Найти Желтые покои было сложно, но я все-таки добралась до них. Когда я решила, что пришла на место, то подняла свечу повыше и была вознаграждена видом маленькой дверцы, которую можно сдвинуть в сторону. Крышечка глазка. Но, когда я убрала ее, то обнаружила маленький шарик сырой штукатурки, продавленный через то, что было глазком. Перед окончанием ремонта использовали штукатурку. Она замазала глазок. Пока нет времени возиться с ней, решила я. Завтра рабочие могут вернуться, а я бы не хотела привлекать их внимание дыркой в стене. Я дам ей высохнуть, а затем вернусь и выдавлю, как пробку.
Я прошла немного дальше. Заглянула к выходу в кладовую, чтобы удостовериться, что ничего не изменилось. Заодно утащила несколько сушеных яблок и слив про запас. Я забралась на бочку, чтобы дотянутся до острых колбасок, когда в кладовую забрел один из кухонных котов. Я не обратила на него внимания. Его звали Страйпи, хотя на самом деле его имя звучало иначе. Я ощутила его пристальный взгляд, когда пыталась вскарабкаться по ящикам с соленой рыбой, чтобы добраться до самых верхних полок. Балансируя, я посмотрела на него сверху вниз и встретила взгляд круглых желтых глаз. Он пристально смотрел на меня, будто я одна из крыс, которую он должен убить. Я замерла. Это был большой кот, с густой шерстью и толстыми лапами, привыкший ходить по земле, а не лазать по коробкам. Если он решит наброситься на меня, я не устою. Я представила, как эти острые когти впиваются в мои плечи, а задние лапы рвут спину.
— Что тебе надо? — шепотом спросила я.
Он дернул усами и повернул уши в мою сторону. Затем он перевел взгляд на ряд ярко-красных тушек копченой рыбы, висящей на струне, натянутой поперек кладовой. Я знала, почему их повесили так высоко: чтобы кошки не смогли добраться.
Но я могла бы дотянуться.
Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы сорвать одну. Длинные рыбины, покрытые толстым слоем соли, как бусы, болтались на струне. Когда мне удалось схватить одну, я начала ее тянуть, пока она не сломалась. Из-за толчка я потеряла шаткое равновесие и упала на пол. Я ударилась бедром и боком, но не заплакала. Некоторое время я лежала, сжимая украденную рыбу и колбасу, и выдыхала боль. Потом медленно села. Небольшой синяк, не страшно.
Страйпи отступил в угол кладовки, но не убежал. Он смотрел на меня, или, скорее, на рыбу, которую я все еще сжимала. Я отдышалась и тихо сказала:
— Не здесь. Иди за мной.
Я встала, шипя от боли, и собрала сушеные фрукты с острыми колбасками. Затем, сжимая свои находки, я упала на колени и поползла за перегородку из коробок, где была приоткрыта моя секретная дверца. Оказавшись внутри, я отодвинулась от входа и стала ждать. Через несколько долгих мгновений в тусклом круге света появилась усатая морда. Я убрала свечу за спину и поманила его.
Некоторые люди разговаривают с кошками. Некоторые кошки разговаривают с людьми. Попытка — не пытка.
— Если ты пойдешь за мной и поохотишься здесь на крыс и мышей, я отдам тебе всю эту рыбу.
Он поднял полосатую морду, открыл рот и поводил головой из стороны в сторону, принюхиваясь. Я знаю, что от меня пахло мышами. Он слегка замурчал, и я поняла, что он одобрил будущую охоту и рыбу.
— Я оставлю ее в своем логове. Когда ты закончишь охотиться, скажи мне. Я отдам тебе рыбу и выпущу отсюда.
Его круглые желтые глаза встретились с моими, и я не сомневалась, что он отлично понял наш договор. Он прошел мимо меня, опустив голову и задрав хвост. Когда он отошел подальше, я плотно прикрыла дверь и понесла свечу, рыбу, колбасу и фрукты к моему убежищу.
Но после этой вылазки я провела долгий и скучный день в застенках. Мне хотелось утащить и почитать записи отца. Я написала о кошке, поспала, завернувшись в одеяло, поела фруктов и попила воды, а затем снова начала ждать. И ждать. Когда, наконец, отец вернулся и открыл дверь, я вся окоченела, тело болело от долгого сидения в одной позе. Я наблюдала за ним, и, как только он открыл панель, выскочила в кабинет.
— Опасности нет? — спросила я его, и он устало кивнул.
— Думаю, что нет, — поправился он. — Во всем доме нет никаких признаков ее присутствия. Хотя, ты ведь знаешь, это огромный дом с множеством комнат. Никто из слуг не видел ее. Она будто исчезла, — он откашлялся. — Так что слуги ничего не знают о пропавшей девушке. Шан и Риддл уверены, что она ушла.
Я вышла за ним из кабинета, и мы пошли по коридорам поместья. Я молчала. Я знала сотни мест в нашем доме, где можно спрятаться. Вряд ли отец осмотрел их все. Конечно, он это понимал. Некоторое время я шла с ним рядом. Хорошенько подумав, я сказала:
— Пожалуйста, дай мне ножик с ножнами. Как у мамы.
Он замедлил шаг, и я перестала бежать за ним.
— Зачем?
— Зачем мама всегда носила с собой ножик?
— Она была женщина практичная, всегда чем-то занята. Ножик ей был нужен, чтобы отрезать кусок веревки, обрезать куст или срезать цветы, разрезать фрукты.
— Я тоже могу делать это. То есть, могла бы, если бы у меня был ножик.
— Я подумаю, как достать его для тебя, и найду подходящий пояс.
— Он мне нужен сейчас.
Он остановился и посмотрел на меня сверху вниз. Я разглядывала его ноги.
— Би. Я знаю, что ты немного напугана. Но я буду охранять тебя. Верно, тебе может пригодиться ножик, тем более, что ты достаточно взрослая, чтобы правильно обращаться с ним. Но… — Он остановился, подыскивая слова.
— Ты не хочешь, чтобы я ранила кого-нибудь, если мне будут угрожать. Я тоже не хочу. Но и не хочу быть в опасности и не иметь ничего для защиты.
— Ты такая маленькая, — со вздохом сказал он.
— Еще одна причина, почему мне нужен ножик!
— Посмотри на меня.
— Я смотрю.
Я смотрела на его колени.
— Посмотри мне в глаза.
Я невольно перевела взгляд. Мои глаза блуждали по его лицу, на мгновение я встретила его взгляд и снова отвела глаза. Он мягко заговорил.
— Би. Я найду тебе ножик, и ножны, и пояс, чтобы ты могла его носить. Больше того, я научу тебя использовать его как оружие. Не сегодня, но я сделаю это.
— Ты не хочешь.
— Не хочу. Я не хотел бы учить тебя этому. Но, полагаю, ты права. И, возможно, я зря не научил тебя раньше. Но я не хотел, чтобы ты жила так.
— Если я не научусь защищаться, это не значит, что мне никогда не придется сражаться за свою жизнь.
— Би, я знаю, это правда. Послушай. Я уже сказал тебе, что сделаю, значит сделаю. Но сейчас, сегодня, ты можешь доверить мне свою безопасность? Позволишь мне?
Что-то сжалось в моем горле. Я заговорила, глядя на его ноги, чужим охрипшим голосом:
— Как ты можешь защитить меня, когда ты должен присматривать за ней и охранять ее?
Сначала он выглядел потрясенным, потом — обиженным, потом — очень уставшим. Уголком глаза я следила, как сменяются чувства на его лице. Он взял себя в руки и спокойно заговорил.
— Би. У тебя нет никакого повода ревновать. Или беспокоиться. Шан нуждается в нашей помощи, и да, я буду защищать ее. Но моя дочь — ты. Не Шан. А теперь пойдем. Тебе нужно причесаться и умыться перед обедом.
— Там будет Шан?
— Да. И Риддл.
Он и не думал заставлять меня бежать за ним, но мои ноги были слишком короткими. Когда он шел спокойно, мне всегда надо было спешить, чтобы не отстать от него. Я заметила, что в доме стало тише. Я предположила, что к вечеру он отослал рабочих.
— Мне нравится, когда в доме снова тишина.
— Мне тоже. Эти ремонтные работы займут некоторое время, Би, и нам пока придется потерпеть шум, пыль и присутствие чужих людей. Но когда ремонт закончится, вернутся тишина и спокойствие.
Я думал о сегодняшнем обеде. Шан и Риддл с нами за столом. И утром, за завтраком. Я думала о том, как зайду в комнату в моем доме и найду там Шан. Будет ли она заходить в оранжереи? Будет ли она читать свитки в библиотеке? Теперь, когда я думала о том, как она станет бродить по моему дому, мне вдруг показалось, словно я никогда не могла не знать о ее присутствии.
— Шан надолго останется здесь?
Я почему-то сомневалась, что тишина, спокойствие и Шан уживутся в одном доме.
— Пока она должна пожить с нами.
Он старался говорить твердо, но теперь я услышала страх в его голосе. Очевидно, он не задавался этим вопросом. Мне было приятно, что ответ ему не понравился так же, как и мне. Мне стало чуточку получше.
Он проводил меня в мою комнату. Я умылась и расчесалась, а когда вышла, оказалось, он ждал меня за дверью. Я посмотрела на него.
— Мне нравится, что ты сбрил бороду, — сказала я.
Я заметила это еще утром, но промолчала. Он посмотрел на меня, кивнул, и мы вместе спустились в столовую.
Слуги накрыли стол в большом обеденном зале, но огонь разожгли только в ближнем камине. Другой конец комнаты был темен, как пещера. Риддл и Шан уже сидели за столом, разговаривали, но громада комнаты пожирала их слова.
