Дьяна выразительно подняла брови.
– Я хотела бы слышать ваши слова. Думаю, они меня касаются.
– Простите меня, леди, – сказал Пракна, – но то, о чем мы будем говорить, должно остаться между мною и вашим мужем.
– Дьяна, прошу тебя, – поддержал его Ричиус, улыбаясь жене. – Разреши мне поговорить с Пракной наедине, ладно?
Лицо Дьяны напряженно застыло, и она с трудом сдержала протест.
– Пракна, – обратился к адмиралу Ричиус, – я скажу, чтобы слуги подали нам чего-нибудь поесть. Не сомневаюсь, что еда придется вам кстати.
– Это было бы очень хорошо, – согласился командующий, а потом, взглянув на Симона, стоявшего рядом Ричиусом, добавил: – Когда вы говорите «наедине», я надеюсь, что вы имеете в виду и без него.
– Вы о Симоне? – уточнил Ричиус. – Нет, его с нами не будет.
– Хорошо, – облегченно вздохнул Пракна. Ричиус спросил у Симона:
– Ты ведь не возражаешь, правда?
– Нет, нисколько, – ответил он, а потом неискренне улыбнулся лиссцу. – Было приятно с вами познакомиться, командующий флотом. Желаю вам удачи во всех ваших планах.
Не дожидаясь ответа, Симон повернулся и зашагал в сторону крепости. Ричиус сочувственно посмотрел ему вслед.
– Пракна, – сказал он, – мне бы хотелось, чтобы вы при Симоне аккуратнее выбирали слова. У меня очень мало друзей, поэтому я ревниво их охраняю. Когда вы в следующий раз встретитесь с Симоном, пожалуйста, будьте вежливее.
Нахмурившись, командующий сказал:
– Помня, что он ваш друг, я постараюсь. Но теперь нам надо поговорить о многом. И дело не терпит отлагательства.
– Ну так давайте начнем, – отозвался Ричиус и повел вновь прибывших к замку.
Дьяна задержалась в коридоре около зала встреч, на достаточном расстоянии, чтобы Ричиус и Пракна ее не услышали. Конечно, и она их тоже не слышала, и это было крайне досадно. Они провели в комнате всего несколько минут, а ее уже терзала тревога. По просьбе Ричиуса Димис со своими воинами увели матросов Пракны в другую часть крепости, чтобы те могли отдохнуть и поесть. Ричиус попросил, чтобы Дьяна тоже их сопровождала. Она неохотно согласилась, но на полпути повернула обратно: ее неудержимо влекло к комнате, где Ричиус разговаривал с лисским командующим. Она ждала в конце коридора, словно брошенный ребенок, прислушиваясь – и ничего не слыша. И тем не менее она не могла заставить себя уйти. Ее переполнял страх, она не могла думать ни о чем, кроме своего мужа.
– Дьяна!
Вздрогнув, Дьяна обернулась, чтобы посмотреть, кто ее окликнул. К ее удивлению, она увидела за углом Симона, который криво ей улыбался. Нарец тоже казался встревоженным. Дьяна поманила его ближе.
– Что вы тут делаете? – спросила она.
– Ищу вас, – ответил он. – Я так и подумал, что найду вас здесь. Я… – он пожал плечами, – ну… озабочен.
– Он увезет моего мужа с собой! – с болью проговорила Дьяна.
– Быть может, он не поедет.
– Поедет, – сказала Дьяна. – Он только об этом и думал. Вы уже должны были бы это понять. Ричиус такой же, как эти лиссцы. Он одержим.
Симон осторожно шагнул ближе.
– Он вас любит, – заметил он.
Дьяна удивленно посмотрела на него. Что этот нарец мог знать о любви?
– Откуда вы это знаете? – спросила она.
– Я это вижу. Все видят. Может быть, вы его недооцениваете. Я не так уж уверен, что он сможет вас оставить. Дьяна прислонилась к стене.
– Хотелось бы мне, чтобы это было так! Я знаю, что он меня любит, но у Ричиуса есть одно свойство – он никогда не прощает. И ничего не забывает. Если этот Пракна предложит ему месть, он согласится. И я не смогу его остановить.
– Я знаю, что он здесь несчастлив, – признал Симон. – Но чего этому лиссцу от него надо? Ричиус не моряк! Дьяна пожала плечами:
– Не знаю.
Она посмотрела на Симона и неожиданно страшно обрадовалась тому, что он рядом. В эту минуту ей надо было откровенно поговорить с кем-то – с кем угодно. Даже с Симоном. Порой этот нарец удивлял ее своей проницательностью. Он по-прежнему оставался тайной, но эта тайна начинала понемногу раскрываться.
– Симон, а вы здесь счастливы? – спросила она. – Вы скучаете по дому? Нарец нахмурился.
– Почему вы меня об этом спросили?
– Вы нарец, как Ричиус. Я никогда не была в Наре. Там намного лучше, чем здесь, в Фалиндаре?
– На этот вопрос ответить невозможно, – сказал Симон. – Но, наверное, дома всегда лучше, чем в чужом месте. Особенно если дома есть кто-то, кто вас любит.
Это заинтриговало Дьяну.
– А у вас дома есть кто-то, кто вас любит? Я имею в виду – женщина?
Симон принял ее вопрос стоически. Почти закрыв глаза, он ответил:
– Нечто в этом роде.
– Мне очень жаль, – прошептала Дьяна. – Мне не следовало об этом спрашивать. Простите меня.
– Мне нечего вам прощать. Я сделал тот выбор, который должен был сделать.
– Дезертировали? Он мрачно кивнул:
– Да. Наверное, это называется именно так.
Дьяне стало стыдно. Она почти не знает этого человека и тем не менее заставляет его открыться, словно книгу. Но что-то заставило ее продолжать этот разговор – возможно, печаль, скрытая в глазах Симона. Теперь Дьяна понимала, что он не таков, каким хочет казаться. Он повидал много ужасов. Как Ричиус. Оба они были искалечены войной и потому стали непроницаемыми.
– Я ведь рядом, знаете ли. Я имею в виду – если вы хотите поговорить. И Ричиус тоже. Мы можем стать вашими друзьями. Если вы нам позволите.
– Вы очень добры, – ответил Симон. Его лицо погрустнело. – Вы уже очень много для меня сделали.
Спасибо вам. – А потом он вдруг рассмеялся и добавил: – Когда ваш муж меня нашел, я решил, что мне конец!
– Ричиус бывает очень подозрительным, – признала Дьяна. – Но вы ему нравитесь. Я это вижу. И очень хорошо, что он вас нашел. Особенно если учесть приближение зимы.
– Да, но я и сам нашел бы укрытие. После войны осталось много заброшенных зданий. Я бы поселился в одном из таких.
Дьяна нахмурилась:
– Заброшенных? Где? Симон помялся.
– Ну… да. Из-за войны. Я видел их по дороге сюда. Одну башню. – Он опасливо посмотрел на закрытую дверь в конце коридора. – Знаете, по-моему, нам лучше уйти. Нас могут услышать – и решить, будто мы подслушивали.
– И они не ошибутся, – кисло признала Дьяна. – Лоррис и Прис, как бы мне хотелось знать, о чем они там говорят!
Пракна поставил кубок на стол и вздохнул. Первые пять минут они с Ричиусом почти не разговаривали: командующий угощался щедрыми дарами Фалиндара. Его потребность «срочно» переговорить с Ричиусом чудесно исчезла при виде свежих фруктов. Ричиус знал, что такое голод, но когда Пракна наконец перестал жевать и поднял голову, он ухватился за представившийся ему шанс.
