Над трюмо стояло двустворчатое зеркало.
— Не беспокойся, — сказал Ричард, — оно мне кое для чего понадобится.
Когда Зедд ушел, Ричард сам проверил комнату. Не то, чтобы он не доверял проверке Кары, но хотел быть уверен. Поскольку это была единственная комната, и она не была такой уж большой, проверять было особенно нечего.
От гардеробов благоухало кедром, они были пусты. В конце комнаты находились двойные двери co стеклянными панелями. Тыльной стороной ладони Ричард отвел занавески в сторону и сквозь стекло взглянул в темноту. Там оказалась небольшая терраса с вечнозеленым деревцом в горшке, заканчивающаяся толстыми каменными перилами высотой по пояс. Далеко внизу, на земле, Ричард заметил патруль солдат.
Когда Кара вышла, Ричард попытался уговорить Кэлен снять по крайней мере ботинки. Она закапризничала и сказала, что ей холодно и просто хочется залезть под одеяло. Ричард знал, что, когда болит голова, тошнит, и всего мутит, спорить с кем-то совершенно не хочется. Он осторожно накрыл Кэлен одеялом и мягко подоткнул его возле ее шеи.
Когда Кэлен закрыла глаза, он подошел к занавескам в конце комнаты и задернул их, потянув за тканый шнур. С трюмо он снял двустворчатое зеркало, единственное зеркало в комнате, и разделил его на одинаковые половины. Он установил их на полу лицом к лицу, и крепко связал их вместе шнуром от занавесок. Когда он закончил, он прислонил связанные зеркала к пуфику у трюмо.
Он сел на край постели и наклонился, обнимая Кэлен, чтобы согреть ее и дать ей знать, что она не одна. Ее глаза были закрыты, и она ничего не сказала, но испустила легкий вдох, давая понять, что ценит это.
Ричард проснулся от стука. Это был Зедд, вернувшийся вместе с припаркой. Ричард вручил ему небольшую баночку ом-травы, которую он добыл из своего мешка. Пока Зедд деревянной лопаточкой перемешивал ом-траву, которую Ричард передал, со слегка желтоватым варевом, лежащим в небольшой миске, Ричард отвернул одеяло и положил руку Кэлен на него перед ним.
Кэлен сонно открыла глаза, нахмурившись, чтобы посмотреть, что он делает, почему он нарушает ее сон. Когда Зедд размазал получившуюся мазь по ее красной, отекшей руке, она вздрогнула от боли.
— Скоро тебе станет получше, — сказал он ей. Кэлен кивнула и закрыла глаза.
Зедд забинтовал ее руку, пока Ричард поддерживал ее запястье.
— Это не только поможет вытянуть прочь заразу, это вытянет и боль. Я также подложил туда кое-что, что поможет ей поспать.
Ричард кивнул:
— Спасибо, Зедд. Я слегка волнуюсь из-за того, что она едва соображает.
— Ей просто нездоровится и нужно отдохнуть, — заверил его дед и похлопал его по плечу. — Тебе бы тоже не помешало поспать.
Ричард не думал, что он сможет спать. Ему просто хотелось сидеть рядом с Кэлен и наблюдать за ней.
Они оба повернулись, услышав странный, приглушенный, далекий крик, полный тяжелых мучений.
— Добрые духи, — сказал Зедд. — Это что еще такое?
Ричард улыбнулся и показал:
— Я поставил два зеркала лицом к лицу. Я подумал, что что-нибудь попытается заглянуть в комнату, и увидит кое-что, что его совсем не обрадует: его собственное отражение.
Зедд тихо рассмеялся, пытаясь не разбудить Кэлен.
— Вот это и вправду немного магии, мальчик мой.
— Ситуация взывает к действию, и я предприняла его, — сказала королева Орнета. — И это окончательное решение.
Немногие собравшиеся представители обменялись взглядами.
Герцогиня Марпл поставила чашку на стоил и слегка наклонилась вперед, глядя на Орнету.
— Так вы хотите сказать, что на самом деле верите, что Лорд Рал и Мать-Исповедница - тайные слуги Владетеля? Вы серьезно?
Орнета отметила, что говорившая, скорее, пыталась привлечь к себе внимание, чем выказать собственное недоверие. Её глаза светились в предвкушении грязных сплетен. Некоторые люди получали ни с чем не сравнимое удовольствие от унижения сильных мира сего, благодаря скандалам, порочившим репутацию.
Орнета ничуть не была заинтересована в сплетнях или подрыве авторитета влиятельных лиц. Ею двигали более важные мотивы. Королеву беспокоило не недостойное поведение её сюзеренов, а последствия оного для неё и её народа.
Остальные в этой маленькой группе шептались, выражая остальным свое сильное волнение. В последние несколько дней Орнета часто общалась с этими людьми. Они были из тех, кто больше всего беспокоился о пророчестве, твердо верил в него и кто хотел, чтобы пророчество помогло им в будущем. Они были очень встревожены тем, что Лорд Рал и Мать-Исповедница не хотят делиться с ними пророчеством. Им казалось, что их взгляды никого не интересуют.
Орнета никогда не думала, что всё, чем будут интересоваться эти люди - это пророчество, однако с некоторых пор именно оно стало занимать центральное место в их жизнях. Нечто похожее происходило и с ней. Она полагала, что, с тех пор как воцарился мир, основной проблемой стало будущее.
Исходя из того, что они усвоили в ходе приватного общения с Орнетой и Людвигом, могло существовать лишь одно объяснение, почему Лорд Рал и Мать-Исповедница отказались поделиться с ними пророчеством.
Орнета указала в сторону Людвига:
— Как раскрыл Аббат Дрейер, обнаружено много мест в пророчествах, в которых Лорд Рал именуется "несущий смерть". Я не испытываю никакого удовольствия, сообщая вам об этом. И при этом вы не обязаны принимать мои слова просто на веру. Хотя я сомневаюсь, что было бы мудро просить Лорда Рала показать вам соответствующие тексты, они всё же доступны. Епископ Арк, не испытывая при этом особого удовольствия, мог бы предъявить их вам, если вы станете настаивать на том, чтобы увидеть их собственными глазами.
Мысль, что Владетель Подземного Мира воздействовал и использовал их правителей, чтобы уничтожить их всех, вызвала у них отчетливую тревогу. Большинство не хотело верить в такое, но они не могли поспорить со столь очевидным свидетельством.
— Кто, как не Создатель, который сотворил все вокруг, знал бы будущее? — вопросил Людвиг.
— Поскольку Создателю известно абсолютно обо всём, каким образом Он предупреждал бы нас, Свои творения, об опасностях, которые Он узрел для нас в будущем?
Раскрыв глаза, все чуть-чуть подались вперед.
— Посредством пророчества, — провозгласил Людвиг, отвечая на свой собственный вопрос.
— Создатель использует предзнаменования, чтобы предупредить нас об опасностях, которые лишь Он может видеть. Очевидно, что Безымянный хотел бы скрыть такое средство спасения, разве нет? Неужели он не хотел бы овладеть пользующимися наибольшим доверием среди нас, чтобы скрыть от нас пророчества и таким образом гарантировать, что мы тем легче соскользнем непосредственно в объятия смерти?
