— Вы полностью правы, старший Нараш.
Видимо, он ожидал, что я буду спорить или обижусь, но мне было смешно. Он решил уязвить вместо Сама меня? Разве можно это сделать, ничего обо мне не зная? Я даже разочаровался в Нараше, настолько глупо это выглядело.
Отвернулся от него, огляделся. Людей вокруг стало больше. За спиной Сама стояли трое его охранников. Израненные, но вполне на ногах. Думаю, моя помощь им не нужна, они не собираются умирать, так что и тратить последний запас не стоит. Жаль, конечно, что их выжило так мало, но они были с Самом до конца, а мой отряд слишком слаб для таких подвигов. И даже так, скольких мы потеряли сегодня? Четверых, пятерых? А убили? Сто, двести, триста? Больше? Я не считал.
Возле Нараша тоже прибавилось людей. Сейчас ему на ухо что-то шептал человек, которого здесь не было, когда я занялся лечением. Я огляделся, считая пробои сектантов. Их осталось совсем мало, налево от города я видел только два. Причём от одного из них сектанты бежали прочь, в направлении леса, совсем не желая сражаться и оставляя своих же товарищей там одних. Хотя, кто сказал, что они друг другу товарищи? Тем более сейчас. В Ордене Поющих Мечей бегство вообще бы было наказано Указами и побежавшие заслуживали бы смерти.
Внезапно в спину укололо незримой сталью. Я обернулся, скользя взглядом по лицам стоящих вокруг. Кто?
Раздался голос Нараша:
— Младший, а не ответишь ли ты мне на несколько вопросов?
И обращался он явно ко мне.
Сам недовольно заметил:
— Сегодня ты, старший Нараш, говоришь больше, чем за все годы, что я тебя знаю. Даже я уже устал, предлагаю вернуться к вопросам завтра. Перед тем как ты наградишь меня, брата и всех, кто отличился в сегодняшней битве.
Но мне в спину по-прежнему давила незримая сталь Предвиденья, а стоявший чуть позади Нараша человек не спускал с меня напряжённого взгляда. Он? Может быть. Его Возвышение немного слабей моего, но желать мне смерти и иметь возможность нанести такой удар он может. Поэтому я решил прояснить всё здесь и сейчас. Не в стенах города.
— Спрашивайте, старший.
Нараш усмехнулся:
— А ты разумней, чем Сам. Кстати, Сам, а как давно вы познакомились?
Он неохотно буркнул:
— Сегодня на поле битвы.
Нараш рассмеялся:
— Ах, молодость. Всё точно, как в сказаниях о великих, да? Не сгорела ещё и большая свеча, а два могучих идущих уже называют друг друга братьями и спасают друг другу жизни. Жаль даже, что настоящая жизнь приносит лишь разочарования.
Сам отмахнулся:
— Я сам разберусь со своей жизнью, — набычившись, спросил. — Или ты решил заменить мне отца?
На это Нараш поднял руки:
— Нет, нет. Я бы не посмел, — перевёл взгляд на меня. — Младший, а как давно ты собрал такой слаженный и верный отряд? Да ещё и с талантливой лекаркой?
Я ответил расплывчато:
— Давно.
Нараш надавил:
— День, неделю, месяц, год?
В этот раз я помедлил. В голову неожиданно пришло воспоминание о том, что есть таланты, которые чувствую правду и ложь. И таким может быть этот тип, что продолжает пялиться на меня из-за Нараша. Поэтому я постарался ответить честно и не ответить ничего:
— Я не сразу собрал весь отряд. С кем-то я знаком много месяцев, с кем-то много недель.
Нараш задумчиво повторил:
— Много недель или даже дней, — помолчав, добавил, заставив моё сердце стучать быстрей. — Звучит честно. А напомни младший, как тебя зовут?
Я улыбнулся:
— Даргел, старший.
Нараш поджал губы:
— И снова честно.
Я продолжал улыбаться. Дарсово отродье. Он сам чует ложь? Безо всяких помощников?
Сам не выдержал, шагнул вперёд:
— Нараш, к чему все эти вопросы? Скажи прямо.
— Прямо? — Нараш помолчал, задумчиво повторил. — Прямо. Или непрямо.
И вновь замолчал, я выждал вдох, другой и решил, что проявленной вежливости достаточно. И что, пожалуй, нам лучше и вовсе не возвращаться в город. Уж слишком странные вопросы звучат. Не к добру. Поэтому я приложил кулак к ладони:
— Старший Нараш, прошу простить меня, но я и мои люди покинем вас и займёмся ранами и трофеями. Брат Сам, увидимся завтра.
Я не успел даже развернуться, как Нараш поднял руку:
— Погоди. Ответь на последний вопрос. Ведь имя Даргел это Леград наоборот?
Мне только и оставалось, что застонать про себя. Дарсов глупец, дарсов умник, который решил, что переиначить своё имя — это отличная идея.
Сам обернулся, лицо его было белым, он вцепился мне в доспех, прохрипел:
— Это правда?
Я ухватил его руку, сжал:
— Это не более, чем странное совпадение.
Раздался довольный голос Нараша:
— И наконец-то ложь. Стража, взять преступника!
Всё вокруг пришло в движение. Стражники Нараша ухватились за кисеты, доставая оружие, Кирт рванул Рейку за плечо, утаскивая в сторону, Сам сжал меня уже двумя руками, встряхнул, отрывая от земли:
— Отвечай!
Я заорал:
— Стоять!
Вскинул руку. Передо мной, среди людей Нараша не было слабаков. Ни на кого бы не подействовали мои Указы, пусть и духа у меня восстановилось немало. Ни на кого, кроме самого Нараша, на котором мой Указ висел ещё со стены. Сейчас я добавил в него лишь Слабость и ограничение Возвышения. И когда он, жалкий Закалка, рухнул на колени, я заорал снова:
— Стоять! Иначе ваш старший умрёт!
Стражники города замерли, но не замер Сам. Он ухватил меня за горло, в глаза ударила вспышка обращения и раньше, чем я успел сделать хоть что-то, по пояс оказался закован в камень. Сам рыкнул:
— Ты тот Леград, что был на Поле Битвы? Ты тот Леград, у которого меч отца? Отвечай!
На мгновение я растерялся, не в силах понять, о чём он говорит. А уже через мгновение мне пришлось толкнуть Покров, потому как меня опалило жаром. Но даже он не спас меня от кинжала, который Сам всадил мне в плечо:
— Отвечай!
Через мгновение его оторвал от меня Кирт. Рванув заодно и кинжал, который раскроил мне плечо и сталь доспеха, словно бумагу.
Сам замер в трёх шагах от меня. Грудь его часто вздымалась, глаза… иначе, чем безумными я бы их не назвал. Он вытянул в мою сторону окровавленный кинжал и потребовал:
— Ты останешься здесь и ответишь на все мои вопросы, Леград.
Раздался хрип Нараша:
— Взять его!
В спину мне упёрлись лезвия сразу нескольких невидимых клинков. Сразу несколько человек хотело и могло убить меня здесь. Я бросил быстрый взгляд по сторонам и снова потребовал у дёрнувшихся было стражей Нараша:
— Замрите! Иначе я убью его!
И в качестве доказательства своих слов добавил в его Указ Молчание и Боль. Нараш захрипел, покачнулся и рухнул лицом вниз, лишь в последний момент успев опереться на руку. Один из его телохранителей тут же оказался рядом с ним, подхватил, помог подняться:
— Господин!
Я толкнул из себя Духовную Защиту, разрушая камень, и оскалился:
— Замрите и не мешайте уйти мне и моему отряду, тогда с вашим господином будет всё в порядке.
Сам выкрикнул:
— Не смей! Ты, которого я назвал своим братом, останешься и ответишь на все мои вопросы.
Кирт вмешался, презрительно бросив:
— Брату не вонзают в сердце кинжал.
Сам вскинул в его сторону палец:
— А слуги молчат, когда их не спрашивают! — через мгновение вновь перевёл на меня взгляд и приказал. — Ты останешься здесь!
Я коснулся ладонью плеча, отправляя в себя технику Длани Возрождения, и покачал головой:
— Нет.
— Ты ответишь! — с каждым словом Сам повышал голос, в итоге сорвавшись буквально на крик. — О том, как ты бился рядом с моим отцом, как ты сумел наложить свои Указы на Нараша, который сильней тебя, как ты наложил Указы на моего отца, Леград!
Закашлявшись, Сам или вернее будет сказать Самум замолчал. А через мгновение рухнул. Сон всегда действует мгновенно. Его стражнику, дёрнувшемуся было, Кирт заступил дорогу. Я тут же устало приказал:
— Ты тоже замри, если не хочешь, чтобы твоему господину причинили вред, — спохватившись, потребовал. — Кирт, Гавал, все мои люди здесь?
