Росомаха сел на пол рядом с Марком.
— Плохо, да? — угадал он безошибочно.
— Лунный волк сказал, что Марк должен прорвать Круг Безумия, — объяснила Ниса.
— Угу, а до полной луны неделя, — подтвердил Марк. — А я после первой попытки шесть дней в коме лежал.
— Ты лежал не в коме, а на кровати, — уточнил росомаха. — Мы же сами тебя положили, а в ком ежи сворачиваются.
— Я хотел сказать, что лежал без сознания, — поправился Марк.
— Вот так и говори. Ты же не ёж, — велел росомаха.
— Благодарю за разрешение! — рассердился Марк.
Ниса взяла пряник из корзины и тоже села на пол.
— Нужно что-нибудь придумать, — примирительно сказала она.
— Ага, чисто техническое решение, — ехидно подтвердил Марк. — Сжечь этот шиповник к чёртовой матери!
— Хорошая мысль, — тоже взял пряник архивариус. — А давайте над этим подумаем: как можно уничтожить шиповник. Обычный.
Птека принёс из кухни кувшин с компотом.
— О чем спор?
— Я предлагаю поджечь шиповник, — Марк взял кувшин, припал к нему.
— О-о, — с уважением сказал Птека. — До такого никто у нас не додумался. А разве он горит?
— Мне это тоже интересно.
— Он не горит, — хмуро сказала Илса. — Я пыталась его поджечь. Бесполезно.
— Когда?! — удивились Ниса с Дисой.
— Когда-когда… Пыталась — и всё тут. Похоже, у нас тут каждый пробовал Круг Безумия порвать тем или иным способом, — вздохнула Илса.
— С огнём понятно. А иным, это каким?
— Я пробовала навалить на него валежник и перебраться, — призналась Диса. — Тоже не получается.
— А-а-а… — протянула Илса. — До валежника я не додумалась.
— А я хотела между двумя кустами проскочить. В лисьем облике, — поделилась своим опытом Ниса.
— И все потерпели крах, — подытожил Марк. — Какая досада!
Ночь шестая
Вечером по поводу того, кто пойдёт с Марком и главой зубров в Могильники, развернулось целое сражение. С воплями "а ты кто такой ваапще?!" и угрозами "сами тогда варите!".
Марк пригрозил, что если все не утихнут, он с размаху наденет звеРрский бубен кому-нибудь на голову, и на этом ком-то полностью будет лежать ответственность за гибель второй святыни.
Потом он властью Полярной Звезды распределил: росомаха с Нисой сторожат мельницу снаружи, на лестнице, Птека с архивариусом сторожат мельницу изнутри. И бубен, то есть Артефакт, тоже сторожат. А Диса с Илсой, так и быть, могут прогуляться до Могильников. Но без фанатизма.
Птека сказал, что Артефакт нужно спрятать в надёжное место.
На что Диса ехидно предложила укрыть его в Волчьих Могильниках.
Марк молча забрал бубен со стола, поманил Птеку: вместе они поднялись на чердак, и Марк показал звеРрику тайник, где он нашёл астролябию и подзорную трубу. Туда и убрали новоиспеченный Артефакт.
Бумажный лист на шесте просох, можно было снимать. Но что написать в качестве Предсказания — Марк по-прежнему не представлял.
* * *
Солнце село и снова запылали костры у мельницы.
Правда веселья возле них поубавилось: эйфория новизны прошла.
Марк в сопровождении Илсы и Дисы спустился к зубрам. Глава зубров решил большую свиту с собой не брать, ограничился парой высоченных телохранителей.
Когда вышли за лагерь, Диса и Илса неслышно растворились в темноте. Марк был этому только рад: темнота перестала быть угрожающей, раз в ней спрятались лисички.
Глава зубров хотел прихватить с собой факелы, но Марк отговорил его, объяснив, что это лишнее. Лунный свет, туман и печаль — вот что подходит зверю из Могильников. Зубр пожал плечами, но спорить не стал.
Половинка луны плыла по небу. Туман был реже и ниже, чем в прошлый раз, он скромно стелился по берегу полупрозрачной кисеёй.
Глава зубров не спотыкался на камнях, подобно Марку, о нет: он топал так, что галька разлеталась в стороны. Зыбкая рогатая тень плыла рядом по туману. Не оставала от своего главы и свита.
Заметив, что Марк не успевает за ними, глава зубров притормозил, подождал шестого человека.
— Странно, но я ни разу здесь не был, — заметил зубр. — У зубров считалось глубоко неприличным заходить на территорию других звеРрей. Вот дураки-то мы были…
— Но к вам же ходили? — удивился Марк.
— Это было скорее исключение, чем правило.
— Возможно, таким образом в ЗвеРре царило равновесие? — предположил Марк. — Ведь заняли же ваши предки именно Зубровый Замок, который в стороне от города.
— В последнее время я постоянно думаю, не слишком ли в стороне мы держались от городских событий. Ведь можно было справиться с очень многим и до появления тебя.
— Это с чем же?
— Ну, — задумался зубр, — хотя бы с кабаном. Преодолеть страх, выйти всем замком и прочесать Кабанью Канавку от истока до устья.
Марк представил, как по неширокой ложбине, ломая кусты на своем пути, несутся громадные зубры.
— Не знаю, — признался он. — Выглядит картинка страшно, но что получилось бы на самом деле — один пророк разберёт. Там же заросли, болото, кочки. Да и кабан не дурак, хоть и безумный — ушёл бы от вашего натиска, а потом вернулся. Ваша сила огромна, только, уж извините, несколько прямолинейна. Вот если бы вы с волками объединились, — вы гнали, они ловили и резали, может быть, толк бы и вышел.
— Мы с волками? — хмыкнул зубр. — Не знаю, не знаю. Мне сложно это представить… Даже ради охоты на звеРрюгу. Они спесивые, волки. Нас это раздражает.
— Вот и получается, был определенный смысл в том, что каждый сидел в своём углу, — вздохнул Марк. — Я в этот раз внутрь Волчьих Могильников не пойду, хорошо?
— Почему? — удивился зубр.
— И без меня не промахнётесь, а я уже находился туда порядком, надоело. На бережку посижу, ногами в тумане поболтаю, — объяснил Марк. — Луной полюбуюсь.
— Никак не пойму, когда ты шутишь, а когда серьёзен, — шумно вздохнул зубр.
— Да какая, в общем-то, разница… — махнул рукой Марк.
Они подошли к Могильникам. Марк подыскал себе корягу на берегу и сел, глава зубров зашёл в темный провал, оставив провожающих у входа.
По бокам Марка возникли из тумана Илса с Дисой. Скользнули на корягу.
— Вышел немец из тумана, вынул ножик из кармана, — буркнул Марк.
— Пока всё тихо, — сообщила Илса. — А ты чего с зубром не пошёл?
— Да вспомнил ваши, девочки, забавы, — зевнул Марк. — Решил проследить, чтобы вы световоды не закрыли, как тогда.
— Противный! — фыркнула Диса. — Когда это было!
— А я рад, что не пошёл. Хорошо ведь сидим, душевно, — усмехнулся Марк. — И тепло.
