— Что это? — прошептала Кесса, зачарованно глядя на дымящуюся гору. Она уже видела подобное — в книге о Речнице Ойге…
— Это Церикс, — пожал плечами Оборотень. — Гора как гора. Дымит часто, но чтобы плевалась — этого я не видел.
— Церикс? Там нас ждёт большой караван? — Кесса посмотрела на гору и поёжилась. «Смелый народ тут живёт…»
— Да, у ртутных рудников, — кивнул Делгин. — Эти Хонтагны не любят спускаться в Хоугет — едут напрямик в Ойти. Вот там хорошо платят!
Он сощурился, вглядываясь в белеющие зубцы, и указал на едва заметную чёрную точку на склоне.
— Это дозорная башня Хоугета. Мы пройдём под ней. Оттуда уже два шага до киноварных шахт, и там будет ночёвка. Если не мешкать, успеешь посмотреть на старый беличий город.
— Да? И на могилу Речника Кевегна? — Кесса вздрогнула, но не от холода. — Но Кардвейт меня не отпустит…
— Но и не удержит, — ухмыльнулся Делгин.
…Скалы здесь громоздились одна на другую, и у Кессы кружилась голова, стоило ей посмотреть вверх. Вниз, в бездонные пропасти, она и вовсе старалась не заглядывать. Даже анкехьо, огромный панцирный ящер, был крохотной песчинкой на склоне самой маленькой из этих гор. За громадной дозорной башней — древней, изрезанной ветрами, едва отличимой от здешних скал — дорога уходила в сторону, петляя по склонам, и выводила на бескрайнее плато, уставленное многоцветными шатрами. Увидев его, Беглец замедлил шаг и заревел так громко, как только мог. Горы подхватили его зов, Делгин прижал уши, мертвяки молча направили на ящера копья. С плато донёсся ответ, и Кессе показалось, что камни дрожат, сотрясаемые рёвом.
— Тут много твоих родичей, — прошептала она, распластываясь на панцире. — Тут тебе скучно не будет!
…Гомон, рёв и топот на плато стихли только в сумерках, когда все шатры были расставлены, животные — привязаны и накормлены, а места в бесконечно длинной веренице караванов — поделены. Кардвейт успел к самому отъезду — на рассвете Хонтагны отправлялись в путь.
— Хаэй! — окликнул Кессу Делгин, спускаясь с откоса. Он был весел, чему-то усмехался и на ногах держался нетвёрдо.
— Солнце садится. Идём!
«Не потерять бы дорогу,» — думала Кесса, едва поспевая за проворным Оборотнем. Он почти бегом спускался с плато на отвесный склон. Тут была когда-то мощёная дорога, и остатки плит, ограждавших её, ещё виднелись из-под серой травы. Внизу — за прилепившимися друг к другу скалами — простиралась тёмная, почти чёрная в багровом закатном свете равнина, а за ней блестела вода. Из-под скал выползал сизый дымок, и от него защитная печать на коже Кессы жглась и щипалась.
— Киноварь жгут, — поморщился Делгин. — Дрянь, не воздух!
— Тут, внизу, шахты? И мы сидим над ними? — поёжилась Кесса. «Шахты, шахты… Шахты с немёртвыми работниками и механизмами из костей! Ох, не к добру всё это…»
— Не шахты. Малые печи. Большие — в той стороне, мы мимо пойдём, — махнул рукой Делгин, высматривая в траве прочные, не расшатанные плиты.
— А тут есть стража? Им сказать бы про Саркеса… — Кесса едва не запнулась на последнем слове. Тут, среди гор, она казалась себе очень маленьким существом — и все её дела представлялись полной ерундой. И если уж торговец Хейлог со своим маленьким караваном не захотел её слушать…
Делгин остановился и обернулся.
— Хейлог тогда поверил тебе. И в Роохе он говорил со стражей. Они так над ним смеялись, что он до сих пор злится. Я не хочу, чтобы смеялись и надо мной. Ничего не случилось ни в Роохе, ни в Хоугете, и никаких знорков-Некромантов там не было. Может, ты и Чёрная Речница, но…
Он вздохнул и пошёл дальше.
Кесса видела перед собой лишь его спину, пока дорога не вильнула влево, плотнее прижимаясь к откосу. Оползни слизнули половину террасы, оставив лишь узкую тропу, усыпанную булыжниками. Одинокий кривой фаман, неведомо как выросший над обрыве, оплёл камни корнями и занавесил путь ветками. Хвои на них почти не было.
— Вот он, город земляных белок, — прошептал Делгин, пробираясь под аркой ветвей и ступая на поваленную арку ворот. — Говорят, он назывался Цериксом, по имени великой горы.
Кесса остановилась посреди заросшей тропы и подняла взгляд на обрыв. Она не сразу поняла, что видит.
Дикая скала, сложенные друг на друга кирпичи и булыжники, ровно пригнанные плиты древних стен, — всё давно поросло мхом и серой травой, выветрилось, потеряло цвет, узоры и причудливую резьбу. Весь склон был изрыт древними пещерами, над ними темнели другие, но тропы и лестницы, ведущие к ним, осыпались. Многие своды обрушились, открыв внутренние залы ветрам и снегу, и там теперь поднялась трава, проросли кусты. Кесса шагнула на истрескавшийся порог, и камень захрустел под ногами. Оборотень схватил её за плечо и оттащил от провала.
— Не ходи! Тут вся гора изрыта, — прошептал он Кессе на ухо. — Тысячи нор! Если упадёшь — никогда не поднимешься. Я покажу, где могила Кевегна, но больше не ходи никуда!
Замшелые валуны громоздились у входа в одну из пещер. Она уцелела после большого обвала, и все её залы были закрыты — а камни закрыли и главный вход. В одну из гранитных глыб на высоте человеческого роста была глубоко вплавлена глиняная плитка, покрытая цветной глазурью. Краски не выцвели, и рисунок не стёрся, — ярко-рыжий кот стоял на синих волнах, и его хвост заканчивался длинным лезвием.
— Тут была надпись, — Делгин отодрал пласт мха и потыкал в едва заметные щербинки. — Имя. Тут очень быстро растёт мох, не пройдёт и года, как всё сотрётся.
Кесса провела пальцем по углублениям. Мох изъел их, но буквы ещё угадывались.
— Кевегн, — прошептала она. — Речник Кевегн с Островов Джалур…
Она прижалась щекой к холодному камню. Вокруг было тихо, только свистел в скалах ветер, да нетерпеливо сопел, переминаясь с ноги на ногу, Делгин.
— Зачем ты пришёл сюда? Ты знал, что не вернёшься живым? — тихо спросила Кесса, но никто не ответил ей.
— Эррх! Это просто камень, — жёсткие волосы Оборотня поднялись дыбом, как волчья шерсть, и даже борода встопорщилась. — Не говори с ним!
«Тут, наверное, легко умирать,» — Кесса посмотрела на раскалённую макушку солнца, исчезающую в далёкой заводи. «Такая странная местность…»
— Пойдём! — Делгин протянул к ней руку. — В темноте потеряем тропу!
Кесса нехотя поднялась на ноги, ещё раз оглянулась на безмолвный камень. «Из всех Чёрных Речников,» — угрюмо думала она, — «я нашла только одного, и то мёртвого. И он лежит тут, и он не поможет мне найти живых. Может, послушать Хейлога и вернуться с первым караваном?»
Огромный караван растянулся до горизонта, и Кесса, плетясь в самом хвосте, едва могла увидеть с вершины «голову», уже спустившуюся в ущелье. Странные звери шли там, и она непременно подошла бы к каждому из них и рассмотрела со всех сторон, — но Делгин и двое мертвяков исполняли приказ Кардвейта, и Кесса, как привязанная, сидела на спине Беглеца. Анкехьо, вдоволь наговорившийся и наигравшийся с сородичами, шёл спокойно, даже на кусты не оглядывался. И то сказать, здесь, на горных тропах, трава вырастала неприглядной и едва ли вкусной…
