— Само собой, — подтвердила Марта, — Если, конечно, ты не передумала нам помогать.
С минуту Алена хмуро рассматривала наши довольные физиономии, а потом расхохоталась.
— Ну, вы даете! А Павла вы куда дели?
— Он вернулся домой к жене, — сообщила я.
— Круто! А из Библиотеки отсюда к нам никто не заявится?
— Шета сперла их единственный портал, — хихикнула Марта.
— Офигеть! Значит, мы тут великую волшбу творить станем?
— Ха! Размечталась! У нас просто девичник! — гордо заявила Марта и протянула ей чайный стакан с коньяком, — На, держи вот. И пей. Можно залпом. А я пока твой портал прикрою и из твоей квартиры заберу. А то, не ровен час, наши кавалеры спохватятся. Кстати, дамы, — поинтересовалась она, вернувшись через минуту, — кто-нибудь в курсе, как быстро пьянеют оборотни?
— Что-то мне кажется, что оборотни вообще не пьют, — Алена с сомнением рассматривала бокал.
— Пьют, но мало, — успокоила ее Шета, — Так же, как и мы.
— А мало — это сколько? Я, знаете ли, в бытность свою человеком от двухсот грамм коньяка и помереть могла. Он же сосуды расширяет, а у меня давление, в основном, пониженное. Хоть бы водки налили, что ли!
— Точно! — обрадовалась я, — Это только Марта дорогим коньяком накачивается, а мне бы чего попроще.
— Син, вроде, перцовкой затарился, взгляните в холодильнике.
— Вот гад! — возмутилась я, — А мне не предложил даже!
— А ты еще несовершеннолетняя, — на полном серьезе заявила Шета, и мы с Аленой покатились со смеху.
Водка в холодильнике нашлась, что немало нас вдохновило. Кроме того, нашлись и несколько банок пива, уж не знаю, кем принесенные, что почему-то очень порадовало кентаврицу. На робкое предупреждение, что градусы, вообще-то лучше повышать, она лишь отмахнулась со словами:
— Ну, кто из вас когда-нибудь выдел пьяную лошадь?
Чем снова уложила нас всех на пол.
Вечеринка набирала обороты.
Смотритель Гектор
Хан пошел за Дашмиром, а мы с Эвридом направляемся в мои апартаменты, размышляя, кого еще стоит пригласить. Конечно, я не доверяю Дашмиру, как и сам Хандариф, но мы надеялись, что перед угрозой обнаружения Белого Огня, в чем он совершенно не заинтересован, он будет на нашей стороне и подаст хоть какую-то идею. Мы как раз обсуждаем, могут ли нам помочь ундины, когда, свернув за угол, натыкаемся на топчущихся у моей двери гоблинов.
— Джесси, Риох, что случилось? — я почти не видел их вне кухни или обеденного зала, и уж тем более, Джесси ни разу не заглядывала ко мне в гости по собственной инициативе.
— Лучше ты нам расскажи это, Гектор, — хмурится Риох, — Кухня просто дала нам понять, что мы должны идти к тебе.
— То есть как это?!
— А вот так! Все вдруг застыло, словно в стасисе, и я понял, что мы тебе нужны. Как бы увидел твои апартаменты.
— С ума сойти! — выдыхает Эврид.
Вот уж действительно! И как это понимать? Это моя новообретенная способность общаться с другими домочадцами, или все происходящее настолько важно, что Библиотека, не дожидаясь моей просьбы, сама отдала приказ свистать всех наверх?
— Очень хорошо! — я стараюсь взять себя в руки, — Я собирался послать за вами. Кстати, Джесси, а ты тоже это почувствовала?
— Нет, — покачала она головой, — Совсем ничего. И застыло не все вокруг, а только сам Риох. А потом он схватил меня за руку и потащил сюда.
— Интересно, — бормочу я и открываю дверь.
Что бы это значило? Что присутствие Джесси здесь не обязательно, или даже не желательно? Или она не является членом семьи и потому Библиотека передала новость только Риоху? Ничего я не понимаю. И посоветоваться не с кем. Магию Библиотеки может понять и объяснить только смотритель, а никто из предшественников Энгиона не снизойдет до общения со мной. Да и не доверяю я им. К тому же, у меня есть все основания предполагать, что ничего подобного прежде не происходило. Никогда здесь не жила семья, пусть и такая странная, как наша.
Хан с Дашмиром вошли буквально следом за нами.
— Хорошо, что вы уже здесь, — бросил Хандариф гоблинам, — Гектор, я бы хотел позвать еще и Арианну. Она сильный маг и голова у нее светлая.
— Тогда приводи Уме тоже, — сразу реагирую я, — Мне все еще кажется опасным оставлять ее с Дилией.
— Почему? — сразу спрашивает Эврид.
А какая, собственно разница? И так это шило я уже не утаил в мешке от его дочери.
— Потому, что среди нас возможен предатель или шпион, и Дилия одна из главных подозреваемых.
Краем глаза я смотрю на Дашмира и впервые замечаю у него на лице проявление эмоций. Я бы не мог точно сказать, что это: удивление, агрессия или облегчение. Прежде, чем я успеваю это понять, он снова становится невозмутимым. Что ж, так даже лучше. Пусть считает, что он сам вне подозрений.
— Да, Уме единственная иномирянка среди нас, — кивает Хан и сразу скрывается за дверью.
— Пусть они вернутся, и мы введем всех в курс дела, — говорю я.
В комнате устанавливается напряженное молчание.
Через несколько минут возвращается Хан. С ним Арианна, но Жемчужницы нет.
— Она уже спит, — отвечает на невысказанный вопрос Хандариф.
— Вы оставили ее с Дилией?!
— Штред дежурит в коридоре, он услышит любой шорох из комнаты.
— А что плохого в том, что она с Дилией? — удивляется Арианна, — Они славно поладили.
Все, я уже оставил попытки хранить наши подозрения в секрете.
— Арианна, ты давно знаешь Дилию?
— Всю жизнь.
Ответ ставит меня в тупик, но я продолжаю допытываться.
— Ты доверяешь ей?
— Конечно! А что случилось?!
— У нас есть основания предполагать, что она предательница.
— Дилия?! — Арианна с минуту недоуменно сверлит меня взглядом, а потом начинает смеяться, — Господи, Гектор, да кому такое в голову могло придти?!
— А о чем вы все время спорили, почти ругались? — не выдерживает Хан.
— Ах, это… Ну, понимаете, это вообще-то моя вина. Дилия, она очень честная. Она с самого начала считала, что нельзя ничего скрывать от Жемчужницы. А я боялась, что если рассказать ей о том, что наши поиски носят чисто диссидентский характер, она может отказаться придти сюда. Вот Дилия со мной и ругалась. В конце концов, мы так поссорились, что я просто махнула рукой на все и сказала, что ей перед своей совестью отвечать. Потому за Уме пошла она, а не я.
Мы переглядываемся. Такого, похоже, не ожидал никто.
— Хорошо, — отмираю, наконец, я, — А из-за чего вы ругались, когда уже привели ее сюда?
— Да все из-за того же! Я хочу, чтобы Уме начала поскорее выращивать Слезу Солнца. Когда Рен-Атар сделает новую Жемчужную песню, мы сможем вернуться домой победителями. А Дилия считает, что надо дать ей время самой во всем разобраться и решить, хочет ли она вообще в это ввязываться. А чего ждать-то? Она — Жемчужница. Рано или поздно ей придется создать этот уникальный жемчуг. Вон Рен-Атар Канон Подгорья еще в том мире сделала.
