— Спасатель! — фыркнула Йорка. — Чип и Дейл! В одном флаконе!!! Тьфу!… — Она отвернулась.
— Слушай, Йорка, а можешь ты объяснить толком, что произошло? — спросил я
— Произошло то, что у тебя опять не хватило мозгов не лезть не в свои дела! — с готовностью ответила Йорка, — Правильно Эска про тебя говорил! Неймется тебе! Всюду тебе надо сунуть свой нос!
— Я тебе сейчас суну!!! — гаркнул я на нее. — Тоже мне — колдунья! Ты можешь нормально, по-человечески объяснить?
— Понимаешь, Оке… — попыталась влезть в разговор Ларка.
— А ты вообще молчи!!! — рявкнул я. — Не с тобой разговаривают!!!
— Ладно, успокойся, — проворчала Йорка. Что мне в ней всегда нравилось, так это то, что она очень тонко умеет чувствовать, когда я действительно злюсь. И в такие моменты становится на удивление покладистой.
— Этот Каараар готовил вот эту штуковину, — Йорка указала на стоящий посреди комнаты шар, — чтобы лишить всех магов Межгорья их магической силы. А самому остаться колдуном — единственным и неповторимым!
— И что?
— А то, что мы должны были не убивать Каараара, а заставить его разрушить этот шар! Тогда бы все обошлось благополучно. Дело в том, что шар этот подпитывается силой Каараара… Вернее, подпитывался. Под его строгим контролем. А теперь, когда ты его прикончил, шар начал высасывать энергию из окружающих миров. Совершенно бесконтрольно! Он забирает у всех миров силу, время, пространство… Понимаешь, что теперь будет?
— Ну, давай разломаем его! — предложил я, — Можно это сделать?
— Нет, нельзя, — возразила Йорка. — Заклятие уже начало действовать. Теперь его не остановить. Разве что…
— Что?
— Разве что кому-то из нас придется пожертвовать собой, — заявила Йорка и пристально посмотрела на меня. — Понимаешь? Кто-то из нас троих должен будет умереть.
— Это как жертва какая-то, что ли? — не понял я.
— Нет. Просто кто-то должен будет стать душой этого шара. Навсегда.
— Я сделаю это! — неожиданно подала голос Ларка. — Я знала, что так будет. Мне Гилэйн рассказывал. Он предвидел…
— Молчи уж, — презрительно бросила Йорка. — Соплячка…
— Нет, правда, — настаивала Ларка. — Я готова. Я согласна.
— Ой, не могу! — расхохоталась Йорка. — Посмотрите на эту девочку! Она согласна!!! Она готова!!! Да к чему ты готова-то, детка?! Что ты в этом понимаешь?! Кто ты такая вообще?
— Но кто-то же должен это сделать! — воскликнула Ларка.
— Ну конечно! И этот «кто-то» именно ты! Маленькая глупая девчонка из Акары! Не смеши меня! — презрительно закончила Йорка.
— А может быть… — начал было я.
— Нет! — Йорка резко поднялась на ноги. — Это сделаю я.
Я пристально посмотрел на нее.
— Да! — с вызовом произнесла Йорка. — Это сделаю я! Чего ты на меня уставился? А? Чего? Тебе что-то не нравится? Ну, скажи, чем ты недоволен?
— Всем. Решительно всем.
— Ну и катись отсюда! Понял? Убирайся сейчас же!
— Чего ты бесишься? — тихо спросил я ее.
Мой спокойный вопрос подействовал на Йорку, как пощечина. Она вдруг покраснела, отвернулась и опустила глаза.
— Ну, пойми, Оке, — пробормотала она. — Ты этого просто не сможешь сделать! А она… Она же еще совсем девчонка! Она же ничего почти не умеет. Да и жалко ее… Ей еще жить и жить…
— А почему ты решила, что я не смогу этого сделать? — холодно спрашиваю я.
— Нет! — вскидывается Йорка. — Ты не будешь этого делать!
— Почему?
— Потому.. Потому!!! И все!!!
— Это не ответ.
— Пойми, Оке, — Йорка начала заметно волноваться, — Ты… Если тебя не станет… Я… Я не смогу одна… Без тебя…
— А я, значит, смогу? Эгоистка! Всегда думаешь только о себе!
— Но ты же не колдун, Оке, — Йорка подошла ко мне, обняла за шею и принялась шептать на ухо: — Ты же не умеешь этого делать… А я тебе просто не сумею объяснить все тонкости… Так что, сам видишь…
— Нет, не вижу, — вздохнул я, высвобождаясь из ее объятий.
— Я не буду без тебя жить, — вдруг произнесла Йорка. Произнесла твердо и спокойно. И мне сразу стало понятно, что она действительно не станет без меня жить.
— Слушай, милая, — улыбнулся я. — Мы же с тобой всю жизнь ругаемся! Грыземся, как кошка с собакой! А тут у тебя появляется такой шанс избавиться от старого брюзги! Ну, говори, что мне надо делать?
— Нет, — Йорка опустила глаза.
— Я жду.
— Нет!
Я поднимаю руку и сильно бью ее по лицу. Голова Йорки откидывается назад, на щеке тут же проступает красный отпечаток моей ладони. Испуганно вскрикивает Ларка.
— Вторая, — спокойно произносит Йорка.
— Что — вторая? — не понимаю я.
— Ты дал мне уже вторую пощечину, — поясняет Йорка, не глядя на меня. — За все время нашего знакомства…
— За восемьсот лет это не так уж и много. А сколько еще нужно, — интересуюсь я, — чтобы ты объяснила мне, что надо делать?
Йорка молчит.
— Я задал вопрос!
— Мне больно, — тихо говорит Йорка. — Очень.
— Прости, — я обнял ее, притянул к себе и осторожно поцеловал в щеку. Щека горела огнем. Мне стало ее жалко. Сейчас Йорка была похожа на маленькую и растерянную девчонку. Такой я видел ее нечасто, и каждый раз в груди моей что-то переворачивалось от жалости.
— Не делай так больше, хорошо? — попросила Йорка.
— Хорошо, не буду, — прошептал я.
— Ты понимаешь, — сказала Йорка, — дело в том, что заклятие уже нельзя снять. Оно уже действует. А это значит, что во всем Межгорье больше никогда не будет магов. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Все маги лишатся своей силы. Это — последнее заклятие, сотворенное в Межгорье. Самое последнее. Если бы я могла остаться колдуньей, я имела бы возможность возвращаться назад во времени и хотя бы видеть тебя. Хоть иногда. А так у меня не будет даже этой возможности. Я никогда тебя больше не увижу, Оке… А я не хочу этого…
— Ты будешь вспоминать обо мне, — говорю я. — О том, как мы были вместе. Как мы жили вдвоем. А если эту хреновину не остановить, то и вспоминать-то больше будет нечего! И некому…
— Оке, прошу тебя, — жалобно говорит Йорка. — Ну, пожалуйста!…
Я отпускаю ее плечи и подхожу к каменному шару.
— Что надо делать? — деловито спрашиваю я. Мне немного не по себе, и я стараюсь говорить бодро. Но в душе я бодрости совсем не ощущаю. В душе я ощущаю страх. Не за свою жизнь, за Йоркину. Я-то ее хорошо знаю, она обязательно придумает какой-нибудь финт, чтобы сделать все по-своему.
— Нужно заключить его в кольцо своих рук… — упавшим голосом говорит Йорка.
— И?..
— И все.
— Врешь! — настораживаюсь я. — Не может быть, чтобы все было так просто!
