о теплом любящем взгляде огромных черных глаз… Задумавшись, едва не наступил на Вадиуса. Копыл стоял посреди коридора и растерянно бормотал себе под нос:
— Подготовьте все к церемонии… а как же это будет выглядеть?… Бесшабашная девчонка!
— Вы о чем? — поинтересовался я.
Маг некоторое время задумчиво рассматривал меня, беззвучно шевеля губами, затем снизошел до пояснений:
— Корону на голову новоиспеченного императора должен возлагать Верховный маг. Такова традиция.
— А если Верховного мага нет в наличии?
— Тогда Верховный жрец.
Я хмыкнул. Дело принимало интересный оборот. После того как Падерик пал от руки темнейшего князя, Верховного жреца так и не назначили. Строго говоря, вообще непонятно было, кто теперь высшее божество галатского пантеона. Главный храм Луга всеблагого продолжал сочиться кровью, а жрецы устраивали стычки, грозящие перерасти в настоящую войну.
— Вы не замечали, Вадиус, что у нас, куда ни кинься — никого нет?
Волшебник так горестно вздохнул, что мне стало его жалко.
— Да не убивайтесь вы так! Подумаешь, беда какая! Наверное, Дарианна назначит Верховного мага или жреца.
— Пока не будет коронована — не имеет права, — отрубил Вадиус.
— И что у вас за законы такие? — усмехнулся я. — В любом случае, это не так уж и важно.
— Ничего-то вы не понимаете! — окрысился Копыл. — Нельзя начинать правление с нарушения законов!
Разговор становился бессмысленным. Я махнул рукой на прощанье и оставил чародея ломать голову над особенностями имперского законодательства. В комнате меня ждал накрытый к ужину стол. Я перекусил и улегся в кровать. Вопреки опасениям, уснул сразу и проспал бы до самого утра, если бы не появление Лютого. Он явился перед рассветом, бесцеремонно завалился в кресло и налил себе вина. Я оторвал голову от подушки и посмотрел на брата. Вид у него был довольный, как у Артфаала в бытность котом Бродягой, когда тому удавалось тайком сожрать со стола миску сметаны.
— Ридриг умер, — сказал я.
— О, мне жаль, — беспечно ответствовал Ом, расплываясь в плотоядной улыбке.
Меня возмутила такая черствость:
— Ты хоть слышишь, что я сказал?
— Ридриг умер… что?!
Я кивнул. Похоже, до брата наконец начала доходить информация.
— Несчастный случай, я полагаю? — небрежно осведомился Лютый.
— Ошибка целителя.
— Клянусь хвостом Варрнавуша, ты должен быть осторожнее, брат, — Ом немного похмурился, изо всех сил пытаясь удерживать серьезное настроение. Но потом вновь расплылся в идиотской ухмылке. — Ну, тут уже ничего не поделаешь. Пойду, вздремну. Устал очень, почти всю ночь кирпичи таскал.
— Какие, к Угелуку, кирпичи?
— А ты что же думал, я оставлю даму в бедственном положении? Мы с Анири разбирали рухнувшую стену. Завтра будем ее восстанавливать.
Ничего не скажешь, романтично время провели!
— Что, и Анири тоже кирпичи разбирала?
— Эта девчонка работы не боится, — мечтательно протянул Лютый. — И фигура у нее великолепная. А какой удар справа!
Сделав такое вот неоднозначное заявление, брат покинул мое обиталище. Больше уснуть мне не удалось, и я лежал, глядя в потолок и раздумывая о предстоящей коронации. Вскоре в дверь постучали. Вошел слуга, несший на вытянутых руках невероятной красоты камзол — без особых портновских излишеств, но из баснословно дорогого сукна. Вслед за ним шествовал второй лакей, тащивший столь же великолепные штаны. Третий принес сияющие глянцем сапоги. Шествие замыкал увешанный загадочными инструментами цирюльник.
— Одеваться, господин, — подобострастно пропел первый лакей.
Пораженный столь пристальным вниманием к своей скромной персоне, я уселся на кровати и уставился на целую армию слуг, заполнивших мою комнату. Один полировал специальной бархоткой мой меч, другой убежал в ванную комнату, откуда послышался плеск бьющей в ванну воды, третий раскладывал передо мной роскошное одеяние. Цирюльник же плотоядно прищелкивал ножницами и размахивал помазком. Меня окружили, подхватили, потащили… В себя я пришел уже перед зеркалом, разглядывая свою потерянную физиономию в окружении тщательно расчесанной, обильно напомаженной копны волос.
— Готовы, барон? Нам пора, — проскрипел с порога Вадиус.
Мы отправились вниз и остановились на крыльце. Вскоре из дворца вышла Дарианна в окружении нарядных придворных. На девушке было переливающееся золотом платье из эмиратской парчи, на плечах — алая мантия, отороченная белоснежным мехом. Пройдя мимо меня, принцесса еле заметно улыбнулась уголком рта. Лицо ее было сосредоточено, сухие глаза сверкали яростным блеском. Придворные нестройной перешептывающейся кучкой отправились к воротам. Среди них я заметил Лютого, Дрианна с Лиллой и мастера Триммлера. Я озирался, не зная, следует ли мне идти с ними или надо подождать.
— Вам со мной, барон, — развеял мои сомнения Вадиус. — Мы с вами идем сразу вслед за ее высочеством.
Наконец Дарианна ступила на ковровую дорожку, которая вела к воротам и уходила дальше, на площадь Семи королей. Мы зашагали за ней. Стражники с поклоном открыли ворота. Сразу за ними по обе стороны дорожки замер почетный караул имперских гвардейцев в алых мундирах. Впереди возвышался двухэтажный помост. На первом ярусе стояли придворные, второй, с троном посредине, предназначался для Дарианны. Помост был оцеплен плотным кольцом гвардейцев, внутри которого располагались маги. Здесь был и дядя Ге, и Дживайн с Грациусом, и многие волшебники, участвовавшие в восстании. Площадь была заполнена народом, но я заметил, что по периметру стояла городская стража. Похоже, виндорцы, напуганные последними событиями, не очень жаждали присутствовать на коронации, и их пришлось убеждать силовыми методами.
Дарианна, плавно и торжественно ступая, поднялась на помост и встала перед троном. Толпа загомонила, приветствуя свою принцессу.
— Вам туда же, барон, — прошептал Копыл, подталкивая меня к трону.
Сам волшебник занял место по правую руку от принцессы, я — по левую. Все это было странно и непонятно. Копыл откашлялся и выкрикнул:
— Слушайте, жители города Виндора! Император Ридриг Второй умер! — усиленный спрятанными под помостом артефактами, его дрожащий от волнения голос разнесся далеко за пределы площади.
