Увидев, что мы пришли, император предложил отцу Лазурию перенести их увлекательную беседу на более позднее время, кивнул нам и указал на два огромных кресла.
— Присаживайтесь. Итак, господа, давайте сразу приступим к делу. Как я понимаю, вы заинтересованы в скорейшем завершении вашего визита. Ведь не просто так вы разыграли всю эту комедию.
В голосе императора звучали прохладные нотки.
— Но почему же комедию? — возразил Заххар. — Скорее трагедию, ваше величество.
— Вы неплохо придумали, господа, но не учли одного — в каком бы состоянии ни находился маг Стихий, его сила просто так, без его на то желания не вырвется. Господин Кастин, разве вы об этом не знаете?
Юноша опустил глаза. Он еще много чего не знал, но признаваться в этом не хотелось. Император подождал с полминуты и продолжил:
— С учеником Сите еще разберутся его наставники, и определят ему наказание.
— А может, не стоит? — вырвалось у меня, я не люблю, когда кого-то наказывают.
Император удивленно приподнял брови:
— Со своими подданными я разбираюсь сам.
— Ваше императорское величество, давайте не будем усложнять ситуацию, — предложил Заххар. — Если на то пошло, то у парня просто не было выбора.
— Выбор всегда есть, — нахмурился император.
— Так или иначе, но вы нас пригласили. Значит, на то были свои причины. Так ведь?
— Были, — согласился император. — Во-первых, я заинтересован в Кастине. Маги такого уровня рождаются редко. А то, что юноша обладает колоссальной силой, я убедился. Не каждому дано принять в себя чужой Огонь и не погибнуть в первую минуту.
Чуть дыша, Кастин слушал императора. Он и не подозревал, насколько велика его сила.
— Обучением Кастина займутся лучшие мастера четырех Стихий. И гарантирую, что лет через десять-пятнадцать на всем Арлиле равных ему не будет. Не скрою, я преследую свои корыстные цели — мальчик мне нужен.
— А какова вторая причина? — полюбопытствовал премьер-министр.
— Коричневая Леди, — глядя на меня, ответил Шамри. — Я знаю, что несколько стран принесли вам, уважаемая Найяр, присягу верности.
— Да, это так, — кивнула я.
— Так вот, прежде чем встать под ваши знамена, мне хочется понять, что ждет нашу планету в будущем, при правлении Коричневой Леди. Узнать, какие цели вы преследуете, что для вас главнее всего. Ведь новая метла по-новому метет…
— Вас что-то пугает?
«Интересный субъект, — подал голос Меч, — у самого силища немереная, я успел его просканировать».
«И что нарыл?»
«Перед нами маг всех четырех Стихий, полного посвящения. Он не просто заинтересован в Кастине. Как я понял, Шамри планирует в будущем сделать парня своим преемником. Стихийных магов полного посвящения — по пальцам перечесть. Только не у каждого из них столь чистая и искренняя душа, как у Кастина. Шамри это понял, потому так и вцепился в него».
«А меня-то чего боится?»
«С чего ты взяла, что он боится? Отнюдь. Просто, как любой человек, желающий покоя и мира, император пытается понять, чего ждать от тебя. Помнишь кровавого Аркмена?»
«Давай не будем вспоминать про это…»
— Я беспокоюсь за безопасность моих подданных, — император словно услышал Феликса. — Уже много лет Тайнин не участвует в международных конфликтах, у нас отсутствуют внутренние распри. Меня интересует — чего ждать народу Тайнина от прихода Хранителя? Кто вы, юная леди? Какие цели преследуете? Что для вас простой человек?
— Ну, уж не пушечное мясо, это точно, — вырвалось у меня. — Хорошо, я расскажу вам о себе все от начала и до сегодняшнего дня. А выводы делайте сами.
Я смотрела на императора и понимала, что он почувствует любую ложь, даже самую незначительную. Этот человек со строгим, оценивающим взглядом вызывал у меня уважение. Ведь если главу государства волнует судьба простого народа, то это говорит о многом, и в первую очередь — о его человечности. Таких людей я уважаю.
Повествование получилось недолгим, особенно хвастаться было нечем. Без всяких прикрас я рассказала о жизни в детском доме, о том, как вступила во взрослую жизнь. Подробнее остановилась на знакомстве с Феликсом и закончила свою историю тем, как попала в этот мир. Единственное, о чем умолчала — это о ночных встречах с детьми Ши'А. Простите, но это уже сугубо личное. Император слушал внимательно, изредка задавая вопросы. Когда я закончила, Шамри попросил об одном одолжении. Впрочем, у меня не возникало сомнений, что он попросит именно это. Нагнув голову, я с легкостью факира извлекла из себя Меч. Феликс торжественно замерцал коричневым цветом.
— Меч Перемен Безнадежностей, — чуть слышно произнес император.
Надо было видеть его глаза! В них читалась такая буря эмоций! От ненависти — ведь именно с этим Мечом в руках Аркмен уничтожал все живое, до глубокого уважения — это самый древний артефакт на планете!
«Слышь, Феликс, у меня тут идейка одна родилась. Давай я буду тебя за деньги показывать по выходным на ярмарке. Вон какой эффект получается».
«Коммерсант хренов», — буркнул в ответ тот.
Я дала возможность императору налюбоваться Мечом и убрала его. Утолив интерес в отношении моей персоны, Шамри вернулся к теме нашего приезда.
— Как я понимаю, вы ждете исполнения одного желания, и догадываюсь, в чем будет заключаться просьба. Эликсир — так ведь?
Мы переглянулись. И все-то он знает…
— Совершенно верно, — согласился Заххар. — Нам необходим только что приготовленный эликсир Силы.
— Я мог бы потребовать от вас объяснений, для какой цели он нужен, но не стану этого делать.
По нашим благодарным взглядам, император понял, что поступает правильно. Говорить ему правду мы все равно бы не стали, а ложь он ощутит. Шамри еще раз доказал свою мудрость.
— Сегодня же вы получите желаемое. Но, прежде чем я передам в ваши руки флакон, вы должны дать клятву, что не воспользуетесь им во зло.
Мы клятвенно заверили императора, что подобных мыслей у нас не возникало. Хотя, как говорится: что русскому хорошо, то немцу смерть. Впрочем, я не думаю, что меростанцы болезненно воспримут изменение линий судеб. Они попросту не заметят этого. К тому же, у меня просто нет иного выхода. Либо изменение сознания, либо полная изоляция всего государства. О третьем способе даже думать не хочется. Я не Аркмен, чтобы уничтожать целые народы.
— Ваше величество, — обратился к Шамри премьер-министр. — В вашем первом письме говорилось о внутренних проблемах страны, и что отказ связан именно с этим.
Император кивнул.
— Могут ли власти Тармана оказать вам помощь? — спросил Заххар.
