Я невинно улыбнулся в ответ.
— Меня вам будет поймать не так легко.
Художник наградил меня сердитым взглядом и направился к священнику.
— Проходите в дом, отец Федор. Сейчас я найду, во что вас переодеть.
Священник махнул рукой.
— Некогда. Кто тут у вас только что был?
— Да милиционер. Разыскивали каких-то грабителей квартир, насколько я понял. А что?
Священник вместо ответа резко повернулся к раскрытому окну, из которого выглядывал Алеша.
— Ты знаешь того милиционера и его спутника?
Алеша смутился. Потом опустил глаза.
— Знаю. Поэтому и спрятался. Они меня не видели.
— Э-э. — Григорий Иванович недоуменно посмотрел на мальчика. Потом на священника. — А что такого? Кто этот милиционер?
Алеша набычился и посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— Неделю я тебя защищаю. Она истекает через два дня. Я говорил правду.
Мальчик кивнул на меня.
— Вот он сказал, что этот милиционер плохой. Что он работает на тех, кто ищет чемодан с деньгами. А с ним был Вобла. Это кличка такая. Он главный у одной шайки.
Надо же. Вобла. Эх, раньше не знал эту кличку. Вот бы я позабавился… Ладно, чего теперь жалеть? А теперь эта Вобла мелковата. Да-с, мелковата.
— И что? — недоуменно поинтересовался художник.
Я вздохнул. Люди порой бывают так глупы.
— А то, — отозвался я, — что милиционер приходил сюда вовсе не в поисках каких-то там грабителей. Он мальчишку искал. А навел его тот самый Вобла. Не думаю, что была большая проблема узнать адрес художника, что защитил мальчика от хулиганов. У-у-у, Григорий Иванович, но ведь вы-то видели этого Воблу! Он же главный у той шайки был! Помните?! Вы еще нож у него выбили.
Григорий Иванович хлопнул себя по лбу. Ага, постучи, постучи. Может, чего и прибавится.
— Я осел! — Конечно. — А я все думал, где же я его раньше видел! У меня же отличная память на лица. Профессиональная. Я должен был вспомнить, но после всего произошедшего просто растерялся.
— И… что нам делать? — В окне рядом с Алешей появилось растерянное лицо Ненашева Виктора Николаевича.
Сматываться! — захотелось рявкнуть мне. Ну что за идиотские вопросы? Нет, я промолчу. Пусть набивают шишки сами. А если не догадаются удрать, то кто виноват? Дураков учат.
Но тут вмешался священник. Совсем забыл, что он бывший военный. И теперь он сразу взял власть в свои руки.
— Нам надо покинуть этот дом. И как можно быстрее. Так, Григорий Иванович, вам лучше пойти с нами. Как я понимаю, два миллиона долларов — достаточно большая сумма, чтобы эти типы, что вскоре прибудут сюда, не очень выслушивали ваши оправдания.
— Но… моя мастерская!!! Мои картины!!!
— Выбирайте. Либо мастерская и картины, либо ваша жизнь, — жестко велел священник. — А вы что встали?! А ну, быстро собрать вещи! Выход через пять минут.
Живо!
Алеша мигом исчез в доме. Скрылся и Ненашев. Только художник растерянно топтался во дворе. Федор Иванович чуть ли не силком затащил его в дом. Что там происходило, я не видел, но уже через пять минут наш художник выносил из дома чемодан с вещами, на ходу запихивая в карман документы.
— Не слишком ли много людей вынуждены расплачиваться за твои ошибки? — услышал я шепот Альены, обращенный к Алеше. Мальчик стоял перед ней, опустив голову и прижимая к себе подаренного котенка.
— Я же не знал, что так получится. Я же не хотел…
— Не знал, не хотел. Ты маленький безответственный самовлюбленный тип, замкнутый на собственном страдании и мести!
Ого! Впервые вижу Альену в таком состоянии. Кажется, у нее много чего накипело на душе.
— Но я не хотел!!!
— Еще бы ты хотел! Если бы хотел, то меня бы тут не было.
— Вот-вот! Если ты ангел, то помоги мне! Ты же обязана мне помогать!
— А задницу тебе подтирать я не обязана?! — рявкнула Альена на весь сад. На ней скрестились ошарашенные взгляды всех присутствующих. Я захлопал в ладоши.
— Так его! Так!
— Он меня уже достал своим нытьем, — смущенно попыталась оправдаться Альена. — Ему, оказывается, все должны. И вообще, мне кажется, я тут лишняя! У вас тут компания хоть куда. Два черта, ненавидящих друг друга. Священник, который убивал и сейчас сам не поймет, во что он верит, хотя и святой. Художник, для которого его картины важнее жизни всех окружающих. Надоело! Разбирайтесь сами!
На этот раз пристыженно опустили глаза все остальные. Кроме меня. Ну и Ксефона.
— Но ты обещала, — робко возразил Алеша.
Альена наградила его хмурым взглядом.
— Помочь — да. Делать за тебя твою работу — нет. Думай и решай сам.
— Но… но я ведь еще маленький…
Алеша совсем смутился под уничижительным взглядом Альены.
— Когда договор заключал с чертом, был не маленький. Когда грозился убить отца, тоже был взрослым. А когда пришла пора отвечать за поступки, оказался маленьким? Вот что, парень, либо ты научишься отвечать за все свои поступки, либо смирись с тем, что произошло. Прекрати сражаться с чертом, прими от него помощь. И все будет легко и просто. И будут у тебя и деньги, и власть. А те бандиты, что охотятся сейчас за тобой, сами будут служить тебе. Выбор все еще за тобой! Решай!
Я из-за спины отца Алеши показал Альене большой палец, но девчонка только свирепо нахмурилась.
— Эй, ты же не послушаешь совета этого так называемого ангела? — вылез Ксефон. — Ведь ясно же, что она сговорилась с этим… этим… козлом хвостатым.
— Сговорились ангел и черт? — усмехнулся священник.
— И что? — Ксефон уставился на него. — Ведь были случаи, когда ангелы переходили в черти, а черти в ангелы. А тут и особо глазастым быть не надо! Видно же, что она втрескалась в этого Эзергиля…
Треск. Шлеп.
— А-а-а-а!!!! — Ксефон рухнул от удара увесистой метлы прямо на воткнутые в землю углом кирпичи, огораживающие тропинки. Альена занесла метлу еще для одного удара, но не успела — мой пинок под зад Ксефону опередил. Ксефон подскочил в воздух, продолжая что-то вопить, но благоразумно не стал качать права, а попятился к калитке перед нашим сдвоенным натиском. Альена отбросила метлу, и вокруг ее головы образовалось свечение. За моей же спиной словно тьма сгустилась. Ксефон, похоже, струхнул. Он вдруг прервал свою ругань и икнул. Постарался отодвинуться от нас как можно дальше.
— Вы сумасшедшие, — прошептал он. — Вы совсем рехнулись!!! Эзергиль, я все доложу господину Викентию!!! Тебя накажут!!! Тебя выгонят из школы!!!
Я молча нагнулся и вырвал из дорожки кирпич. Ксефон опрометью бросился со двора. Только калитка хлопнула. Я откинул кирпич в сторону и усмехнулся.
