– А при чем тут мы? – Справедливый вопрос.
– Кто его знает... – мальчик нахмурился. Устроившись кружком, ребята смотрели друг на друга и ждали...
– Танцоры борются с Дивными, – наконец нарушил тишину Никодемас. – Если Орден вмешивается, значит...
– ...на нас напали Дивные, – закончила за него Би.
– Зачем? – немедленно вставила Эмили.
– Правильный вопрос! – Мальчик захлопал в ладоши. – Они маньяки ненормальные! Им все равно, кого убивать. Страшно?
– Ни капельки, – с вызовом ответила Роби.
– Правильно, – согласился тот. – Танцоры нас спасут.
В дверь настойчиво постучали...
– Вы там? Уроки сами не сделаются! – крикнул Люс.
– Мы сейчас! – хором откликнулись ребята.
– Не «сейчас», а «сейчас же», – не отставал мужчина. – Открывайте!
Друзья переглянулись.
– Идем, пока он ничего не заподозрил, – прошептала Эмили.
Девочка не могла поверить, что у Люсьена есть от нее секреты... А еще в голову вдруг пришла отвратительная мысль: Альхен не умрет, и мечтам о замужестве не суждено сбыться.
Никодемас решал задачи по Символогии на раз-два – подружки не успевали переписывать...
– Как ты можешь сосредоточиваться? – не выдержала Робин.
– Легко. – Мальчик перелистал учебник до конца, чтоб сверить ответы. – Подумай сама, чего дергаться, если от нас ничего не зависит. Нам даже правды не сказали!
– Так мы что... ничего не предпримем? – не поверила та.
– Ты точно с приветом... – Он покрутил указательным пальцем у виска. – Предпринимай, если жить надоело. Я не готов «героически гибнуть».
– Наоборот! – вмешалась в спор Эмили. – Мы ведь можем стать внимательнее...
Две пары глаз вопрошающе уставились на нее.
– Нам соврали, потому что считают нас маленькими и глупыми, – продолжила рассуждать девочка. – А Би заранее знала, что на нас нападут.
– Только не сказала... – съехидничал Никодемас.
– А теперь скажет, – возразила Эмили.
Робин отложила перо и наморщила лоб:
– В школе есть... злодей, – призналась она.
– Объясни сейчас же! – приказал мальчик.
– У меня несколько раз... были... видения. – Би покраснела.
– Не тяни, – предупредил тот.
– Медсестра с пожарным топором в руках... – Девочка зажмурилась.
– Бланка? С топором? – Никодемас согнулся в приступе беззвучного смеха.
– Вот за ней и последим, – подытожила Эмили. Закончив с уроками, ребята вернулись в сад. В приступе осторожности они опасались разговаривать на тревожащие темы вслух. Девочки сидели на качелях вдвоем, а Никодемас бесцельно пинал опавшие листья.
– Красиво здесь, – попыталась разрядить обстановку Робин. – Я люблю розы...
– И я, – соврала Эмили. – Только Патрик мне запретил их рвать.
– Пойдем посмотрим на клумбу? – подхватил мальчик. Поскольку других предложений не поступило, ребята направились прямиком к коттеджу.
– Может, Ди'Анно оставила рисунок здесь? – Никодемас заглянул в окно.
– Интересно, зачем? – скептически отозвалась Би.
– Ну, мало ли... – пожал плечами он.
Патриковы розочки наполняли грудь сладким, почти дурманящим ароматом. Вдыхая их запах, не хотелось думать о плохом. Будущее представлялось волшебным и радужным.
– Мисс понравилась наша работа? – тоненький голосочек струился из недр клумбы.
– Это она? – Мальчик присел на корточки.
– Да, – ответила ему Эмили, но Клео поняла все по-своему.
– Ура! Теперь мы будем делать так каждое утро! – Кроха выбралась на дорожку.
– Нет!!! – Длительная экзекуция не остыла в памяти.
– Что «нет»? – вздрогнул Никодемас.
Девочка схватилась за голову. Речь добывайки понимала она одна – диалог получался странноватым. Эмили предприняла попытку объяснить крохе, что «косичек больше не нужно», но слова улетели в пустоту. Маленькое глупое создание носилось кругами и выкрикивало бессвязицу.
Девочка боялась, что писк услышит гренни. К счастью, обитатели коттеджа, скорее всего, разошлись по своим привычным делам.
– Клео любит розы? – спросил мальчик.
– Не знаю, – призналась Эмили.
– Любим. – Кроха замерла и уставилась выпуклыми глазками-пуговками на ребят.
– Любим, – повторила за ней девочка.
Тогда у Никодемаса в руке сверкнуло лезвие. Он аккуратно подхватил ближайший бутон двумя пальцами...
– Что ты делаешь? Падди запрещает мне...
В ответ тот только улыбнулся.
– Это тебе... Мне-то он ничего не запрещал, – как мальчик ни старался, как ни осторожничал, шипы все равно его достали.
Алая капелька, переливаясь рубиновым блеском, скользнула на ладонь. Никодемас опустился на одно колено и протянул первый цветок зардевшейся от смущения добывайке.
Кроха возила пухленькой босой ножкой по земле перед собой и медлила. Наконец Клео отвесила свой потешный поклон и приняла дар:
– Нам еще не давали цветов, – пискнула она. – Воробышек теперь наш друг навсегда.
Добывайка держала бутон обеими руками. Само собой, Эмилии пришлось все перевести.
– Только не «Воробышек» тогда уж, а «Вороненок», – попросил мальчик.
– Ничего не выйдет, – со знанием дела сообщила она. – Думаешь, мне нравится быть просто «Мисс»?
День пролетел незаметно. Эмили не любила прощаться, так что не пошла провожать друзей на пирс.
Как ни странно, до понедельника ребята все же успели друг по дружке соскучиться. В шумном школьном холле к ним подошел Артур. Мальчик выглядел взволнованно:
– Вы видели изменения в расписании на завтра? – после приветствия спросил он.
– Нет еще, – ответил за всю троицу Никодемас.
– Зря, – протянул Боунс. – Нам поставили Алхимию, Вивидологию-практику и Историю.
– Три урока? – не поверила Робин.
– Ага! – Артур энергично закивал. – А я все равно не учусь.
– Это еще почему? – вклинилась в разговор Эмили.
– Потому что я сам завтра буду учителем у малышни! – он высоко задрал подбородок. – Вот оторвусь!..
Со всеми приключениями друзья совершенно забыли о дне школьного самоуправления. А ведь это единственный день в году, когда можно самому стать учителем!
– Ну и что? – буркнул Никодемас. – Подумаешь!.. Я сразился с драконом. А он собирается воевать с первоклашками. Я лучше подожду пока, чтоб годика через два примазаться к Оуэлу на Символогию!
– Пойдем лучше посмотрим, кто у нас завтра ведет? – предложила Роби.
У доски с расписанием, казалось, собралась вся школа! Ребята едва смогли протиснуться.
– Основы Алхимии, – перекрикивая галдящих, прочла Эмили, – Чарльз Персеваль Уэлш.
– Первый урок я прогуливаю, – объявил Никодемас.
