Ровно в десять утра, когда часы наверху начали отбивать положенные удары, в дверь постучались. Я открыла и вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как тщательно сберегаемое спокойствие собирается изменить мне. На пороге стоял знакомый извозчик — тот самый, который завез меня в лес к Аннет.
Он понял, что я узнала его. Смущенно затоптался на пороге, тяжело вздыхая, словно медведь, загнанный в западню.
— Простите, найна, — наконец уныло протянул он. — Да, это я… Видите ли, я служу на Себастьяна, но я не думал, что вы так пострадаете…
Я молча развернулась и взяла с кресла шаль. Накинула ее на плечи, не желая слушать никаких оправданий. Себастьян, опять этот вездесущий Себастьян! Как же я ненавижу этого чванливого самодовольного типа! Наверняка он давно знал про аферу, поэтому успел внедрить своих людей в окружение Аннет и Флавия. Но никогда не признается в этом, до последнего играя в невинную добродетель.
Хорошо, что карету подали закрытую, поэтому я была избавлена от необходимости всю дорогу выслушивать извинения извозчика. Наслаждаясь краткими минутами отдыха перед предстоящей встречей, я откинулась на спинку сиденья. Подставила лицо лучам солнца, пробивающимся через занавески. Утром погода улучшилась, и на короткий срок тучи разошлись, даровав горожанам призрачную надежду на возвращение лета.
Я никогда не была в королевском дворце, который находился всего в нескольких милях от Арильи. Но мое извечное любопытство изменило мне. Я молча шла вслед за юрким невысоким мужчиной с серым изможденным лицом, который должен был проводить меня в кабинет его величества, и не смотрела по сторонам. Слишком я была занята мыслями о своем невеселом ближайшем будущем.
Наконец после долгого бега по многочисленным коридорам и пустынным гостиным мужчина остановился и с глубоким поклоном распахнул передо мной дверь. Я вошла в залитую солнцем комнату. Сделала несколько шагов и остановилась, приподняв вуаль с шляпки и болезненно сощурившись. Свет бил мне прямо в лицо, поэтому я ничего не видела перед собой.
— Найна Беатрикс Ильен, — промурлыкал где-то рядом глубокий бархатный баритон. — Рад приветствовать вас в своей скромной обители.
Я присела в заученном реверансе, судорожно пытаясь вспомнить остальные присущие случаю правила этикета. Не стоит ли мне рухнуть навзничь, прославляя его величество короля Альберта Первого? Да нет, пожалуй, обойдемся без таких излишеств.
— Себастьян, вижу, ты совсем запугал накануне нашу милую гостью, передавая ей мое пожелание о встрече. — В голосе говорящего послышалась мягкая укоризна. — Бедняжка выглядит так, будто не спала всю ночь.
Я на самом деле не спала всю ночь, но не собиралась в этом признаваться. Если честно, я чувствовала себя очень беззащитной, при всем желании не понимая, где находятся хозяин дворца и его невидимый гость, к которому он обращался.
Словно в ответ на мои мысли что-то щелкнуло, и плотные гардины медленно закрыли окна, оставив в комнате приятный полумрак. Я несколько раз моргнула, смахивая с ресниц невольные слезы от резкой перемены освещения. Затем с любопытством огляделась вокруг.
Комната, в которой я сейчас находилась, более всего напоминала рабочий кабинет. Множество шкафов, забитых книгами, и ворох рассыпанных бумаг.
Сразу напротив двери располагался огромный письменный стол. За ним сидел средних лет темноволосый худощавый мужчина, на висках которого уже серебрилась ранняя седина. Его синие глаза были прикованы ко мне, и я невольно смутилась, осознав, что передо мной находится сам король.
— Ваше величество, — пробормотала я, вновь неуклюже присаживаясь в реверансе. — Это большая честь для меня.
— Ах, оставьте! — нетерпеливо отмахнулся от моего приветствия король. — Право слово, это не тот повод, чтобы благодарить меня за аудиенцию. Беатрикс Ильен, вы ведь в курсе, почему вас вызвали во дворец?
— Да, — медленно процедила я, в этот самый момент увидев Себастьяна.
Он стоял около окна, видимо только что задернув занавеси. Блондин вежливо наклонил голову, приветствуя меня, затем выпрямился и окинул меня удивленным взглядом.
— Поразительно, как женщины умеют изменять внешность, — пробормотал он, ни к кому, в сущности, не обращаясь. — Только вчера, Беатрикс, вы были черноволосой зеленоглазой красавицей. А сегодня… Нет, я не могу сказать, что вы подурнели. Небо упаси! Но ваш новый облик… К нему определенно надо заново привыкнуть.
— О, мой дорогой Себастьян, — рассмеялся король, не позволив мне ответить. — Не смущай нашу милую гостью. Посмотри, она, бедняжка, аж побледнела.
Я действительно несколько переменилась в лице. Но все потому, что как раз в этот момент с наслаждением представляла, с какой радостью бы вцепилась ногтями в ненавистную физиономию этого мерзавца!
Себастьян посмотрел на меня в упор. Полагаю, он без особых проблем понял, какие именно мысли меня терзали в этот момент, но лишь издевательски усмехнулся, от чего я зло заскрежетала зубами.
— Поверьте, Беатрикс, мне самому очень неприятно то, что сейчас произойдет, — между тем продолжил говорить король, вряд ли обратив внимание на эту краткую сцену. — Но закон есть закон. Увы, за грехи родителей чаще всего приходится отвечать их детям. А ваш отец… Он ведь на самом деле преступник.
— Я все прекрасно понимаю, — процедила я. — Ваше величество, уверяю вас, я не собираюсь устраивать некрасивых сцен или впадать в истерику. Прошу, делайте что должно.
— Себастьян меня не обманул. — Альберт довольно кивнул. — Вы действительно на редкость здравомыслящая особа, не склонная к экзальтации.
Себастьян так про меня сказал? Я с удивлением посмотрела на блондина, который стоял чуть позади короля, небрежно облокотившись на высокую резную спинку его стула. Странно, мне казалось, что он настроен более негативно по отношению ко мне.
Себастьян ответил мне такой широкой доброжелательной улыбкой, что мне моментально захотелось опровергнуть его слова самым радикальным способом — например, начав шумную ссору и кинув в него что-нибудь. Но вместо этого я лишь глубоко вздохнула, беря под контроль свои чувства, и опять перевела взгляд на короля.
Альберт между тем отыскал в ворохе бумаг на столе какой-то свиток. Открыл его и громко зачитал:
— Беатрикс Ильен, высочайшим повелением его королевского величества Альберта Первого вы и весь ваш род отныне лишены права принадлежать к первому сословию, — после чего виновато заморгал, уставившись на меня.
Я еще раз глубоко вздохнула, прислушиваясь к своим ощущениям. Впрочем, чего я ждала? Что меня вдруг скрутит невыносимая боль или же я начну биться в приступе отчаяния, пытаясь расколотить голову о дорогой паркет королевского кабинета? Подумаешь — не смогу теперь называться найной. Зато фамилию сохранила, то есть не скатилась до третьего сословия. А ведь могла бы, учитывая грязные делишки своего отца.
