Я медленно просыпалась: что-то жгло левую руку. Кольцо Полоза на пальце потяжелело, приобрело совершенно иные очертания. Если раньше оно было ажурным и невесомым, то теперь было алчным и деловым.
– Этого мне еще не хватало! - озадаченно пробормотала я. - Кстати, никогда не замечала за Рассветом тяги к сокровищам…
– Ты проснулась, - появился из кухни металлист. - Ну, как твой сон?
– Жуть, - честно ответила я. - Смотри, что у меня теперь вместо моего кольца!
– По-моему, оно такое же, как и было раньше, - удивленно произнес Илья. - Ты ничего не перепутала?
Я покосилась на свою руку. Кольцо вернулось к прежним очертаниям. Чудеса, да и только!
– Не хочу быть драконом, - захныкала я.
Теперь, когда рядом со мной находился сильный мужчина, почему бы не почувствовать себя слабой и беззащитной?
– Тебе приснилось что-то путное? - мгновенно оживился металлист.
– Не знаю, - скептически хмыкнула я, но сон все же пересказала.
Металлист слушал внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы.
– А потом я проснулась с потяжелевшим и очень горячим кольцом на пальце, - закончила я свой рассказ. - Не хочу быть драконом.
– Ты не будешь им, - обнял меня Илья. - И не мечтай.
– Ты закончил свой отчет?
– Почти. Погоди, я сейчас принесу наладонник с кухни, лягу рядом. Что-то мне не хочется тебя одну оставлять.
– Э-э-э… Я не хочу торопиться.
Металлист остановился, как вкопанный. Моргнул пару раз.
– Чудо ты, Лиска. Без перьев. Никто тебя в койку не тащит.
– Логично, я уже там, - зарделась я, аки маков цвет.
– Я же не дракон какой, - серьезно глядя на меня, сказал боевой товарищ.
– ?
– Короче, Склифосовский, я приношу КПК, и ложусь рядом. Тоже мне! Женщина!
Он фыркнул, и вышел из комнаты. А я смотрела ему вслед, и думала, почему наши отношения столько раз доходили до этой вот критической точки, и поворачивали вспять.
Теперь, когда я была уже как минимум на четверть чудовищем, думалось легче. Отрешенней.
– Ты боишься, что мы, скажем так, не подойдем друг другу? - появился в комнате металлист. - У тебя есть лишнее покрывало?
Илья тоже изменился. Никогда прежде не был настолько открытым.
– Есть спальник, в шкафу, на верхней полке. И, да, наверное, я боюсь все испортить. Как говорится, лучше хорошая дружба, чем плохая… Ну, ты понял. Мне слишком дороги наши с тобой отношения.
Наконец-то я разобралась в себе. Тяжеленный камень скатился с души. Я почти увидела, как он, грохоча, скрывается в темноте.
– Отлично! - подпрыгнул Илья повыше, игнорируя всякую магию, достал спальник. - Вот, смотри! Я закрываюсь на молнию, и только попробуй ночью ко мне пристать!
– Ты знаешь, я тебя люблю, - просто сказала я.
Я так давно хотела это сказать, и не могла - мешали представления о том, что женщина не может говорить подобное вслух, да и еще не безразличному ей мужчине. Интересно, а кому, в таком случае, она может это говорить?
Металлист не ответил словами, но очень долгим поцелуем. Он вообще не любил сотрясать зря воздух, по его же собственному выражению. Журавль и синица… Может, ну его, этот страх разрушить дружбу?
– Спи, - поправил Илья челку, упавшую мне на глаза. - Я буду рядом.
Я закрыла глаза, и мгновенно провалилась в сон.
Золото. Совсем чуть-чуть. Они убивают друг друга, эти глупые люди, дерутся за ничтожные крохи, не способные даже согреть душу самого захудалого дракона из отцовского племени.
Еще золото. Одна большая монета. Мужчина с сединой в волосах покупает волка, большого, тощего, серого, ведет в лес, выпускает на волю.
- Спасибо, - говорит волк человеческим голосом.
- Ступай ужо, - прячет мужчина усмешку в длинных усах.
Я ощущаю, как ласковое тепло заполняет все мое существо - как будто я просидела в отцовской Сокровищнице полных два дня.
Мне хочется продлить это состояние, и я пускаюсь вслед за серым волком.
Снова золото. Много. В безликих брусках. Они убивают друг друга, эти жадные люди в одинаковой одежде. Где их величие, или хотя бы военная дисциплина? Это же воины, я это точно знаю. Последний солдат падает замертво на мокрые от крови бруски.
Я могу взять это золото - оно теперь ничье. Но я не хочу.
Золото. Одна маленькая монетка.
Зачем этот глупый человек переводит Сокровище на растения?
А вот и ответ - хорошенькая самка. Я бы раньше не отдала золото за улыбку самца. А теперь, наблюдая выражение бесконечного счастья на лице юной особы, видя, как расцветает юноша - сначала робко, потом полным ходом, я чувствую, что сама становлюсь богаче своего отца, вожака племени. Как такое может быть?
Золото. Шесть кругляков.
- Я кину тебя в долговую яму, - гаденько улыбаясь, сообщает толстяк. - Или ты вернешь мне ту же сумму плюс три динара. Точно в срок. Завтра, в это же самое время.
Худосочный человек бледнеет, замирает в нерешительности. На миг. Потом сгребает со стола деньги трясущимися руками.
Толстяк радостно потирает руки. Мне видны его мыслишки, все, до единой. Бедняку нужны деньги, или его жена умрет, рожая ребенка. Дочь худосочного человека перейдет в его власть, потому что не вынесет позора отца.
Я лечу к своей пещере, торопливо разгребаю кучу листьев. Моих, собранных по одной, монет должно хватить в уплату долга худосочного человека.
Его бесконечно много, этого золота. И постепенно оно тускнеет, теряет свою притягательность. Порой мне кажется, что это не Сокровище, а обменный эквивалент. Меня пугают эти мысли, но я чувствую, что становлюсь свободнее. Я не буду пока его собирать. Если оно мне понадобится, я его добуду. В той пещере. Наверное, я смогу это сделать, если моя душа не найдет иной радости.
Я открыла глаза, увидела задумчивого металлиста, наполовину высунувшегося из спальника. Ветер, дувший в открытую форточку, теребил длинную прядь волос, выбившуюся их хвоста.
– Кольцо Полоза действительно меняло как свою форму, так и содержание, - сказал он. - Много раз. Иногда оно меня просто пугало. Иногда мне хотелось плакать. Но оно стало прежним перед тем, как ты проснулась.
Зеркало-часы показывают четыре часа ночи.
– Ты не спал?
– Нет еще. Но сейчас буду. Теперь я за тебя спокоен.
Разбудило меня кольцо. Мне внезапно показалось, что оно ожило, заговорило, и я первый раз за все время пожалела, что так и не поняла языка металла.
