— Прямо сейчас? Не успев выплюнуть предыдущий?
— Именно.
— Тогда не хватай меня за грудь, не хватай! А то сам соблазняешь, а потом на меня же сваливаешь!
— Я? — засмеялся король, вытягиваясь во весь рост и снова устремляя взор в небо. Луна наконец перестала качаться и прочно застыла на одном месте. — Это я тебя пинками выволок из дому на ночь глядя и потащил в воду?
— А разве я тебя силком тащила в воду? Сидел на берегу, застегнутый доверху, вот и сидел бы дальше. Я тебя не трогала.
— Как это — не трогала? А кто разделся донага и плескался тут в соблазнительных позах? Я, знаешь ли, не деревянный.
— Так и скажи, что тебе захотелось любви и ты сам повалился на песок. И нечего выдумывать, будто тебя кто-то тащил.
Король снова засмеялся и, приподнявшись на локте, оглянулся в сторону летней резиденции.
— Представляю, как развлеклись все, кто на нас смотрел. И стража, и прислуга…
— Тебя это смущает?
— Может быть, это прозвучит безнравственно, но нет. Мне только любопытно, смешно им было или завидно.
— Уверяю, что завидно.
— Прелестно, — мечтательно улыбнулся его величество и снова растянулся на песке. — Приятно сознавать, что наконец и мне кто-то позавидовал. А то до сих пор бывало наоборот.
— Я и не знала, что ты так завистлив, — поддела его супруга.
— Вот такой я мелочный, завистливый и бесстыжий. И ломаю дамам ребра. Я действительно настолько сильно тебя обнял?
— Это называется «обнял»? Ты меня стиснул так, что я чуть не задохнулась.
— Странно, а как же я и в самом деле до сих пор ни одну даму не сломал? Ну Камиллу, положим, не сломаешь, ее можно смело под кентавра класть… а остальные?
— Ты теперь намерен до утра размышлять об этой проблеме? Она тебя так беспокоит?
— Нет, меня волнует совсем другое.
— Что?
— Ужасная проблема. Хочется курить, но вставать лень. Кира, это не смешно. Это действительно проблема.
— Вставай, лентяй, и пойдем лучше искупаемся. Здесь глубоко?
— Глубоко. Мне до подбородка, а тебе с головой будет. Так что ничего хорошего из нашего предполагаемого купания не выйдет.
— Почему? Я умею плавать. А ты что, не умеешь?
— Плавать я умею. Но дело не в этом.
— А в чем?
— Объясняю доступно. Сейчас ты встанешь, нагая и прекрасная, и медленно пойдешь в морские волны, как живое воплощение светлоликой Мааль-Бли, богини любви. А я не удержусь и отправлюсь за тобой. Но когда я тебя догоню, мы будем уже на глубине, а там очень неудобно заниматься любовью. Так что лучше остаться здесь.
— Тогда я поползу на четвереньках, чтобы не быть похожей на богиню любви.
— Кира, не делай этого, а то я за себя не ручаюсь. Представляешь, в какой неподобающей позе ты будешь исполнять супружеский долг, если я тебя поймаю?
— Извращенец! Мы сюда купаться пришли или любовью заниматься?
— Как лицемерны женщины! — с притворным трагизмом вздохнул король. — Ты сама-то веришь, что мы пришли сюда купаться?
— Но одно другому не мешает, — лукаво улыбнулась Кира.
— Здесь имеет место логическое противоречие. Если одно другому не мешает, не следовало употреблять между одним и другим союз «или», который означает именно взаимоисключаемость…
— Шеллар, не надо логики! — испуганно воскликнула королева. — Только не здесь и не сейчас!
— Ты права. Это я по привычке, не обращай внимания. Так о чем мы говорили?
— О том, что здесь глубоко. А откуда ты знаешь? Ты здесь уже купался раньше?
— Нет, но видел, как купаются другие.
— Так ты здесь уже бывал?
— Конечно. Я не в первый раз в гостях у Александра. Кстати, надо будет пригласить его на летнюю охоту…
— И что, ты не купался? Сидел на берегу, застегнув камзол на все пуговицы, и наблюдал, как другие плавают? Вот это уже извращение похуже всяких неприличных поз.
— Просто я никогда не любил публично раздеваться.
— Глупость какая!
— Может быть… не знаю.
— А как же ты тогда научился плавать? Или ты только знаешь, как это делать, а на самом деле никогда не пробовал?
— Отчего же, был у меня случай и попробовать.
— Это отдельная история? Как и все прочие о том, как ты чему-то научился?
— Можно сказать и так… — Король тихо засмеялся и начал, копируя интонации профессиональных сказителей: — Какой бы невероятной ни показалась эта история, она, несомненно, правдива и истинна. Плавать меня научили мои придворные дамы, и я им даже в некоторой степени благодарен за то, что мне удалось постигнуть эту науку на практике, не раздеваясь при этом. Если бы они еще выбрали для своих уроков сезон потеплее, а не середину Серой луны…
Кира не выдержала и захихикала.
— Любимая, — укоризненно сказал король. — По-твоему, упасть в воду зимой — это смешно?
— Я представила, как дамы раскачивают тебя за руки и за ноги и бросают с моста, — продолжая хихикать, пояснила Кира, отчего короля тоже разобрал смех.
— Это ты от Ольги нахваталась, — заявил он. — Она тоже вечно себе всякие несуразности представляет. Никто меня не бросал с моста, они его просто продырявили, надеясь утопить Ольгу, и закамуфлировали дыру иллюзией.
— Так ведь Ольга не видит иллюзий!
— Совершенно верно. Ольга не видит иллюзий, а я вижу. Поэтому в дыру провалился я. И что смешнее всего, Ольга умеет плавать, а мне пришлось срочно научиться. А паршивец Жак сказал, что надо было притвориться, будто я тону, чтобы Ольга меня спасла. Представляешь себе эту картину — Ольга на руках выносит мое пострадавшее величество из смертоносной пучины…
— Там было глубоко? — уточнила королева.
— К сожалению, я не догадался измерить, но этот водоем ты видела неоднократно. Река Рисса, протекающая под мостом около нашего дворца. Не более двухсот локтей в ширину.
— Фигня, — заявила королева. — Ольга бы тебя просто не подняла.
— Поэтому я и научился плавать, чтобы не позориться.
— И это тебе удалось?
— Вполне. На берег я выбрался самостоятельно.
— Нет, не плавать. Не позориться у тебя получилось?
— Не знаю. Но переполох в тот день среди моих придворных произошел грандиознейший.
Некоторое время молодожены дружно хихикали, прижавшись друг к другу, затем очередная волна опять плеснула в его величество песком, и он опять принялся отплевываться.
— Лучше бы здесь был галечный пляж, — проворчал наконец Шеллар и поднялся. — Пойду все-таки найду свою трубку…
— А купаться? — возмутилась королева, поймала его за руку и потянула к себе.
— Потом искупаемся.
— Ага, так я тебе и поверила! Ты покуришь, а потом меня соблазнишь!
