— Слушайте, жители города Виндора! Император Ридриг Второй умер! — усиленный спрятанными под помостом артефактами, его дрожащий от волнения голос разнесся далеко за пределы площади.
— Ридриг умер… Ридриг умер… — горестно прошелестело в толпе.
Но не успели люди осознать эту печальную новость, как Вадиус заговорил вновь:
— Да здравствует императрица Дарианна Первая!
Я не заметил, откуда в его руках взялась бархатная подушечка с императорским венцом. Копыл поднес ее Дарианне. Девушка взяла тонкий платиновый обруч и сама возложила его на свою голову. Толпа ошарашенно безмолвствовала.
— Приветствуйте ее императорское величество! — возопил Вадиус.
Ответом ему стал дружный рев имперских гвардейцев, не щадивших луженых глоток в многократном «Ура!» Затем к ним присоединились неуверенные выкрики придворных, откликнулись маги. Следом подхватила и толпа. Сначала нестройно, потом все слаженнее, громче, мощнее народ выкрикивал имя новой правительницы. Дарианна опустилась на трон, благосклонно внимая приветствиям подданных. Затем кивнула Вадиусу. В руках мага появился длинный свиток.
— Слушайте, жители Виндора! — снова заскрипел он, призывая толпу к молчанию. Спустя некоторое время вопли улеглись, и Копыл продолжил: — Слушайте указы ее величества! Указ первый! Мы, императрица империи Галатон, повелительница присоединенных малых земель, милостью своей повелеваем: отменить закон о бастардах и ублюдках. Отныне каждый рожденный вне законного брака имеет равные права с остальными нашими подданными: на честное имя своего отца, на имущество, на обучение и на получение наследства и титула, если родным будет угодно передать его именно внебрачному ребенку. Своим указом мы запрещаем клеймить рожденных вне законного брака…
Вадиус говорил что-то еще, но я уже не слушал. Голова пошла кругом. Больше нет позорного звания бастарда! И не думал, что доживу до такого. Но почему? Не думайте, что меня не обрадовал этот указ. Еще как обрадовал! И все же я понять не мог, почему Дарианна озаботилась в первую очередь именно отменой закона о бастардах? Ради меня? Но я вроде бы не очень страдал от этого. Размышляя, я едва не прослушал второй указ. А его послушать стоило!
— … за преступления против августейшей семьи и народа Галатона лишаем Вериллия Фламиера должности Верховного мага Совета! Объявляем его беглым преступником и повелеваем каждому жителю империи, которому что-либо известно о нахождении Вериллия Фламиера, выдать его городской страже! Тому кто доставит его живым или мертвым, будет пожалована награда в пять тысяч паунсов!
Третьим указом Дарианна объявила о роспуске Совета магов. Волшебникам предписывалось покинуть здание Совета и явиться во дворец. Вот так, одним махом, принцесса… простите, теперь уже императрица, обезглавила оппозицию. Я немного расслабился, решив, что больше сегодня меня уже нечем удивить. Как оказалось, напрасно.
— Указ четвертый! — заверещал Вадиус. — Мы, императрица империи Галатон, повелительница присоединенных малых земель, милостью своей повелеваем: должность Верховного мага Совета вручить лорду Сайваару, герцогу Марслейн. Вступить в свои права герцог должен немедленно!
Ожидая окончания церемонии, которая уже утомила меня своим шумом и помпезностью, я слушал вполуха. Какой-такой герцог Марслейн? Ведь мой дядюшка был последним из рода… Лорд Сайваар… что?!!!
— Что-что… поздравляю, дорогой герцог, — саркастически промурлыкал в сознании Артфаал. — Теперь вы не только достойный продолжатель рода Марслейн, а еще и наследник традиций Вериллия Фламиера…
— Вы где? — я панически озирался, ища поддержки в лице, то есть, в морде, лорда Феррли.
— Я снаружи, — ответил демон, — у вас там слишком сильные защитные чары. Почтенный мастер приоткрыл для меня небольшую брешь в защите, чтобы я смог кое-что вам пояснить. А то ведь знаю я вас, герцог: не поймете ничего и наворотите дел.
— Да почему герцог, Луга ради?!
— Вы же слышали: первым указом наша очаровательная монархиня даровала бастардам право наследования титула и имущества. А дядюшка ваш — родной, я имею в виду — благодаря своевременному вмешательству дядюшки приемного все свое состояние и титул завещал вам.
— Погодите… так Дарианна только из-за этого отменила закон о бастардах?
— Нет, — хихикнул зловредный демон, — еще из-за того, что бастард не может быть Верховным магом. Да и эльфийский ублюдок не имеет права занимать государственный пост.
— Лютый? А его-то куда?…
— О, на братца вашего, как, впрочем, и на всех ваших товарищей, у ее величества большие виды! А теперь наслаждайтесь, любезный герцог! Вот уже и одеяние ваше принесли…
Голос Артфаала становился все тише, и наконец совсем растаял в воздухе. А я онемело воззрился на двоих придворных магов, которые медленно поднимались по ступеням, неся в руках белоснежную мантию главы Совета. Волшебники остановились на верхней ступени и замерли в ожидании.
— Ступайте, ваша светлость, — мысленно обратился ко мне Копыл.
— Почему не вы? — быстро спросил я.
— Такова воля ее величества. Вы — народный герой, любимец галатцев. Я же назначен советником императрицы и главным секретарем Совета. Не волнуйтесь, ваша светлость, — успокаивающе добавил Вадиус, — я буду рядом и помогу вам. Ступайте.
— Ступай, Рик, — еле слышно прошептала Дарианна. — Ступай…
— Ступайте, дорогой друг, — донеслась мыслеречь Артфаала. — Что уж теперь? Ступайте…
— Рик! Рик! Наш Рик! — восторженно кричал народ.
— Его высокомагичеству лорду Сайваару — ура! — вопили гвардейцы.
И маги почтительно улыбались, держа передо мной белое одеяние. Белое, как снег, белое, как бешенство, белое, как моя ненависть. Символом неправедного суда, преступлений, подлости и предательства — вот чем была для меня эта мантия. Пойти по стопам человека, совершившего страшные злодеяния? Стать убийцей в белых одеждах? Вершить чужие судьбы? Плести интриги? Или… использовать высокий пост во благо? Сумею ли? Власть — грязная штука, в какие бы одежды она ни рядилась. Все во мне противилось этому шагу. Все восставало при одной мысли о том, что придется прикоснуться к этому сияющему свежей чистотой полотну. Душа корчилась от омерзения, сознание отказывалось воспринимать новость. Тело уже подалось вперед, чтобы сбежать с этого помоста и уйти, уйти как можно дальше. Я не хотел! Я не хотел становиться Верховным магом империи! А потом случилось… нечто. Радостные вопли народа, приветствующего меня едва ли не с большим энтузиазмом, чем только что — императрицу, слились в единый гул. Всеобщее ожидание больше не трогало душу. Все вокруг как-то обесцветилось, растворилось, поплыло… пришло странное безразличие. Больше не было ни совести, ни чести, ни радости, ни грусти. Человеческие чувства исчезли, уступив место твердому осознанию: я должен. Я почему-то должен это сделать. Не ради любви к Дарианне, и не для того, чтобы стать великим политиком. И даже не во имя своего народа. Но я надену эту мантию, потому что Галатон — на грани уничтожения. И удержать его на этой грани, не дать рухнуть в пропасть могу только я. Так надо. Кому? Ответа на этот вопрос я не знал. Знал лишь, что буду содействовать принцессе. И отныне мои поступки будут подчиняться не велениям сердца или общепринятой морали. Нет. Я буду действовать во имя высшей справедливости…
