Альмарен был полностью согласен с охотником. Он чувствовал себя совершенно разбитым, не столько от бессонной ночи, сколько от вида ужасной бойни, устроенной уттаками. После еды они с Магистром пошли в указанную Тревинером комнату, где стояли две потрепанные кровати, улеглись на них и уснули мертвым сном.
Витри наблюдал за боем из-за камня и выслушивал объяснения своего спутника.
— Ты был под влиянием магии Каморры, — говорил тот. — Он понял, что ты его подслушал, и лишил тебя памяти.
— Чего он хотел этим добиться? — спросил Витри. — Не прошло и суток, как я все вспомнил.
— Кинжал Авенара защитил тебя, — ответил ему мальчишка. — Твой рассудок не был разрушен, а только заснул, поэтому мне удалось разбудить его.
Витри подумал, что недооценил парнишку. Кажется, тот владел магическим искусством, несмотря на то, что был всего-навсего помощником жреца. Теперь лоанец больше доверял своему спутнику и яснее осознавал необходимость не отдавать Красный камень Каморре. Он постоянно ощущал в себе зов, притяжение, идущее из точки, где находился камень, и спросил мальчишку, откуда это могло взяться.
— То же самое чувствует и посланец Каморры, — ответил тот. — Это должно облегчить ему поиски камня. Ты был рядом, поэтому заклинание Каморры подействовало и на тебя.
— Понятно, — сказал Витри. — Мы должны пойти за камнем. Если Шемма не согласится, пойдем вдвоем. Это далеко?
— Около двух недель пути в один конец. И еще нужно как-то переправиться через пролив.
— Я рыбак и умею обращаться с лодкой. Там можно достать лодку?
— Не знаю.
— Что-нибудь придумаем. Если потребуется, я сумею сделать плот.
— Хорошо. Но ты ничего не сделаешь без топора и веревки. Чтобы дойти, нам нужно взять с собой хотя бы самое необходимое.
— Да. Я боюсь, что все наши вещи пропали. — Витри кивнул на гостиницу, во дворе которой воины теснили отчаянно отбивающихся уттаков. — Откуда могло взяться это войско?
— Это форма войск правителя Келанги. Неужели Берсерен здесь? — В голосе мальчишки не прозвучало особой радости.
— Смотри, смотри! — обрадованно зашептал Витри. — Уттаки побежали!
Уттаки разом оставили деревню и теперь бежали вниз по косогору, направляясь к лесу. Воины устремились за ними. Деревня, только что кишащая боем, пустела на глазах. Из ворот гостиничного сарая показалась группа уттаков верхом на захваченных конях и поскакала вслед за уходящими.
— Кони! — охнул Витри. — Наши кони!
— Мы не догоним посланца Каморры, если пойдем пешком, — с досадой сказал мальчишка, провожая глазами скачущую группу. — Идем в гостиницу. Может быть, они угнали не всех коней.
Витри и его спутник спустились со скал в опустевшую гостиницу и заглянули в сарай, но коней там не нашли. Они вышли из сарая и поднялись на второй этаж в комнату лоанцев. В ней, как и везде, царил страшный разгром и не сохранилось в целости ни одного полезного предмета. Окинув взглядом открывшуюся картину, мальчишка сказал:
— Мне нужно пробраться к себе и взять кое-какие вещи. Я пойду туда в одиночку. Какие планы у тебя?
— Я должен отыскать Шемму, — сказал Витри.
— Узнай заодно, кто руководит войсками и где остановился. Встретимся здесь же, в этой комнате.
Они вышли из гостиницы. Витри пошел в деревню, а его спутник поспешил назад, в скалы.
Витри прошел по деревенским улицам, вглядываясь в убитых. Шеммы среди них не было. Закончив поиски в деревне, он пошел к храму. Там выносили трупы и смывали кровь с пола, выложенного пестрой каменной мозаикой. Витри сделал круг по площади, ища среди трупов Шемму, но того не оказалось ни среди живых, ни среди мертвых. Он начал расспрашивать окружающих, не видели ли они… и описывал Шемму. Наконец, кто-то из воинов ответил ему:
— Плотный, говоришь? Значит, они съели его. Уттаки любят жирную человечину.
Витри уставился на говорившего, но тот смотрел совершенно серьезно.
— Они вчера хорошо попировали, — добавил воин. — Мы нашли кучи человеческих костей.
Витри похолодел, но не принял этого предположения. Оставалась еще надежда, что Шемма тоже ищет его, но они разминулись по пути в гостиницу. Он вспомнил о просьбе своего нового знакомого и спросил, кто командует войском.
— Вальборн, племянник его величества, — услышал Витри в ответ. — А вон и он сам, если у тебя к нему дело.
Крепкий мужчина лет тридцати стоял неподалеку и что-то говорил группе собравшихся вокруг воинов. Но у Витри не было никаких дел к племяннику его величества. Он пошел назад в гостиницу.
Мальчишка уже был в комнате и смотрел в окно. Он поспешно повернулся навстречу лоанцу.
— Шемма… не приходил? — упавшим голосом спросил Витри.
— Нет.
У Витри перехватило горло. В этот момент он понял, как сроднился за время, проведенное в дороге, со своим шумным, прожорливым, бесхитростным товарищем, как до последнего надеялся, что Шемма спасся и встретит его здесь, в этой комнате. Слезы сами потекли по лицу лоанца. Он опустился на кровать и зарыдал, все громче и отчаяннее.
— Витри… Витри… — услышал он тихий голос своего спутника и почувствовал осторожное, утешающее прикосновение руки. — Подожди отчаиваться… может быть, он еще жив…
— Они съели его! — всхлипнул Витри. — Он ведь гордился тем, что он вкусный…
— Ты же не видел его мертвым. Не торопись, Витри… Он мог убежать отсюда.
— Он не бросил бы меня, он искал бы меня… мы обязательно нашли бы друг друга…
— Что делать, Витри… — в голосе, зазвучавшем совсем рядом с лоанцем, слышалась печаль. — Бывают и непоправимые утраты, но, пока твоя жизнь нужна кому-то, их еще можно перенести.
Витри, удивленный печальной нежностью голоса своего спутника, поднял голову и взглянул на него. Выражение мягкости и сострадания на тонком лице с глубокими синими глазами вызвало у лоанца мгновенную догадку.
— Ты… ты не мужчина? — от изумления Витри забыл о своем горе. — Кто же ты?!
— Ну кем я могу быть, если я не мужчина? Женщина, конечно.
Витри ошалело закивал головой. Сейчас, глядя на нее, он не мог понять, как сумел так обознаться.
— Я думал, что ты — ученик жрецов, — сказал он.
— Я — черная жрица храма, ученица Шантора. Его убили вчера у меня на глазах. Десять лет он был мне отцом и учителем, и вот теперь его нет. Мы с тобой родня по горю, Витри.
Она смотрела на лоанца немигающим взглядом.
— Мы можем почтить их память, но не слезами, — вновь заговорила она. — Человек, который погубил наших близких, еще ходит по земле и сколько еще принесет горя, если не остановить его. Если мы можем помешать ему, мы обязаны это сделать. Ты понимаешь?
