Шутар лежал в лавке, мёртвый, с недоумённо раскрытыми на мир глазами человека, так и не успевшего завести своих детей. Он как бы вопрошал у мира – за что? Я хотел, чтобы у меня была такая красивая жена как у хозяина, и три такие же дочки, и мальчишка, шустрый, как таракан, везде пролезающий и хватающийся за то, за что все мальчишки хватаются в первую очередь – огниво и нож.
Мятежники ворвались в лавку с утра, шумной толпой. Они потребовали деньги, забрали всё, что было у продавца, а потом прибили его к стене копьём, воткнув его в живот Шутара так, что оно вылезло из позвоночника, переломив позвонки. Затем они попытались пробиться через смежную дверь, ведущую в жилую часть лавки, собственно в дом купца. Но он, опытный вояка, успел закрыть входы и забаррикадировать двери мебелью, услышав шум и крики на улице. Он сразу понял, что начинаются какие-то беспорядки, скорее всего мятеж. Купец знал, что при всех мятежах, в первую очередь грабят лавки купцов – и частенько те же, кто совсем недавно приходил в них за покупками.
Он достал из чулана три боевых арбалета, зарядил и показал жене, как нужно их натягивать. Взял саблю, кинжал, достал длинный прямой меч и поставил у стены – для жены. Хоть она им владеть и не умела, но ткнуть острым концом меча во врага, или рубануть с плеча сможет любой человек, даже женщина. А если она защищает своих детей – тут уже берегись враг. Она будет грызть негодяев зубами, до последнего стоя на защите своих кровиночек.
Бандиты попытались выбить двери, но у них ничего не вышло. Потом ломились в окна – купец отбил три атаки, зарубив одного и заколов двух мятежников. Ещё двое были подстрелены из арбалетов, и выжили или нет – он не знал. Сопротивление ещё больше разъярило бандитов, кроме того, похоже, что среди убитых были родственники нападавших.
Осада длилась уже несколько часов, и купец молился Богу, просил, чтобы Он позволил выжить его семье – сам-то мужчина уже долго пожил, но им за что муки и смерть? Если нападавшие ворвутся в дом – его семью ждёт мучительная смерть, это наверняка.
Купец сделал ещё несколько шагов, ему показалось, что из конца коридора дунул порыв свежего ветерка. Он насторожился… и вдруг из комнаты старшей дочери с рёвом выскочили двое мужчин, с саблями и короткими кинжалами. Похоже, что они перебрались на крышу дома с соседнего здания, а потом спустились по верёвке на балкончик второго этажа.
Какого демона он согласился на постройку этого балкончика? – промелькнуло в голове купца в те мгновения, пока небритые хари с рёвом летели на него по паркетному полу коридора второго этажа. Они рассчитывали на лёгкую добычу – что может сделать седой мужик под шестьдесят лет с двумя молодыми, полными сила двадцатипятилетними отморозками?
Со скрежетом скрестились сабли бандита и старого солдата, молниеносное движение, и кинжал погрузился в живот нападавшего, вспоров его справа налево. Резко завоняло калом из перебитых кишок, брызнула кровь и бандит остановился, с удивлением глядя на фиолетовые внутренности, вывалившиеся ему на ладони.
Второй успел зацепить клинком плечо купца, и белая рубаха окрасилась вишнёвым цветом. Этот был поопытнее, но после трёх ударов он почувствовал, что его опыта не хватает против умения старого солдата. Они ожидали встретить 'жирного клопа' с тугой мошной в загашнике, а встретили постаревшего, но сильного и опытного волка, которого в отряде пехотинцев называли 'Мясником'. Не за то, что он хорошо разделывал тушу косули…
Финт, удар, звон отброшенного кинжалом клинка, и сабля на вершок погружается в пах неприятеля. Очень болезненная, и практически стопроцентно смертельная рана – если вовремя не зажать кровоточащие сосуды опытной рукой лекаря.
Снизу послышался отчаянный крик жены, визг детей, и побелевший купец, подхватив выпавшую из рук бандита саблю, с двумя саблями в руках бросился вниз.
Его жена стояла у стола, под которым прятались дети, и яростно размахивала мечом, похожая на лесоруба размашистыми ударами, прекрасная, даже с растрёпанными волосами и перекошенным в яростном крике лицом.
Бандиты всё-таки сумели отодвинуть баррикаду у окна и ворваться в дом. Жена успела выпустить болт в одного из них – он висел теперь в оконной раме и ветер шевелил его редкие, засаленные волосы. Двое бандитов стояли перед женщиной и старались достать её ударами сабель. Она была слегка ранена, но дралась так яростно, что ей бы позавидовал даже воин, впадавший на поле боя в боевую ярость и не чувствующий при этом боли. Позади, из окна вылез другой бандит, с арбалетом – теперь участь женщины была предрешена. Если бы не купец.
Он с рёвом медведя налетел на негодяев и сходу срубил одного, чисто снеся ему левую сторону черепа. Тренькнула тетива арбалета, и болт воткнулся рядом с ключицей купца, погрузившись почти до основания. Это не остановило старого солдата. Стрелок с криком отчаяния попытался прикрыться арбалетом, но сабля перерубила оружие надвое, пройдя насквозь и застряв в черепе врага.
Оставшийся в живых бандит вонзил саблю в бок купцу, но лишь пробил мышцы и кожу, не задев жизненно важных органов, скребанув клинком по нижнему ребру. Жена купца, с хаканием рубанула его сзади, надрубив плечо так, что голова почти отвалилась от плеч. Кровь залила её молодое, прекрасное лицо, но она даже не заметила этого – оттолкнув падающий труп бандита, женщина бросилась к оседающему на пол мужу. Тот подмигнул ей, улыбнулся и тихо сказал:
– Здорово ты его! Я бы тебя взял в солдаты! Поживём ещё, не переживай. Гвардейцы пришли.
За коном слышался грохот – это били ружья гвардейцев, разгонявших толпу мародёров. Кто-то крикнул в разбитое окно:
– Эй, вы живы? Чужих нет? Бандитов нет?
– Нет…только мёртвые! – звонко крикнула женщина, обняв своего мужа, лежавшего на полу и заплакала, заливая его лицо горячими слезами. В окне появилось усатое лицо блестящем шлеме, и посмотрев вовнутрь, гвардеец озабоченно сказал:
– Похоже, вам понадобится ремонт!
– Точно, понадобится – ухмыльнулся купец и тихо засмеялся в окровавленные усы.
– Разворачивайтесь цепью! К морю их зажимайте, к морю! – командовал сержант сорванным в крике голосом – эй, бросайте оружие! Считаю до трёх! Раз, два, три…пли! Не жалей патронов! Бабах! Бах! Бабах! Бах! Бах! – солдаты стреляли, тут же перезаряжая ружья и вооружённая разношёрстная толпа бросилась врассыпную, часть из них, подняв сабли кинулась на ряды стрелков. Добежать им не удалось – они были скошены свинцовым дождём, но с маниакальным упорством бросались и бросались на ряды гвардейцев.
– Да они пьяные! Или под наркотой! – с возмущением выкрикнул один из солдат, а соседи зло засмеялись.
