– Сколько? Да вы в Форте на одном мясе больше заработаете!
– Это после того, как их неизвестно какой гадостью кормили?
– А кто там об этом знает? – привёл железный аргумент Фёдор. – Смотрите – не купите, сам в Форт поеду.
– Давай сделаем так... – задумался я. – Коля, ты свою сотню в это дело вкладываешь?
– Да, – без колебаний согласился Ветрицкий. Сразу видно, не знает деньгам цену.
– Мы тебе даем сто рублей золотом. – Я поднял АКМ – всё равно патронов к нему больше нет – и развернулся к Фёдору. Тот побледнел, сделал шаг назад и упёрся спиной в стену. – И автомат.
– Куда я эту тарахтелку дену? – отошёл от испуга продавец.
– Твои проблемы. Хошь, продай, хошь, сам пользуй, – улыбаясь, заявил Ворон.
– Договорились, нет? – спросил я.
– А, леший с вами. По рукам, – поняв, что больше из нас ничего не выжать, согласился Фёдор. Да и рассчитывал ли он получить больше, чем сотню? – Давайте золото.
– Не гони, – остановил его я. – Макс, иди узнай у Кузьмы Ефимовича, не набрехал ли он нам про наследство.
Фёдор оскорблённо надулся, но Макс, не обратив на его мину никакого внимания, пошёл искать целителя. Вернувшись минут через пять, он утвердительно кивнул:
– Порядок.
– Пошли товар проверим, там и рассчитаемся. – Я отдал продавцу АКМ – чего лишнюю тяжесть таскать? – и тут мне в голову пришла неожиданная мысль. – Пацаны, а кто-нибудь с лошадьми обращаться умеет? Я нет.
Макс и Николай отрицательно помотали головами.
– А чё там сложного? – удивился Ворон. – Запрячь-распрячь и я могу.
– Ты?! Откуда?
– Я к своей, когда она в Еловом жила, частенько мотался, там и научился.
– Замечательно, а что мы без тебя делать будем? – пробормотал я, но, подумав, решил махнуть на это рукой. Если что, мы их в Лудине и перепродадим. А не получится – сдадим на живодёрню. Денег не наварим, но и в большом убытке не останемся. – Ну всё тогда – забираем сани и в путь.
– А завтрак? – возмутился Макс.
– Мы у Якова уже позавтракали, – почесал я затылок. – Коля, ты есть хочешь?
Ветрицкий снова позеленел, но сумел взять себя в руки и выдавить, что-то отдалённо похожее на отрицание.
– Не судьба, Макс. В дороге перекусишь. – Я закинул на плечо брезентовую сумку. – Фёдор, ты нам пару бутериков не сварганишь? Сделку объесть.
– Сделаю. Куда деваться?
Уже через час мы, без проблем миновав пост на воротах, выехали из села. Дорога на север потянулась среди унылых полей. Леса должны были начаться дальше, а пока из снега только изредка торчали пеньки спиленных деревьев. Задувший ещё вчера северо-восточный ветер за ночь только усилился, и по полям замела позёмка. Не нравится мне эта погода. Как бы нам в буран не попасть.
Нет, как всё-таки кстати оказались сани! Без них наша инвалидная команда рисковала сразу после выхода устроить привал и уже с него не подняться. А так – всё путём, все при делах. Похмельный Ворон, нахохлившись и подняв воротник своей короткой дублёнки, правил санями. Макс, вытянув больную ногу, откинулся с автоматом в руках к задней спинке саней и посматривал по сторонам. Николай время от времени перегибался через левый борт и оставлял на снегу длинную жёлтую полосу с ошмётками вчерашних полупереваренных закусок. Я оккупировал с той же целью правый борт, но рвало меня только желудочным соком, и след с моей стороны был намного скромней. Блин, похоже, я вчера сотряс заработал.
– Завязывай, – остановил я Ворона, уже не первый раз вытащившего пластиковую полторашку, в которой плескалось больше литра самогона.
– Лучник, хлебни сэма, – предложил Ворон, косясь на меня.
– Выблюю, – отказался Николай.
– Выблюешь, ещё глотнешь.
– Я блевану ещё раньше, чем хлебну.
– Кидай сюда соску, – распорядился я, видя, что Ворон не торопится закручивать пробку. Нажрётся, кто тогда лошадьми заниматься будет? Убрав пойманную пластиковую бутыль себе в рюкзак, я посмотрел на небо. Совсем облаками затянуло. Едва проглядывающее сквозь снежную пелену тусклое пятно солнца уже начало клониться к горизонту.
– Что, Коля, легче не стало? – Макс почесал лоб дулом автомата.
– Неа.
– Ты б убрал автомат, – посоветовал я. – Вышибешь мозги, а нам потом сани чистить.
– Закон компенсации: чем лучше было вчера, тем хуже сегодня. – Макс положил «абакан» на колени.
– Да, вчера было хорошо. – Николай мечтательно вздохнул. – Холодная водочка, баня, девочки...
– Девочки? Девочки – это хорошо, – согласился с ним Макс. – Главное, ничего не намотать.
– Думаешь? – забеспокоился Ветрицкий.
– Запросто, Лучник, запросто, – на полном серьёзе подтвердил Макс и хохотнул: – Да ты не переживай, лучшее средство от излишней застенчивости – как раз лечение венерических заболеваний.
– Пошёл ты!
– Уймись, Макс, – попросил я. Понахватался, понимаешь, от Шурика Ермолова. У того таких присказок на каждый случай по две. По две дюжины. Лучшее лекарство – цианистый калий. Лучшее средство от тошноты – два пальца в рот. И без счёту куда более циничных и совершенно нецензурных.
– А чё я? – Макс и не пытался скрыть ухмылку.
– Ты, Коля, не парься. Это в Форте подцепить что-нибудь проще простого, – я решил успокоить парня, – в Волчьем логе за этим следят строго.
– У нас проблемы, – негромко сказал непривычно задумчивый Ворон.
– Что такое? – поднял я штуцер. Макс схватился за автомат и завертел головой по сторонам. Волки? Или кто похуже? В такую метель, да ещё под лазурное солнце из нор выползти может что угодно.
– Ветер усиливается, – объяснил Ворон.
– И что? – облегченно выдохнул я.
– Буран будет, вот что. Надо укрытие искать.
– С чего ты это взял? – засомневался Макс. Но тут порыв ветра швырнул ему в лицо горсть снега, и он поднял воротник. Я опустил на лицо шапочку, Николай поправил широкие пластиковые очки.
– Глаза разуй, – огрызнулся Ворон. Ветер стал ещё сильнее, видимость упала метров до двадцати.
– Смотри, это же перекрёсток на Ключи? – спросил я.
– Это ты у меня спрашиваешь? – хмыкнул Ворон. – Кто из нас патрульный?
В этот момент из снежной мглы появился деревянный столб с прибитым указателем. Я напряг глаза и прикрыл их ладонью от летящей снежной крупы. На одной доске было выведено: «Лудино – Волчий лог». Мы выехали на перекрёсток, и стала видна надпись на второй табличке: «Ключи – Еловое».
– Смотрите: где-то слева должна быть просека, – стараясь перекрыть вой ветра, крикнул я, когда мы миновали перекрёсток. Ещё б её разглядеть! Ветер нёсся со скоростью бешеного быка и швырял в лицо и за шиворот непрерывный поток снега.
