— Что?
— Выдать меня замуж, — потупился фей. И тут же снова вскинул голову: — Но так, чтобы муж меня не трогал! Пальцем не прикасался! Лишь ты, Ульфи… Только старика не надо, они противные! Просто кого-нибудь, кто даст мне имя, небольшое обеспечение для наших детей и защиту от наветов.
Ошарашенный Кабан замер. Эх, жаль, лица отсюда не видать…
— За-муж?
— Да, замуж. Ведь я понимаю, что вам в невесты, увы, не гожусь, — совсем поник фей. И всхлипнул: — Но так мы смогли бы…
И замолчал.
Кабан беседу не поддержал. Но, судя по тому, что чешет нос, задумался… Потом, после длинной паузы, уставился на фея и изрёк;
— Интересно, могу ли я тебе верить?
— Ульфи, клянусь дворянской честью и своими предками, у меня никогда ничего не было ни с одним мужчиной! — чуть дрожащий, взволнованный голос фея звучал проникновенно и искренне.
Гм-м… А то, что со мной, когда считал меня парнем, целовался, считается? Наверное, нет. Значит, и впрямь не было.
Кабан выпрямился и застыл неподвижно.
Угу, сейчас подсчитывает все «за» и «против». С одной стороны, красавица любовница, которая, вступив в брак, заведомо не станет надоедать с ненужной и неуместной женитьбой. Причём, если выдать за кого надо, то никуда и не сбежит. Но минусы тоже есть, и весомые: нужно дать приданое и найти подходящего мужа.
Сейсиль поднялся. Гибко потянулся и легко развернулся на каблуке так, что юбки закружились шелестящим вихрем. Кокетливо поправил завитой золотистый локон.
— Ульфи, я очень хочу быть с тобой. Обещай, что подумаешь над этим!
И тут, словно по заказу, из глубины коридора послышались торопливые шаги. О, горничная несёт господам морс из шелковицы с розовыми лепестками!
Резво отклеилась от стены, у которой стояла, скрытая портьерой:
— Давай помогу, мне всё равно туда!
— Спасибо, Тьери!
Пока расставляла стаканы и разливала морс, снова присевший Сейсиль, отвернувшись, кусал розовые губы и пристально изучал пол. А вот герцог с какого-то момента уставился на меня. Точнее даже так: на меня — на Сейсиль, на меня — на Сейсиль…
Ход мыслей ясен, только показывать мне этого не следует. Вроде как я понятия не имею, чего на меня таращатся. Преданно вылупилась на Кабана:
— Ваша светлость, чего-нибудь ещё изволите?
— Нет, пшёл вон!
Ну, а зачем так грубо? Ладно б я стакан ему на штаны опрокинула, а так за что?
Кланяясь, отступила в коридор. Сейчас отнесу поднос и вернусь. Страшно интересно, как тут дальше дело обернётся.
Но, когда несколько минут спустя я примчалась с кухни, фея с Кабаном в гостиной уже не было. Ничего, скоро мне Сейсиля домой отвозить, по пути всё узнаю!
«Всё» узнать не вышло. Потому что доклад уложился в два слова:
— Думает, скотина!
Зато мы смогли пару минут подержаться за руки в каретном сарае…
А в особняке по возвращении меня ждал сюрприз.
Сюрпризы — это такая штука, которая падает на голову внезапно, когда её совсем не ждёшь. И вовсе не обязательно радует. Вот мой меня определённо не осчастливил.
Происходило всё так. После ужина я сбегала на конюшню, взглянула лишний раз на лошадей. Потом вернулась к себе, проверила, плотно ли сдвинуты шторы, заперла на щеколду дверь, вылила в таз принесённый с кухни кувшин тёплой воды и, раздевшись, начала обтираться. Эх, могла ли я полгода назад помыслить, что научусь обходиться без ванн с душистыми маслами и эссенциями трав? Оказывается, куча вещей нам вовсе не настолько необходима, как мы привыкли думать.
Раздетая до пояса, с влажной тряпкой в руках, счастливая, я млела над тазом, когда в дверь раздался стук. Сначала я попыталась сделать вид, что ничего не слышу — помыться хотелось сильнее, чем непонятно с кем общаться. Тем более что это не Кабан, не Мерзьен и даже не мажордом — те бы колотили так, что дверь тряслась. А если б я сразу не открыла, выразили недовольство в устно-громогласной форме. Не факт, что цензурной. Но стук продолжался и продолжался… Вот же! Сейчас и вправду на шум мажордом заявится!
— Кто там?
— Тьери, это я, Лейлис, открой!
Лейлис звали новенькую горничную, маленькую востроглазую брюнеточку примерно моего возраста. Не то чтоб она мне не нравилась, но тётя такую бы точно в услужение не взяла. Ибо очевидная проныра.
— Сплю я!
— Открой! Очень надо!
— Завтра приходи!
— Тьери! Ну, Тьери! — И снова настойчивый стук в дверь.
Вот же зараза! Похоже, не отвяжется. Скрипнув зубами, быстро промокнулась полотенцем. Так, что сначала? — нательный пояс надеть или грудь забинтовать? Первое быстрее.
— Тьери-и!!!
— Погоди, одеваюсь…
Из-за двери послышался смешок.
Та-ак, и что ей надо от честной девицы в поздний час? Кое-как, наскоро, обмоталась бинтом, торопливо сунула голову в полотняную рубаху, обнаружила, что надела ту задом наперёд и одновременно наизнанку, как и бывает в спешке, начала стягивать, естественно, при этом размотался плохо закреплённый бинт… Грр-р!!!
— Ну, Тьери!
Что за приставала! Сейчас как открою, как выплесну на неё таз уже остывшей воды! Или таза не надо? С тазами у меня антагонизм. Ладно, рубаху я усмирила, та на мне, иду к двери.
Отодвинула щеколду и высунула нос:
— Ну, говори, что стряслось? Зачем разбудила?
— Тьери! — дёрнула она дверь и буквально впихнула меня грудью в комнату. — Прости, я как в первый раз тебя увидела, так словно обмерла! Ты такой, такой… Я больше не могу терпеть, вот, пришла… Тут же безопасно, герцог спит в другом крыле?
Говоря, Лейлис проворно расстёгивала пуговки на своей блузке. Вот же чума! Если я не хочу, чтобы полуголая, а то и голая девица повисла у меня на шее, надо пресечь безобразие немедленно! Тем более что та нагло врала! Сама, зараза, не далее как позавчера слопала мой кусок абрикосового пирога! Влюблённые вот так не поступают!
Не, наверное, это было невежливо, но обстоятельства требовали решительных мер: не дожидаясь, пока кончатся нерасстёгнутые пуговицы, наступила сапогом ей на ногу.
— Ты, урод, скотина, больно же! Ой, прости, Тьери! Я тебя люблю!
Гм, первая фраза звучала заметно искреннее, чем последняя. Но зачем весь этот балаган? А, потом разберусь! А пока… Схватив за руку, поволокла сопротивляющуюся девицу к двери.
— Я… Я на тебя пожалуюсь! Скажу, что ты меня изнасиловал!
— Ага, в моей комнате, куда ты силком пришла! — щёлкнула я зубами. — Вали отсюда! Кстати, рядом мажордом спит. Хочешь, разбужу?
— Я тебе не нравлюсь?
— Лейлис, шла бы ты… к Бефу!
— Ну, как хочешь, больше предлагать не стану! — развернувшись, горничная, демонстративно покачивая бёдрами, двинулась прочь по коридору.
