Став на твёрдую землю, Габриэле захотелось по-бабьи разрыдаться, но время радостных слёз ещё не настало. Помахав рукой вдогонку шлюпке, Габриэла осмотрелась. Действительно, между скал вилась довольно широкая дорога, которая была совершенно не видна с моря. Распределив между собой поклажу, женщины двинулись по «Рыбному Тракту» в видневшийся на горизонте городок.
Таверна, о которой говорил капитан, располагалась в аккурат у начала городка — в самом конце тракта. Записка капитана произвела на Зильмара впечатление, его манеры стали намного вежливее. Из записки и расспросов кабатчика Габриэла поняла, что с капитаном их связывали некоторые, не совсем хорошие, делишки, но интересоваться не стала. Памятуя о том, что случилось на постоялом дворе, Габриэла не рискнула ночевать в городе, хотя кабатчик и предлагал. Пообедав, женщины пошли на местный базар, где купили двух кобыл, с грустью подумав, как же эти клячи водовозные не похожи на их славных лошадок… Но в этом мире не было места прежним привычным вещам. Всё придётся начинать с чистого листа.
До Мэджикстоуна было два дня езды, Стало быть, придётся заночевать в лесу. Юджи, привыкшая целыми днями носиться верхом, была в своей стихии, а вот Габриэла совсем измучилась. Предложение дочери «промчаться с ветерком» она восприняла как издёвку, однако пришпорила свою клячу. Понемногу войдя во вкус быстрой скачки, Габриэла вычислила, что до Мэджикстоуна остается не больше дня езды, и прибудут они завтра днём. Делая небольшие остановки в пути, женщины проскакали больше половины пути.
Солнце склонилось к закату и Габриэла объявила ночлег. Немного углубившись в лес, они остановились и стреножили лошадей. Костер Габриэла разводить побоялась; перекусив, чем было, они расстелили покрывало и улеглись в обнимку под большой сосной, на мягкий мох.
— Мам, а что значит «Ele!»? Я этого слова не знаю…
Габриэла улыбнулась. Так её звал Трис.
— Вообще-то, в дословном переводе это значит «звёздочка». Дети Звёзд употребляют его в разных значениях — от ничего не значащего «милая» и до «любимая». Постой, постой, а кто тебе это сказал?!
— Гэл. А что?
— О-ох, вовремя мы с корабля сошли! — проворчала Габриэла, закутываясь в одеяло.
К счастью, ночь прошла спокойно. Их не тронули дикие звери, не нашли разбойники, даже дождя не было. Утром, размяв отсыревшие кости, Габриэла разбудила дочь. Они нашли отъедавшихся свежей травой лошадей, оседлали их и тронулись в путь.
Солнце стояло в зените, когда они выехали на холм, откуда были видны величественные камни друидов.
— Ух ты! Где это мы? — спросила Юджи.
— Почти пришли. Нам туда, к камням.
— А что там?
— Там? Друиды. Не бойся, они добрые. Они поклоняются деревьям… И вообще, мы почти приехали.
Залаяли собаки. Значит, хозяин их поблизости. И Габриэла снова почувствовала на себе ВЗГЛЯД.
— Квиртанас Дал-Нэлиэнэ! Это вы? — закричала, оглядываясь, Габриэла. Никто не отозвался, но Габриэла знала, что её услышали.
На поляне у камней показалась серая сгорбленная фигура.
— Сова! Сова, это я, Габриэла!
Габриэла остановила лошадь, спешилась, отдала поводья Юджи. Старый друид спешил навстречу.
— Глазам не верю! Силы небесные, не может этого быть!
Габриэла подошла к друиду. Старик обнял её, взял за руку, оглядывая со всех сторон.
— Надо же, тебя и не узнать… Это сколько лет прошло-то, а?
— Много, Сова, много. У меня уже дочери шестнадцать…
— Да ну! Значит, это она?
Юджи тоже спешилась и подошла к матери.
— Вот, это моя дочь, Юджиния Уотерфолл.
— Так ты, стал-быть, замуж вышла? Ну, а муж твой где?
— Джон и мой младший сын умерли два года назад. Чума… — потупилась Габриэла.
— Ай-яй-яй! Ну так что же я стою, старый дурак. Вы ведь устали?
Они зашли в хижину друида. Старик засуетился у очага, что-то спрашивая о прежнем житье-бытье Габриэлы. Вдруг в хижину скользнула долговязая фигура.
— Квиртанас! — Габриэла встала и шагнула к эльфу. Тот попятился.
— Ты не Катлина!
— Нет, Квиртанас, я не Катлина. Катлина умерла более шестнадцати лет назад.
Эльф вздрогнул и отвернулся. В хижине повисла гнетущая тишина. Наступил момент истины.
— Квиртанас… вы любили Катлину? — тихо спросила Габриэла.
— Не смей трепать её имя!!! — взорвался эльф. — Она…
— Послушайте меня, Квиртанас Дал-Нэлиэнэ… — Габриэла взяла его за руку и посадила возле себя. Потом достала из сумки кинжал, завернутый в рубаху и протянула свёрток эльфу. Он развернул рубаху, взял в руку ножны с кинжалом.
— Откуда это у тебя? Кто ты?! — эльф безумными глазами смотрел на Габриэлу.
— Я расскажу. И ты, Юджиния, слушай. Вам всё станет ясно…
И Габриэла начала свой рассказ. Друид слушал её с лёгкой улыбкой, словно знал всё наперёд (а может, так оно и было?), эльф стискивая в тонких пальцах свой кинжал, а Юджи с испугом.
— …и эльф, Наследник короны Нэмэтара, жених самой прекрасной девы Нэмэтара полюбил человеческую девушку. От него отвернулись все. Его возлюбленную, по тайному приказу Владыки, отправили домой. Он узнал о предательстве родных, обиделся и покинул свой дом. Но он не знал, что его возлюбленная уже была беременна…
Эльф встрепенулся.
— …а когда родила ребенка… девочку… отдала её людям, у которых тогда же родился мёртвый рёбенок. Девочка росла и, не зная всей правды, очень привязалась к старой знахарке Катлине, жившей в их селении, за кладбищем. Сначала её отец очень сердился, а потом разрешил Катлине учить девочку искусству исцеления. Девочка была способной. Но когда девочке исполнилось пятнадцать, её решили отдать замуж за богатого изверга. От этой свадьбы её спасло нападение викингов, но её увезли из родного селения. К счастью, её приставили лечить тяжелораненого сына конунга. Там она тоже должна могла выйти замуж, её жених любил и уважал её, но вместо этого ей пришлось скрываться от людской ненависти. Ей удалось бежать. И вот она одна, в Большом Лесу, совсем одна, без защиты, еды и крова. Но в лесу она… встретила… — голос Габриэлы предательски дрогнул. — Она встретила эльфа по имени Тригалас Эль-Далиан. Они ходили по Большому Лесу, встречая разных… злых и добрых… верных и подлых… — Габриэла шмыгнула носом, вытерла слезинку. — Так случилось, что Тригалас Эль-Далиан… был убит. Она закрыла ему глаза и исполнила то, что должна была…
Геби посмотрела на старого друида в упор, что бы он понял, о чём речь.
