После узкого туннеля жилая часть обиталища георна — круглая зала примерно шестидесяти футов в диаметре — показалась невероятно огромной. Странное мерцание озаряло ее, пятна тусклого света были раскиданы здесь и там — несомненно, для удобства гостей, ибо самому Маскулу освещение не требовалось вовсе. Зеленоватое мерцание бросало тусклые отсветы на стены пещеры, но большая ее часть оставалась погруженной во мрак.
Здесь не было ничего похожего на мебель, по крайней мере с точки зрения человека, хотя стены изобиловали пустотами и нишами разнообразных форм. Кое-где камни были гладко отполированы и блестели, словно атлас. В других местах они оставались грубыми и шершавыми или же их покрывала причудливая гравировка. Вельдан знала, что под землей георны не пользуются зрением, которое им в полной мере заменяют тактильные ощущения. Многочисленные щетинки на ногах и подвижные сегменты панциря обеспечивали необычайную чувствительность, так что они могли «видеть» чуть ли не каждым дюймом своего тела. Несомненно, для Маскулу это место отличалось несравненно большим многообразием, чем для нее самой.
Стоило им войти, как из темного угла поднялся человечек и неуверенно направился в их сторону. На миг Вельдан решила, что это один из ее прежних спутников, но тут в голове раздался голос Байлена.
— Наконец-то вы явились. Я уже начал волноваться.
Что ж, ничего удивительного. Надо полагать, что и последний из троицы Слушающих тоже где-нибудь здесь. Вельдан гадала, куда подевались Тулак и Заваль. В зале их не было, однако чародеи потратили столько времени, добираясь сюда, что Вельдан не сомневалась — Тулак с Завалем успеют раньше. Может, они отдыхают в какой-нибудь другой комнате? Несомненно Маскулу все разъяснит, когда придет. Вельдан уже собиралась спросить Вауре, кто должен их привести, когда явился георн.
В пещеру вел еще один туннель — поначалу незамеченный чародеями. Через него-то и прошел Маскулу. Он явился так и внезапно, что Вельдан и Элион подскочили от неожиданности.
— Добро пожаловать, — мысленно произнес георн, но его сияющие алмазные жвала шевелились в такт словам. — Пусть мой дом и не самое удобное место для вашего вида, все же, надеюсь он обеспечит вам укрытие перед лицом опасности, исходящей от Кергорна.
— Спасибо тебе, старший чародей, — сказал Элион.
— Да, мы все очень благодарны, — добавила Вельдан. Она тоже использовала мысленную речь, и все же глубоко вдохнула, подыскивая правильные слова. — Не мог бы ты рассказать нам, что происходит? Мы слишком долго отсутствовали — Каз и я, — и выпали из событий. Я знаю, что мы позорно провалили задание, и крайне сожалею. Но все же я не ожидала от Кергорна настолько резкой отповеди. Он должен понимать, что неудача может постичь любого чародея. Этон погиб под оползнем. Что мы могли поделать?
— Ничего, — отозвался Маскулу неожиданно мягким тоном. — Успокойся, Вельдан. Разумеется, вы ничего не могли сделать, чтобы предотвратить смерть дракона. И архимаг понял бы это, не будь он так увлечен борьбой с новыми веяниями. Кергорн никак не желает понять, что секретность и изоляция не помогут предотвратить нынешний кризис.Если Тайный Совет и, право же, весь наш мир, хочет пережить разрушение Завес, боюсь, нам следует найти нового лидера.
— Под которым ты разумеешь себя?
Каз, как водится, был гораздо менее тактичен, чем его напарница.
Георн издал шипящий звук, который означал у него смех.
— Ах, Казарл, только ты один и можешь осмелиться задать мне в лицо подобный вопрос.
— Кто-то должен это сделать, — невозмутимо отозвался дракен.
— Что ж, справедливо, — согласился Маскулу. — Коль скоро я предлагаю вам встать на мою сторону, вы имеете право знать, кого или что вы поддерживаете. — Он оглядел всех своими сверкающими красными глазами. — Я не собираюсь становиться архимагом. В этом можете быть уверены. Позже, когда придет время, вы встретитесь с тем, кто давно уже заслужил право занять это место. Он сам расскажет вам о своих намерениях и планах. Теперь же вы можете отдохнуть и подождать своих человеческих друзей.
— Как? — сказала Вельдан. — Ты хочешь сказать, что они еще не пришли? Я-то думала, они нас опередили. Тулак и Заваль должны были оказаться здесь давным-давно.
— Это странно, — обеспокоено сказала Вауре. — Дэссил отправился за ними. Если б возникли проблемы, он бы, разумеется… — Она замолчала, и Вельдан поняла, что Вауре пытается связаться со своим другом Слушающим. Внезапно яркое оперение феникса померкло. — Не могу до него достучаться, — прошептала она. — Он не отвечает. С ним что-то случилось…
Повисла оглушающая тишина. Чародеи в молчании взирали друг на друга. Маскулу нервно пошевелился, заскрежетав своими пластинами.
— Если Кергорн узнал о нас, — прошипел он, — тогда конец всем нашим планам.
— А мы даже не можем выяснить, в чем дело, — заметил Элион. — Иначе рискуем угодить в ловушку, в которой Заваль и Тулак служат приманкой.
— Проклятие! — Вельдан поджала губы. — И что прикажете нам теперь делать?..
Алианна ждала с командиром Гальвероном перед маленькой задней дверью Цитадели Мечей Божьих. Она была рада, что он хранит молчание. Менее всего на свете напряженной и испуганной воровке была нужна бессмысленная беседа.
Они выполняли свой план. Алианна знала, что ей следует делать. Гальверон показал условный стук, который откроет ей доступ в Храм. Тяжелый мешок за ее плечами был наполнен взрывчатым порошком и мотками шнура: ноша, которая очень ее волновала, хотя рудокоп Ареом уверял, что пока она не окажется вблизи каких-нибудь огней или свечей, все будет в порядке. Теперь она должна только дождаться, когда сработает диверсия (если она сработает), и она может бежать и делать свою страшную работу — так или иначе.
Задумавшись, Алианна не сразу услышала тихое покашливание. Она оглянулась и увидела Пакрата, вынырнувшего из теней. Обогнув Гальверона по широкой дуге, он приблизился к девушке.
— Я… я кое-что тебе принес, — сказал он. В руках Пакрат держал охапку изодранных лохмотьев. В руках Пакрат держал охапку изодранных лохмотьев. Алианна не пошевелилась, чтобы взять ее, и тогда он тряпку прямо ей в руки. — На.
Алианна сделала над собой усилие, чтобы не отшвырнуть с омерзением неприятный серый предмет. Он выглядел грязным и зачуханным, каковым, принадлежа Пакрату, несомненно, и был. Так почему же вор носится с ним, как с величайшим сокровищем?
