- Так. Встала, оделась. Нет, не одевайся, ночная рубаха шикарная. Топай босиком к Беллиану, падай к нему в кровать и требуй отменить свадьбу. Он окстится от счастья, кликнет кого-нибудь, а тут я под дверью. Поеду утешу Раэлану.
Я села на кровати и помотала головой. Эллорн внимательно на меня уставился и посмотрел в душу. Я вздрогнула, потому что на этот раз выражение не было фигурой речи. Демоны обладали такой способностью. По крайней мере, согласно легендам.
- Хорошо, понял, - сказал друг. - Другой вариант. Ты лежишь тут несчастная, я вбегаю к королю и говорю ему, что леди Лаэн все болеют из-за твоей, я тебя задери, свадьбы. Белло бежит к тебе, просит простить, я еду утешать Раэлану.
Я заплакала - горько и совсем по-детски.
- Та-а-а-а-ак, - недобро посмотрел на меня Эллорн, садясь на край кровати.
- Ты ему эти варианты предлагал? - спросила я и разревелась совсем.
- Сказал бы я, кто вы оба такие, но не буду, не буду! - в глазах Эллорна читалась мука. - Главное, идиот, зарекся вмешиваться - и в самый неподходящий момент. Если бы у меня еще хоть раз получилось вмешаться удачно.
Он вздохнул, и я уткнулась ему в плечо, рыдая так, как не рыдала никогда.
- Ну-ну, перестань. На свадьбе надо быть красивой и окончательно охмурить Фиериайна, я бы посмотрел, как он будет драться за тебя с Себом.
- Я же выйду замуж? - наконец выдала я, разрушая каменное молчание, воцарившееся, пока Эллорн шнуровал корсет моего платья, затягивая раз разом так сильно, что я не могла дышать.
- Конечно, выйдешь. Вон, смотри, Сиеллиан какой вариант шикарный. О, совсем забыл, он будет третьим в драке.
Я хмыкнула сквозь слезы и охнула, потому что лорд снова дернул за шнуровку.
- Меч-то донесешь? Все-таки ты советник, и парадная форма, к сожалению, обязательна.
- Да, это все, что я есть, советник, понимаешь? - спросила я, и не надеясь на то, что друг углядит смысл в моей фразе.
- Давай, убеждай себя. Я хочу напомнить тебе только об одном. Ты можешь в любой момент изменить все. Понимаешь? - он дернул в последний раз, и я выпрямилась, замерев напряженная, как струна.
Стоять с тяжелым мечом подле короля было не самым приятным занятием. Впрочем, все мои силы уходили на поддержание безмятежного выражения лица, так что я не особо замечала происходящее.
- Как на похоронах, - недовольно шепнул мне Эллорн и вернулся на свое место.
Я постаралась добавить в безмятежность хотя бы немного радости. Трудно сказать, что получилось. Лица гостей слились в одно большое пятно. И, кажется, церемония началась, потому что Кеддэрн, который ее вел, о чем-то заговорил. Я почувствовала, что сердце останавливается на месте.
Магия вдруг толкнула меня в грудь, и я подняла голову. Ровно напротив нас среди гостей стоял некто, заряженный энергией так, что я почувствовала его сквозь всю свою боль. Дальнейшее, как обычно, развивалось за долю секунды. Он поднял руки - пальцы еще не светились, но я знала, что с них сползет темно-янтарная смерть - и я разом просчитала все. Я не успевала, в этом чертовом гуле аплодисментов, ничего сделать. Любое отражающее заклятие нужной силы опоздало бы на пару мгновений. Оттолкнуть Беллиана я не успевала так же, потому что янтарь, уже сползавший с чужих пальцев, был быстрее моих движений, даже самых резких и идущих из глубины сердца. Потому что это было упреждение и движение в сторону, время, чтобы совершить толчок. Картинка прокручивалась у меня в голове, пока я мизинцем отстегивала с пояса очень уж легко закрепленную портупею и, получив свободу, отталкивалась ногами от пола. Баерадэр всегда говорил нам, что результат жизни любого боевого мага - ранняя и несвоевременная гибель. А еще он учил нас просчитывать все возможности и не рисковать понапрасну. Именно поэтому, ловя в прыжке янтарь грудью, кажется, прямо сердцем, я знала, что это был единственный вариант. Мага со смертельным заклинанием заметила только я, потому что его спелл фонил по прямой, в мою сторону. Я сглотнула и, все ускоряясь, пролетела через залу, задев плечом Белло, и врезалась в стену.
Боль разлилась по телу, и я посмотрела на мир с удивлением. Дикая, ошеломляющая красота. Много цветов, разряженные в пух и прах люди, и я тут - умираю. Вот же забавность. Ага, Эллорн скрутил нападавшего. Ну славно, можно отключаться. И вместе этого я вдруг подумала, что сейчас приняла бы предложение Белло, не задумываясь. Просто взяла бы и сказала: 'Да, Белло, конечно, я тебя люблю'. Как будто отвечая на мои мысли, надо мной возник король и сказал:
- Спокойно, сейчас вылечу.
В самом деле, только я поняла природу заклятия? Я хотела хмыкнуть, но не получилось, в горле будто лавой все было сожжено.
- Смертельный... спелл, - довольно четко выдала я.
Лечение, конечно, просто стекло по мне, как вода. И тогда Белло вскинул на меня эти свои глаза, темные-темные, с прожилками солнца, и сказал:
- Не вздумай умирать. Не вздумай, Ла, если ты умрешь...
Дальше я не расслышала, потому что дышать вдруг стало легко-легко, а еще, кажется, Белло взял меня на руки.
Я вспомнила. На третьем курсе мы - я и Белло - поссорились с Кеддэрном. Он запретил нам считать себя непобедимыми, а мы в ответ вызвались пройти полосу препятствий, состоящую из любых заклинаний. Мы думали, что смерть - это не про нас. Что мы можем все, в том числе и восстать из мертвых. В тот раз так и получилось, но в этот... В этот... Все-таки кто-то претендует на трон, и мы недосмотрели, пропустили, болваны самонадеянные? О чем это я, впрочем. В общем, Кеддэрн сделал полосу препятствий и честно предупредил нас, что там есть два смертельных заклинания, не таких, как янтарь, конечно (и что мне в голову этот спелл лезет), а просто излечиваемых исключительно специальными зельями или очень большим количеством магии. Если хоть одно попадет по нам, мы проиграли и вообще, до конца года сидим по своим замкам, а потом начинаем третий курс заново, ибо надоели ему до зубовного скрежета гордыней и заносчивостью. Первой в смертельное вляпалась я, и мы с Белло так друг на друга орали, потому что магии, конечно, на лечение и дальнейшее прохождение страшноватого лабиринта не хватало. Потом прикинули время и решили продолжать. Второе заклинание, как ни странно, не миновало Белло. И мы вышли из заброшенных руин умирающие, но радостно улыбающиеся и держащиеся за руки. Нам так не хотелось оставаться на второй год, так не хотелось проигрывать, что мы решили успеть добраться до дома и там напиться лечебных снадобий. Сокурсники все никак не отпускали, чуть на руках не таскали, Кеддэрн был просто поражен, а мы, медленно погибая, пытались выкрутиться и улизнуть. Доехали в результате до ворот моего замка, спешились, полил проливной дождь, я наткнулась на Белло, истерзанные, мы оба споткнулись, схватились друг за друга... И я его поцеловала. И мы целовались, как сумасшедшие, под этим сошедшим с ума небом, лившим на нас свои слезы, гладили друг друга по лицу, путались пальцами в пальцах, в мокрых волосах друг друга, шептали что-то в губы, снова целовались, держались за плечи, давая клятвы и не желая отпускать. Мы умирали, оба, теряли последние силы, но целовались, так, будто это было в последний раз.
