Он сам поднял с пола камень, забрал оружие у странника, быстро вернул все, как было. Он мягко и ловко, совершенно не по-стариковски махнул оружием.
- Обман - для дураков, оружие - для знающего. Сколько бы не старались его повторить не смогут сделать то же самое. Это не для профанов, - сказал он назидательно и наставил меч на Бариэля. - Нужно еще кое-что.
Он подошел к страннику и вложил меч ему в руку.
- Порань себя. Давай.
- Как? Он же тупой.
- А ты пожелай.
Владыка взял свободную руку Бариэля, заставил сжать лезвие, а потом сильно ударил по руке той, что держала рукоять.
Боль была невероятной. Странник с криком разжал руку. Кровь сочилась из свежей раны. Рука невыносимо ныла. Меч полетел на пол, а раненный зажал кистью кисть, морщась от боли.
С мечом что-то случилось. По краю лезвия с обеих сторон появилось тонкое сияние голубого цвета, как струйка плазмы. Бариэль и Эл следом уловила звук, ни звук, ни вибрация, ни мелодия, ни гул. Гамма звуков странная и непривычная, но знакомая.
- Теперь для него ты звучишь так, - сказал владыка.
Странник поднял меч, он продолжал звучать. Возникло желание пустить его в дело, испытать.
- Положи его. Вам нужно привыкнуть друг к другу. Его потом нужно надежно спрятать. В нужное время он притянет тебя к себе.
- Вам не странно это все владыка?! - возмущенно заговорил Бариэль, перематывая руку куском, извлеченной откуда-то такни. - Вам ли, знающему как материальные вещи не прочны и ненадежны, прибегать к глупым колдовским трюкам вроде мечей, камней и медальонов?
- Тебе затея кажется глупой? - старик с интересом смотрел на него.
- Признаться - да. Поместить что-то в меч или камень - какое ненадежное хранилище.
- Так и всем прочим она такой покажется. Самое простое решение порой дается с огромным трудом. Этот меч тебя переживет. Славное будет оружие, его будут стремиться повторить, а может и повторят. Но важно не оружие, а тандем меча и владельца. В этом и секрет, одно без другого не существует. Сними с меча медальон и забери себе, ты его никогда не потеряешь.
- Зачем все это? Я могу вас убить и без меча, оружие мне не требуется.
- А в этом есть смысл! - хитро заметил владыка. - Ты когда-то верно заметил, что моей силы тебе не вместить, ты погибнешь. Твой опыт говорит верно. Поэтому я разделю ее между тобой и мечом. До такой глупости додумался бы смертный, но вот мой сын едва ли. Забвения тебе не избежать, а вот погибнуть я тебе не дам.
Старик хрипло рассмеялся и продолжил:
- Я дам тебе силу нужную для созидания, ее ты отдашь моему правнуку, а вот в мече будет то, что способно сокрушить владыку. И тебя самого. Это оружие может убить и тебя, если мой план провалиться, ты сам погибнешь, прости Бариэль. Не исполнишь мою волю - меч убьет тебя и освободит от обязательств. Не говори, что затея чудовищная. Как еще я могу тебе помочь, ведь меня уже не будет.
- А вам, владыка, не странно так поступать. Доверить все одному существу и случаю?
Старик внимательно посмотрел на него.
- На то вы и существуете, странники. Я, получается, знаю тебя лучше, чем ты сам. С тобой не бывает случайностей, ты управляем соей целью, своей задачей и не отклоняешься от нее. Ты достигнешь цели. Без сомнения. Или я не владыка, и я не мудр.
- Этого я оценить не смогу.
Старик после паузы добавил.
- Я сделал еще кое-что. Я позвал супругу для Мартина. Она явится в назначенный срок. Она будет истинной дочерью звезд и матерью моего правнука. Полагаю, вы повстречаетесь, ты же будешь обладать моей силой, и она тебя узнает, если вообще не спутает с источником зова. Здесь не вредно будет и солгать. Скажи, что ты ее позвал. Это будет не так далеко от правды.
- Сколько вы еще оставили следов?
- Много. Ты везде будешь сталкиваться с частями моего плана.
- Вы веселитесь так, будто это игра.
- А разве мироздание - это не есть большая игра? Ты никогда не согласишься, потому что считаешь священными такие категории, которые с моего уровня такими не кажутся. Так ты убьешь меня?
- Пока я не могу на это решиться.
- И меч для этого еще не готов. Пусть заживет твоя рана. Больно? А каково будет мне?
Странник внутренне содрогнулся.
***
Эл поняла, что теряет с ним контакт, как она не пыталась удержать ускользающее видение, уцепиться сознанием за образ не вышло, ее отбросило куда-то.
Она очнулась напротив темного зеркала с надписью, упираясь в его одной не испачканной рукой и лбом. Она отклонилась назад, чтобы увидеть себя в отражении. А увидела только похожее лицо. Это была не она. Эл поняла, что никогда не видела себя так отчетливо, воды горного озера отражали ее с искажением.
Она смотрела в лицо без признаков возраста и пола и поняла, что контур расплывается. Она принесла из очередного куска видения отчаяние и это воспоминание. Она увидела, как по щеке отражения прокатилась слеза.
Она вспомнила, как убила Нейбо и тот отголосок обреченности и отчаяния. Она смотрела в лицо страннику.
- Я не странник, - произнесла она, чтобы избавиться от гнетущего впечатления видения.
Мгновенно она оказалась во тьме тоннеля, там, где остановилась у гладкой стены.
Эл повернула налево и пошла по проходу, вдали стал слышаться плеск воды.
Тоннель еще раз повернул, а потом она увидела над собой водный купол - шагов пять в диаметре. Незримая преграда держала воду, не позволяя ей литься в тоннель.
Озеро!
Эл выбралась на берег. Солнце было близко к закату, она углубилась в лес и вскоре обнаружила развалины. Кое-где остатки стен были выше ее роста. Она побродила в руинах, обнаружив знакомые черты колец, какими обозначали двери.
Само собой пришло убеждение, что именно тут странник убил владыку. Стало не по себе. Эл по настоящему, впервые, пожалела, что страдания Дмитрия вернули ей способность остро сопереживать. И так сложно теперь отделить впечатления видений от собственного душевного смятения.
На поверхности было холоднее, чем в воде, дул несильный ветерок холодный и влажный, она замерзла. По одежде струйками стекала вода.
Как Эл не представляла себя сухой - трюк не удавался. Реальность стала осязаемой и не поддавалась ее влиянию. Раздеться было не самым разумным поступком, но нельзя разводить огонь, эта сторона озера считается запретным местом, на противоположной стороне его заметят.
А вдруг горцы ушли? Поскольку она странно себя чувствовала, не ощущая больше пространство, пришлось осторожничать.
Эл раскладывала одежду так, чтобы ветер продул ее. Пришлось потерпеть, но еще до полной темноты ветер просушил ее рубашку.
