Для того чтобы взлететь, дракон сперва подпрыгивает в воздух. Вы когда-нибудь брали верхом высокий барьер?
Вот это примерно то же самое, только гораздо хуже.
— Значит, если не пристегнуться, мы свалимся, — рассудительно заметил Лоррин. Он повернулся и заглянул в глаза Кеману.
— Извини, друг, но мне ужасно трудно увязать вот это чудище, — он похлопал дракона по плечу, — с тем молодым волшебником, который так храпел сегодня ночью.
— Не храпел я! — возмутился Кеман.
— Храпел, храпел, — подтвердила Шана. — Почти всю ночь. И очень громко.
Кеман фыркнул и отвернулся, внимательно осматривая те ремни сбруи, до которых мог дотянуться сам.
— Ну вот, и во время этого прыжка, — продолжала Шана, словно ее не перебивали, — еще один верный знак, что она очень волнуется, — он раскрывает крылья и начинает размахивать ими, чтобы набрать высоту. Это то же самое, что прыжок: серия рывков. Тебя каждый раз швыряет назад. При этом надо пригнуться и держаться изо всех сил, вот так, — она согнулась и присела на корточки, — иначе тебе будет казаться, что голова вот-вот отвалится.
Лоррин кивнул. Его сестра вздохнула.
— Похоже, это даже хуже, чем ехать на самом норовистом коне на свете!
— Гораздо хуже, — заверила ее Шана. — Это даже хуже, чем ехать на вьючном греле. Ну так вот. В какой-то момент дракон наберет нужную высоту, и вот тут-то и начнутся настоящие неприятности. Эти твари летают не по прямой. Они ныряют, вот так, — она показала рукой, — взмах крыльев — нырок, взмах — нырок. И твоему несчастному желудку начинает казаться, что ты каждый раз падаешь. Вот тут-то вас скорее всего и затошнит. Если такое случится, скажите Каламадеа: он завернет набок, чтобы вы могли.., э-э.., ну, в общем, это самое, прямо вниз. А уж дальше это будут проблемы тех, кто окажется под вами.
Кеман слушал с неподдельным интересом. Ему и раньше случалось носить на себе двуногих, но он никогда прежде не слышал, чтобы кто-то из них описывал свои ощущения во время полета. Для него-то полет был чем-то вполне естественным, но, похоже, тем, кому приходится летать на нем, так не кажется…
— К тому же наверху попадаются мощные завихрения воздуха. Кемана швыряло в стороны, трясло, как будто он пытался меня сбросить, он камнем падал вниз и даже кувыркался. Меня-то от этого не тошнит — надеюсь, и вас тошнить не будет, — но я ничего не обещаю!
Шана взглянула на унылые физиономии новичков и пожала плечами.
— Главное, убедитесь, что все ремни целы и все пряжки застегнуты. И пока будете лететь, время от времени их проверяйте. Без них вам на драконе не усидеть — и, поверьте мне, они вам очень пригодятся.
В это время подошел Меро и, услышав последние слова Шаны, кивнул.
— Если придется лететь в грозу, вы еще пожалеете, что ремней так мало, — добавил он.
— Но ведь во всех историях говорится, что летать легко и приятно! — жалобно сказала Рена. — Как будто просто… ну, просто садишься на дракона и летишь себе!
Кеман рассмеялся.
— Ты не забывай, что все эти истории рассказывала тебе Мире! Нам, драконам, летать действительно легко и приятно. И к тому же ей было вовсе ни к чему портить романтичный образ драконов такими неаппетитными подробностями.
Он поразмыслил, потом добавил:
— Могу сказать одно: на Каламадеа лететь легче, чем на мне. Мне приходится чаще махать крыльями, потому что я меньше. Тебе случалось наблюдать за птицами?
Рена кивнула.
— Ну, тогда ты, наверно, обращала внимание на то, как летают мелкие птахи: они как бы подпрыгивают в воздухе и часто-часто трепещут крылышками. А вот коршун, к примеру, — тот разок махнет крыльями и потом долго планирует, потому что крылья у него большие. Вот и между мной и Каламадеа разница та же. И вы полетите на Каламадеа, потому что вы менее опытные всадники.
Шана тем временем деловито проверяла каждый ремень сбруи. Здешние шорники работали всю ночь напролет, изготовляя эти сбруи, и Каламадеа их в целом одобрил. Во всяком случае, его сбруя сидела на нем куда лучше, чем то, что ему доводилось носить прежде.
— Ах да, вот еще что! — спохватилась Шана. — Рена, Лоррин! Видите эту подушку, вроде седла? Ни в коем случае не спускайте с нее ноги и не вздумайте надеть матерчатые штаны вместо кожаных! Драконья чешуя очень жесткая и шершавая. Оглянуться не успеете, как сотрете ноги до мяса!
Она заставила обоих провести ладонью по боку Кемана против чешуи. Они поморщились. Шана кивнула.
— Я потому и попросила шорников изготовить вторые сбруи и побольше запасных ремней. Если ремни перетрутся, мы сможем просто заменить их вместо того, чтобы возиться с починкой.
«А на меня одна из этих запасных сбруй не подойдет?» Кеман вскинул голову, изумленный не менее прочих.
Над головами у них скользнула тень, и мгновением позже на землю опустилась Дора. Ветер, поднявшийся от хлопанья крыльев, взметнул тучу пыли.
— Я вижу, на Каламадеа двойное седло, но Кеман куда меньше Старейшего, и я подумала — может, вам понадобится еще один дракон? — робко спросила Дора. Потом она обернулась к Кеману.
— Ты был прав, — сказала она. И сердце у Кемана радостно затрепетало.
— «И спасибо, что не.., что не воспользовался моими чувствами, чтобы убедить меня», — добавила она специально для него.
Каламадеа оправился от изумления первым.
— Кеман, — негромко, с достоинством произнес он, — не будешь ли ты так любезен представить нам твою.., подругу?
«Ах, вот где ты пропадал ночами, мошенник? — добавил он мысленно. — А мы-то думали, ты охотишься! Или ты и впрямь охотился — только добыл кое-что получше оленя?»
— Э-э.., это Дора, — неуклюже сказал Кеман. — Она из Логова, которое находится далеко на юге, там, где живут Железные кланы. Она наблюдала за этим кланом, как мы наблюдали за эльфийскими лордами. Она вообще не знала, что на свете есть еще драконы, кроме тех, что живут в ее Логове, пока не увидала мою тень.
— Ах, вот как? — только и сказал Каламадеа и обернулся к Доре, галантный до кончиков когтей. — Ну что ж, Дора, добро пожаловать. С твоей стороны очень любезно предложить нам помощь. Мы искренне благодарны.
Юная драконица потупилась, и ноздри у нее покраснели.
— Ну, а теперь, с вашего разрешения, я бы посоветовал надеть на Дору запасную сбрую и побыстрее отправляться в путь, — продолжал Каламадеа, оглянувшись через плечо на солнце. — Поговорить можно и на лету. Лоррин, поскольку ты летишь вместе с сестрой, а она среди нас единственная, кто не слышит мысленной речи, ты будешь пересказывать ей все, о чем мы будем говорить. По крайней мере, так будет куда веселее лететь.
И он хлопнул крыльями как бы в подтверждение.
— Летим скорее, друзья мои! — закончил он. — Эльфийские лорды точат когти на наши шеи! Пора, давно пора отправляться в путь!
