Хаски пожал плечами и оглянулся на Тиаша, заставившего близнецов спрятаться ему за спину и теперь рассматривавшего меч. Наверное, размышлял, подходит ли он для убийства крылатых гусениц.
Слишком уж беспечно себя ведет Тошиминэ. Но, возможно, он знает, что делает. Поэтому первому помощнику пришлось его догнать, а потом остановиться плечом к плечу у дерева, стараясь не смотреть на людей-кукол.
— Убить ее? — спросил Хаски.
— Нельзя, — сказал командир. — Думаю, он это сразу почувствует. Уверен, такая тварь в этом мире не одна. И рассчитано все это на то, что охотники за его шкурой мимо порождений хаоса не пройдут, и действовать будут соответственно. А он, таким образом, узнает, где именно мы находимся, и поспешит спрятаться получше. Возможно, даже из предела сбежит. Если его алартай восстановились. Запасливый, сволочь. И умный. Интересно, где он тварей прятал? Точнее, как? Он ведь должен был носить их все время с собой.
— Должен, — эхом отозвался Хаски. — Но нам что теперь делать? С собой ее забрать? Чтобы она в каком-то городе сбежала?
— Привести в чувство мальчика-жертву. Возможно, он знает, откуда эту тварь достали его обидчики. Вряд ли она все время на дереве висела.
— А этих, — Хаски кивком указал на людей-кукол.
— Сами очнутся, если не замерзнут. Правда, если мальчик не знает, придется расспрашивать кого-то из них.
Мальчик знал. После того как Санья вернула его в мир живых, он первым делом рассказал, как на него и старшего брата напали посреди дороги невидимки. Как брата привязали к вбитым в лед колышкам, положили на живот браслет, по виду серебряный, украшенный красными камнями, а потом убили. Просто убили, не сказав ни слова, не став видимыми. Закололи, как жертвенное животное, подождали, пока камни станут почти черными и куда-то утащили тело.
А его, орущего и сопротивляющегося, потащили к этой поляне, привязали к дереву. Потом извлекли из кожаного мешка, валявшегося рядом спящую тварь, привязали ее над головой, несколько раз ткнули ножом, куда придется и казалось, исчезли. Только на самом деле, никуда не делись. Стояли все время вокруг дерева, постепенно становились видимыми. И чем ярче становилось то, что поначалу казалось смутной тенью, тем больнее было мальчишке. И тварь над головой время от времени шипела. А еще он был уверен, что в кожаном мешке кроме твари есть второй браслет, с другого цвета камнями. Такие всегда делали парными, если верить легендам. Только второй браслет как-то с шипящей гусеницей связан, поэтому над головой привязали ее, а не артефакт.
Кожаный мешок нашли быстро. Он висел на плече одного из людей-кукол. Браслет там был, только деформированный и наверняка сбоящий. А еще Тэйтэ действительно увидела привязку браслета к твари. Кто-то, понятно кто, превратил тварь то ли в усилитель, то ли в настройщик, что позволило работать браслету более-менее правильно, но теперь требовало в два раза больше энергии. И заряжался теперь браслет не только от жертвы, но и от людей им пользующихся. В общем, долго бы они по любому не прожили, даже не прерви Тошиминэ ритуал. В лучшем случае годика два бы протянули.
— Кажется, именно эта штука создает иллюзии и делает владельцев невидимыми, — сказала Тэйтэ, брезгливо держа браслет двумя пальцами.
— Знаешь, я догадался, — признался Хаски. — Как будет порождение хаоса в мешок засовывать?
— Сначала наденем на него мешок, а потом обрежем веревку, — азартно предложил кто-то из близнецов.
Разбираться кто, совсем не хотелось.
Но идея была небезынтересна.
И другой идеи не было.
Пришлось рискнуть. Тиашу пришлось. Хаски и Тошиминэ стояли по бокам с мечами, готовясь в случае чего отрубить твари крылья. Без них она станет менее поворотливой, и летать не сможет. А Шеетэй возможно внимания не обратит. Мало ли как животное наказали владельцы? Тем более такие садисты.
Самое странное, что идея сработала. И обратно по тропинке шли с кожаным мешком и спящим в нем монстром. С двумя браслетами. Второй нашли в кармане того же человека-куклы. С мальчишкой, все еще нуждавшимся в помощи медиков, дремавшим на руках Тиаша и с перспективой довольно скоро перебраться на руки Хаски. И с радостной вестью для императора, что призыватели хаоса, якобы полностью побежденные лет семьдесят назад живут и здравствуют. Еще и юных магов на дорогах ловят. Тэйтэ этих призывателей опознала. По медальонам и методам. Она же предложила их добить. Но Тошиминэ не согласился, решил, что это Шеетэй тоже может почувствовать. Просто завалил за собой тропу снегом. Долго заваливал, старательно. Чтобы наверняка не выбрались.
— Радует одно, Шеетэй точно здесь, — сказал Хаски, когда вышли на дорогу.
— И мы его найдем, — добавил Тиаш, которому сбежавший командир ничего не сделал. Он, наверное, просто не любил тех, кто обижает детей, и зрелища спасенного мальчишки ему вполне хватило, чтобы считать поимку Шеетэя делом своей чести.
Впрочем, он прав.
Детей нельзя впутывать в дела взрослых. Даже близнецов нельзя, не смотря на то, что их официально признали взрослыми. И взял их Тошиминэ с собой вовсе не для того, чтобы облегчить жизнь Рутаю, или понаблюдать за тем, как они себя поведут в чужом пределе. Просто не захотел оставлять без присмотра.
Точно как Арай когда-то его.
Может и из близнецов что-то толковое вырастет?
Колдуны пришли, словно к себе домой. Именно такое впечатление сложилось у высоких и благородных. Нахальные колдуны, гордые, совершенно не похожие на дворцовых магов, непрерывно кланявшихся и готовых ради золота взяться за изготовление любой гадости. Да и ни у кого бы храбрости не хватило потребовать у колдунов похожих на шайку непомерно наглых и вооруженных до зубов наемников заняться очисткой конюшен или порчей внешности красавицы отбившей у дочери жениха. Просто подобные деяния этим людям не подходили. Как не подойдет широкоплечему стражнику, скучающему у ворот дворца бело-красная курточка поваренка. Вот и проводили высокие и благородные пришлых колдунов удивленными и недоумевающими взглядами. У многих было такое ощущение, что неожиданно возродился старый мир. Тот мир, в котором были маги-воины. В который все еще изредка заглядывали боги. Спускались с небес и путешествовали под личинами то менестрелей, то солдат, то бродяг без роду и племени. Развлекались они так, ибо у них на небесах очень скучно.
Но больше всего были шокированы жители императорского дворца, как благородные, так и не очень. Колдуны, которые на фоне прекрасных фресок, позолоченных арок и занавесей с золотым шитьем в своем тряпье смотрелись совершенно неуместно, осмелились говорить с императором, не дожидаясь его позволения. Причем, говорили, как с равным, и он это принял как должное. Самые умные придворные тут же попытались выяснить какие должности занимают гости в том месте, откуда они явились, правда, название этих должностей никому ничего не сказало. Видимо прибыли эти люди из такого далека, что до империи даже слухи доходят лишь изредка, да и то большей частью виде сказок о несметных сокровищах и небылиц о непобедимых воинах.
