— Нашел. Лаункар приходил?
— Нет еще. Вы отдохните, пока есть возможность. — Тревинер кивком указал на кровать в переднем углу комнаты.
Вальборн сел и начал стаскивать обувь. В дверь постучали. На Тревинерово «Кто там?» в комнату вошел человек примерно одною возраста с охотником. Черная накидка и коротко подрезанные волосы указывали, что это — черный жрец храма Саламандры. Приглядевшись, Вальборн узнал его.
— Цивинга, вы?! Рад видеть вас живым и невредимым.
— Я по поручению Осбена. Сам он ранен и не может прийти.
Вальборн понял, что отдых придется отложить. Он обулся и встал.
— Идемте в гостиную, там, кажется, есть несколько уцелевших стульев. И ты тоже, Тревинер. Твое знание уттаков может понадобиться.
Когда они уселись для разговора, Цивинга начал с рассказа о вчерашних событиях. Где-то на середине рассказа в гостиную вошли Магистр и Альмарен, поднявшиеся после отдыха.
— Альмарен, приятель, ты ли это?! — радостно воскликнул Цивинга при виде молодого мага. Сколько же лет прошло, как ты у нас гостил? Не меньше трех, клянусь богиней.
— Весной было три года, — улыбнулся ему в ответ Альмарен, подходя ближе. — Я сильно изменился?
— Да нет, не сказал бы. Все такой же, только еще длиннее, — жрец дружески хлопнул мага по плечу. — Если ты ехал на праздник, тебе повезло, что ты опоздал, — добавил он уже менее радостно.
— Я знаю, Цивинга. Мы были в храме.
— Вас не затруднит повторить ваш рассказ? — обратился к жрецу Магистр. — Я — магистр ордена Грифона, мне хотелось бы узнать подробности.
Цивинга с уважением посмотрел на него.
— Рад с вами познакомиться. Шантор хорошо отзывался о вас. Конечно, я расскажу все, что вас интересует. — Жрец повторил начало рассказа, затем продолжил его уже для четверых собеседников.
— Сейчас все, кто остался в живых, вернулись на алтарь, — закончил он. — Освен еще не встает, но его жизнь вне опасности. Скоро, к несчастью, нам предстоит выбирать нового магистра. То, что им будет Освен, хоть как-то уменьшит тяжесть потери.
— Что его интересует? — обратился Вальборн к жрецу. — Спрашивайте, Цивинга.
— Судьба алтаря сейчас зависит от ваших планов. Нам важно знать, остаетесь ли вы защищать алтарь, отступаете ли в Келангу или намереваетесь пойти дальше, на Бетлинк.
— Мы обсуждали это с Шантором, когда я был здесь в последний раз, — сказал Вальборн. — Я пришел сюда с войском, чтобы защищать алтарь. Мне очень жаль, Цивинга, что я прибыл на сутки позже, чем нужно. Войско останется здесь до тех пор, пока в состоянии сдерживать Каморру с его уттаками.
— Это радостное для нас известие, — напряженные складки на лице жреца расправились.
Магистр, слушавший разговор Цивинги и Вальборна, наоборот, нахмурился. По рассказам Тревинера он составил представление о расположении и численности уттакских сил, и оно не было утешительным.
— Я должен разочаровать вас, Цивинга, — вмешался он в разговор. — Войск здесь недостаточно, чтобы помешать Каморре взять алтарь, если он всерьез захочет этого. Я не могу считать его вчерашнюю вылазку серьезной.
Настала очередь Вальборна нахмуриться. Они с Магистром еще не обсуждали итогов боя, поэтому правитель не понимал, откуда у того взялся такой пессимистический взгляд на сегодняшнюю победу.
— Объяснитесь, Магистр, — недовольно сказал он. — Как понимать ваши слова?
— В верховьях Иммы есть несколько уттакских военных стоянок, где счет идет на тысячи дикарей. Несмотря на это, Каморра явился сюда от силы с пятью сотнями уттаков и по меньшей мере легкомысленно отнесся к обороне захваченного. Я хотел бы знать, чем это вызвано, кроме желания набезобразничать на празднике. Очень странная вылазка.
— Откуда ему знать о военной тактике? — сказал Вальборн. — Вспомните, кто он. Нет ничего загадочного в том, что он делает такие ошибки.
— Конечно, Каморра не обучался теории ведения боя. Но мы-то с вами знаем, что в ней нет ничего сложного, — возразил Магистр. — Каморра не глуп, и нельзя объяснять его действия стремлением избавиться от лишних уттаков.
— У вас есть другие объяснения, Магистр? — спросил Вальборн.
— К сожалению, нет. Действия Каморры для меня необъяснимы. Поэтому предсказать, как он поведет себя дальше, труднее, чем с позиции здравого смысла. Он действует агрессивнее, чем предполагалось, а Оранжевый алтарь — первый пункт на его пути. Я бы советовал вам, Цивинга, немедленно отправить всех женщин в Келангу.
— Вы не верите, что нам удастся удержать алтарь? — с возрастающим недовольством спросил Вальборн.
— Вы же сами говорили, Вальборн, что Берсерен пожадничал на войско. Если Каморра, зная о войске на Оранжевом алтаре, задержится с наступлением — это хорошо. Это позволит нам собрать основные силы. Но если он все-таки нападет на алтарь, сопротивление приведет к ненужным жертвам. Я не боюсь смерти, но предпочел бы отдать свою жизнь с большей пользой.
— Значит, вы считаете, что Каморра выставит нас отсюда, — хмуро сказал Вальборн. — На меня все будут пальцами показывать, если я сдам алтарь без сопротивления.
— Это обычная участь тех, кто впереди — мало славы, много крови. Исключения редки. Я бы на вашем месте, Вальборн, не думал о том, что скажут другие, — заметил Магистр. — Но я только советую, а приказываете здесь вы. Принимать решение — ваше право.
— Я его принял. Цивинга, скажите Освену, что войско будет защищать алтарь.
— Тогда у меня к вам личная просьба, Вальборн, — сказал Магистр. — Сделайте все возможное, чтобы спасти жрецов ордена Саламандры. Древние знания о применении оранжевой силы — это нужно сберечь в первую очередь. Орден уже понес большие потери, — он обратился к жрецу. — Вы можете точно сказать, скольких людей вы потеряли?
— Наша самая тяжелая потеря — Шантор, — вздохнул Цивинга. — Погибли еще двое черных жрецов, те, которые были у статуи Мороб во время нападения. Чудом спасся Освен — ему помог один из людей, бывших в зале. Я таких, как этот, еще не видел — из всего случившегося для него не было ничего страшнее, чем пятно на собственном костюме. Пятеро оранжевых жрецов, четыре жрицы… уттаки предпочитают не убивать женщин, а брать в плен, но в общей свалке зарубили и их. Пропала наша маленькая Мороб. Ее нигде нет — наверное, уволокли уттаки.
— Статуя на месте, — сказал Вальборн. — Утром мы видели ее в храме.
— Я не о статуе, — невесело усмехнулся Цивинга. — Я о той, которая изображала богиню на празднике, нашей черной жрице. Она была в храме, когда уттаки напали на него.
— У вас есть черная жрица? — удивленно спросил Вальборн. — Я каждый год бываю на алтаре, но никогда не слышал о ней.
