Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

— Не бойся, сладкая! — противно захихикало существо, блеснув темными глазами-бусинами. — Трикки тебя не съест…сразу!

Под знакомством похититель подразумевал торжественное оглашение собственного имени. Как зовут его пленницу, он так и не удосужился спросить. Впрочем, как впоследствии поняла Ада, он и так это знал. Подняв с пола сумку девушки, зверь потряс ею перед носом феи и ласково поинтересовался, куда она дела ту милую вещицу, благодаря которой они с рыжей подружкой попали в университет? Адель не сразу сообразила, о чем идет речь, за что получила пару звонких затрещин и целую лекцию на тему "глупых блондинок, напрочь лишенных инстинкта самосохранения". Устав от бесполезного общения с феей, которая теперь уже из принципа делала вид, что не знает, куда Жози дела скрижаль, Трикки отошел ко второму пленнику и, присев на корточки рядом с ним, сказал:

— Ладно, сладкая. Не доходит с первого раза, дойдет со второго, — предвкушающая ухмылка на звериной морде выглядела зловеще. — Смотри, что я сделаю с тобой, Аделаида, если будешь продолжать прикидываться идиоткой, — достав из-за пазухи темную флягу, тюремщик влил ее содержимое в рот седого мужчины. — Пора просыпаться, Еда!

Адель дернулась, цепи звякнули, а Некрос, или кто-то очень похожий на него, медленно открыл глаза.

— Т-ты… ты убьешь его? — в дрожащем хриплом голосе фея с трудом узнала свой собственный.

— Придется, — притворно вздохнул Трикки. — Ты не хочешь честно отвечать на вопрос, а я пока что не хочу тебя убивать. Но кто-то же должен ответить за твое непослушание, сладкая.

Зверь наклонился к пленнику и впился острыми зубами ему в глотку, несчастный тихо застонал, но даже не попытался отстраниться. Обессиленный и истощенный он смотрел невидящим взглядом куда-то вверх в то время как по его посеревшей коже текли алые струи крови. Адель попыталась использовать свою волшебную силу, но тяжелые браслеты на руках работали исправно, блокируя любую магию. Возможно, будь она не в таком ослабленном состоянии — что-то да получилось бы, но… не сейчас.

— Хватит! — выкрикнула Ада, не выдержав происходящего и… сказала Трикки, что скрижаль находится у ведьмы в гостинице, взяв с него обещание, что он отпустит свою жертву.

Он и отпустил. Отстранился, вытер рукавом окровавленную морду и надел на руку раненого тонкий обруч — точную копию того, что красовался на запястье зверя. Когда металл полыхнул алым, зеленые глаза Некроса словно застекленели.

— Ты… ты убил его?!

— Отпустил, — поправил пленницу похититель. — Как ты и просила, сладкая. Он все равно мне больше не нужен. Я нашел себе другого мага, то есть фею. Ммм… Люблю маленьких наивных девочек, — зверь облизнулся. — Вас так легко провести. Тебя провел, — продолжал хвалиться этот уродец. — Ее провел, — он кивнул в сторону лестницы, уходящей в темноту. — Иди сюда, милая! — крикнул громко, после чего едва слышно добавил: — И его проведу. Уже скоро…

Ада взглянула наверх и внутренне похолодела: по каменным ступеням медленно спускалась женщина. Лишь когда она полностью вышла из тени, фея смогла облегченно вздохнуть. Не Жозефина! Уже хорошо. А то с этого монстра сталось бы и ее на цепь посадить, чтобы заполучить скрижаль. Незнакомка оказалась какой-то неизвестной девушкой с кудрявыми волосами платинового оттенка. Почти такими же как у самой Адель. Глаза блондинки были закрыты. Она двигалась, словно во сне: плавно и чуть заторможено.

— Хорошенькая, да? — подсев поближе к фее, Трикки ткнул ее в плечо когтистым пальцем, отчего она поморщилась и попыталась отползти подальше от этого маньяка. — На тебя похожа. А? Крестьянская дочка, в столицу на праздник приехала. Ее так сразу и не хватятся. А, когда хватятся — не найдут. Знаешь почему? — черные глаза на покрытой шерстью физиономии искрились торжеством. Ада отрицательно мотнула головой и сделала очередную безуспешную попытку призвать свою магию. Боль и слабость отступили на задний план в сравнении с отвращением, которое она испытывала к похитителю. Он был мерзкий… и не только внешне. А еще, этот оборотень знал про их появление в ОМУТТе. А значит… — Переодевайся, милая! — от командного возгласа зверя фея вздрогнула, а "спящая красавица" разделась, бесшумной походкой подошла к вещам (ее, Аделаиды, вещам!), и принялась медленно натягивать их на себя.

— Зачем? — выдохнула фея, посмотрев на Трикки.

— Как зачем? — он снова захихикал и, как показалось девушке, на этот раз его смех был еще отвратительней. — Должен же твой женишок получить свою невесту.

— Но…

— Поверь, сладкая. Нир будет счастлив, когда я отдам ему эту куколку. Она ведь не простая… она с сюрпризом.

Когда похититель зашелся в очередном приступе скрипучего хохота, Адель сознательно дернула цепи, стремясь перекрыть эти звуки их звоном. Отчаяние затопило ее душу, на глаза навернулись предательские слезы. Некрос, если это действительно он, мертв, крестьянка под действием сильных чар, а она — цветочная фея, дочь потомственных некромантов, не в состоянии воспользоваться ни светлым, ни темным даром. Да что там! Она даже рукой нормально пошевелить не в состоянии. От бессилия хотелось плакать, но, наступив на горло собственной слабости, Ада закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями. Вот свалит эта смесь человека с болотным хомой… тогда она что-нибудь придумает. Обязательно придумает… Наверное.

Долго ждать не пришлось — Трикки спешил на важное свидание, которое, по его словам, должно было сделать его чуть ли не властелином времени и пространства. Прихватив с собой зачарованную крестьянку, он послал пленнице воздушный поцелуй и ушел, закрыв дверь на ключ.

Оставшись одна, Адель в бессильной злобе подергала руками, но оковы поддаваться не желали. Магия тоже продолжала бастовать, зато головная боль и слабость заметно усилились. Тяжело вздохнув, фея обреченно уставилась в пространство. Думать об уже мертвом соседе, чье место "кормильца" ей предстояло занять, девушке не хотелось. Размышлять о самом звере и ушедшей с ним бледной девице — тоже. А мысли о Нире и его встрече с монстром пугали даже больше, чем перспектива провисеть на этой стене до конца жизни.

Адель обессиленно прислонила голову к стене. Одна тонкая прядь выбилась из прически и, пощекотав шею, легла на плечо. Округлившимися от удивления глазами фея проследила за ожившим завитком, который медленно скользнул по ее прикрытой сорочкой груди и тонкой струйкой расплавленного металла стек на пол. Секунду спустя серебристая лужица приняла форму бабочки, которая тут же вспорхнула с каменного пола. Помахав полупрозрачными крыльями у лица опешившей девушки, крошечная летунья продолжила свой путь: она немного задержалась возле неподвижного Некроса, затем перелетела к столу со странными приборами, навестила стеллаж и, покружив еще минуту по комнате, спустилась к решетке, которая закрывала отверстие для стоков. От крохотных лапок бабочки по железным прутьям побежал яркий магический огонек, контур замкнулся, и решетка, превратившаяся в откидной люк, распахнулась. Из отверстия в полу, как из ящика фокусника начали появляться странные вещи. Сначала появилась труба, сыграла торжественный мотив и нырнула обратно в темноту. Затем, видимо по ошибке, выскочил барабан, он не издал ни единого звука, зато эффектно перевернулся в воздухе и тоже исчез в дыре. Потом появились огромные клещи, а следом за ними и руки, которые их держали. Когда в комнату заглянула голова в полосатом колпаке, фея уже готова была расцеловать двуликого. Не важно, как именно эта безумная Игра пролезла в ее темницу, главное, что она тут. А, значит, есть шанс освободиться от оков и уберечь Нира от встречи с Трикки.