Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

— И что с тебя стребовал этот "хороший" за свои услуги? — зевая, поинтересовался Нир.

— Приглашение на свадьбу, — сказала Адель, наблюдая за тем, как закрываются глаза ее жениха.

— На чью?

— На мою.

— В качестве ко… Ада, вы меня… опоили? — мужчина попытался подняться, но и без того ослабевшее тело окончательно отказалось его слушаться. — Зачееем? — простонал он.

— Тебе нужен отдых.

— А…

— А остальное потом, — она поцеловала жениха в висок и, не сдержавшись, чуть коснулась губами его рта.

Он еще боролся со сном каких-то пару минут, но зелье, сваренное по рецепту из книги ее покойной бабушки, действовало безотказно. Когда дыхание мужчины стало глубоким и ровным, а лицо расслабленным, фея медленно поднялась, поправила на нем одеяло и, полюбовавшись немного спящим магом, направилась в уборную вместе с миской, где лежали использованные бинты. По ее подсчетам проспать Нир должен был минимум сутки, а то и двое. Этого времени вполне достаточно для осуществления задуманного плана.

Сказав пару слов Жозефине, дожидавшейся с лесником за дверью, Адель кивнула дракону и прошла в ванную комнату. Там она выбросила бинты, зачерпнула ковшом воду и умылась. Затем подняла взгляд и уставилась на свое отражение в зеркале. Бледная девушка с осунувшимся лицом и темными кругами вокруг глаз. Усталая, испуганная, но решительная. А еще счастливая от того, что ее "мерзкий темный" в безопасности. Вот только пока на свободе зверь, эта самая безопасность остается под большим вопросом. А значит, зверя следует поймать, и срочно. А лучше убить, чтобы эта тварь не отравляла своим существованием окружающий мир. Как там сказал Нир? Некрос опасен? Ошибся темный. Его несостоявшийся убийца назвался Трикки. Прикрыв глаза, фея с тихим всхлипом вздохнула. Воспоминания нахлынули непрошенной волной, погружая ее в пучину пережитого ужаса.

Утром Адель выбежала из гостиницы раньше Жози, чтобы успеть навестить Ирвина с Арэтом и при этом не опоздать на занятия в ОМУТТ. Тогда девушка и предположить не могла, что за первым же поворотом ей предстоит стать жертвой похищения. Никто из редких прохожих не заметил, как из медленно ехавшей кареты вылетело облачко усыпляющих чар. И уж тем более никто не обратил внимания, когда покачнувшуюся девушку подхватил выпрыгнувший из экипажа мужчина и аккуратно усадил на сиденье.

Очнулась Ада от холода, леденящего запястья. Голова гудела, как с похмелья, а телом владела болезненная слабость. С трудом приподняв тяжелые веки, фея окинула мутным взглядом помещение. Комната, в которой она очутилась, мало напоминала жилую. Белые стены, подсвеченные магическими огнями, навевали мысли о палате в гильдии целителей или о какой-нибудь алхимической лаборатории. Адель было зябко и неуютно. Запах чего-то едкого смешивался с затхлым воздухом, приправленным подвальной сыростью. Чистенькое с виду помещение походило на прогнивший склеп, прикрытый сверху аккуратной декорацией. По полуобнаженному телу феи пробежал холодок, она поежилась, приведя тем самым в движение цепи. Звук больно резанул по ушам, вызвав очередной приступ головной боли. Девушка на мгновение зажмурилась, стараясь совладать с ней, после чего едва слышно прошептала: "Да что же это?" — и, снова открыв глаза, растерянно уставилась на спинку стула, на которой ярким пятном красовалось ее собственное платье. Тревожные мысли, словно рой взбесившихся пчел, жалили Адель иглами предположений. Где она? Как сюда попала и почему раздета? А, главное, кто все это сотворил с ней и… зачем?

Девушка осторожно пошевелила закованными в кандалы руками, закрепленными над ее головой, и в очередной раз поморщилась от неприятного звона, раздавшегося рядом. Задрав голову, она обнаружила железные крюки, вбитые в стену. От них к массивным антимагическим браслетам на запястьях Ады тянулись прочные с виду цепи. Сглотнув, фея перевела взгляд в сторону и сдавленно вскрикнула — в паре метров от нее сидел абсолютно седой мужчина, закованный в такие же кандалы, как и ее собственные. Под его посеревшей кожей отчетливо просматривались все ребра, а лицо состояло из сплошных острых граней — выступающие скулы и надбровные дуги, заостренный подбородок, провалы вместо щек, запавшие глаза… Но хуже всего было то, что лицо это было слишком хорошо знакомо пленнице. По соседству с ней в белой комнате томилась "рыжая личина" Ритэра Вестмара. Изрядно исхудавшая и заметно постаревшая, но по-прежнему узнаваемая.

— Нир? — неуверенно позвала Адель. Мужчина не отреагировал. — Н… Некрос? — сбившись на шепот, обратилась к нему девушка. Но и на этот раз он не пошевелился.

"Неужели мертв?" — с ужасом подумала девушка, продолжая разглядывать пленника в поисках подтверждения того, что это не он… не ее проклятый темный, замученный каким-то неизвестным чудовищем до смерти.

Щелкнул дверной замок и на лестнице, ведущей наверх, послышались чьи-то размеренные шаги. "Шорх, шорх…" — подошвами по каменным плитам ступеней. "Шорх, шорх" — наждачной бумагой по сердцу перепуганной пленницы. "Шорх…" — корявым штрихом по ее сбившимся мыслям.

Поспешно опустив голову, фея прикрыла глаза и затаила дыхание. Шаги приближались, а вместе с ними приближался и едкий запах зверя, смешанный с мужским одеколоном популярной нынче марки. От совокупности противоречивых ароматов девушку затошнило, а голова вновь загудела. Когда обтянутые эластичными перчатками пальцы грубо обхватили подбородок Ады, ее сердце на миг замерло, а потом зашлось в паническом стуке, который, как показалось фее, был слышен не только ей, но и тюремщику. Он прикасался к ней, а браслет, на который полагалась девушка, не работал. Но почему?!

— Не стоит прикидываться, моя сладкая, — голос незнакомца был хриплым и странным, будто он специально пытался изменить его. — Я слышу, как ты неровно дышишь. Вижу, как дергается голубая жилка на твоей нежной шее. Тобой овладевает страх, — последнюю фразу он произнес с таким явным наслаждением, что Ада едва не лишилась чувств от упомянутого им чувства. — Открррывай глазки, девка! — рявкнул мужчина ей в лицо, а фея чуть не задохнулась от мерзкого запаха, сопровождавшего слова, — будем знакомиться!

Адель на миг зажмурилась сильнее и, собрав в кулак все свое мужество, решительно взглянула на похитителя. Глаза ее расширились, рот приоткрылся, но крик так и не слетел с губ, потому что голоса не было. То, что девушка узрела прямо перед собой, лишило бы дара речи любого. Над аккуратным светло-серым костюмом возвышалась голова, объединившая в каком-то безумном сплаве черты животного и человека. Узкую морду незнакомца покрывала короткая шерстка, к макушке переходящая в довольно длинные пряди. Острый нос, увенчанный усами-проволочками, больше всего напоминал мышиный. Черногубый рот, похожий по форме на человеческий, приветливо улыбался, едва показывая кончики клыков. А заостренные уши, торчащие перпендикулярно голове, слегка шевелились, радуя глаз пленницы розовым цветом кожи.