И вот эти корабли, они шли именно левее, то есть мне как раз влево поворачивать и не получается. Кораблики были явно весельные, то есть уже через час сближения я мог достаточно четко разглядеть два примерно восьмивесельных судна. То есть по восемь пар весел с каждой стороны. И я тут же вспомнил слова Адаларда, он сказал что такие суда строят даны и они называются монерами. Точно такое же судно у меня ходит по реке.
Суда шли на веслах строго на запад, то есть как раз от побережья, но моя скорость по нынешним меркам даже при таком неудобном ветре была просто запредельная.
Радомир — крикнул я — что бы ты сделал сейчас, вот твой первый поход и первая твоя встреча.
Я бы догнал — крикнул Радомир — у них там не больше четырех десятков человек на двух судах. Но у них нет преимущества в скорости, мы можем их догнать и если врага будет больше, то просто уйдем по ветру.
А зачем нападать, вдруг это купцы.
Ты сам сказал, что тут твоя земля — засмеялся Радомир — если это купцы, то пусть заплатят налог.
Общий гогот разрядил гнетущую обстановку на судне.
Отлично, Радомир, тогда идем на сближение — крикнул я — внимание экипаж, убрать основной парус, все на весла.
Через несколько минут основной квадратный парус убрали и завязали линем, но судно продолжало движение с использованием косого носового паруса и вылетевшего за пределы корпуса корабля косого паруса бизань мачты.
Крен значительно уменьшился, и весла ушли в воду. Двенадцать пар весел, мерно загребали воду, и наше судно медленно, но уверенно приближалось к двум монерам, что пытались уйти на запад. Я уже понял, что они бегут, весла неизвестных кораблей поднимались и опускались намного чаще, чем наши весла, но мы все равно догоняли.
Вот через два часа движения я уже видел людей на судах, видел щиты повешенные на борта, видел истерически бегающего по палубе человека, а друг это действительно торговцы и мы их просто напугали, зачем людей до истерики доводить, нужно им какой то сигнал подать.
Эй кто не будь — скомандовал я — а ну повесьте на мачте щит посветлее.
Один из моих мечников взял ивовый щит обклеенный светлыми кусками кожи и взобравшись как мартышка на мачту закрепил его на верхнюю.
Суда, скорость не сбавили.
Я не понял, что это — сказал я подойдя к радомиру — почему они не останавливаются.
Ты что брат — удивился Радомир — ты действительно такой наивный, у них там товар дорогущий имеется. Такой дорогой, что показывать его не охота никому, боятся, вот и пытаются уйти. А море твое мне уже нравиться.
Я тихо сказал — а мне не нравится, я вот не хочу за ними в море идти при таком ветре, а вдруг шторм поднимется.
А они и не в море идут — радостно сказал Радомир — они к земле идут, вон туда.
Я посмотрел вперед и ничего не понял — где земля.
Да вон — Радомир показал рукой вперед по курсу — ты и вправду не видишь.
А я не видел. Я ведь не моряк, а у брата все таки бандитского опыта речного разбойника больше. Так а что он там мог увидеть. Какие то эстонские острова, а какие. Там в море то ли два толи три острова вроде даже больше.
Эй старик — спросил я у лива рыболова — это что за земля.
Это остров Эзель, там несколько родов эстов живет и там стоянка готландских мореходов есть, но с другой стороны острова.
Ага Эзель понятно, хотя ничего не понятно, что за эзель, вот в Азовском море или Черном я еще знаю кое что а на Балтике ни хрена припомнить не могу кроме викингов и Карла-12. И вот интересно, почему все попаданци всякие профессора, там академики, что совершают кучу открытий и через год подданства хреначат всех врагов ядерными боеголовками, а я вот стою рядом с назаванным братом на носу галеры и не знаю что делать. Ну догоним мы эти суда, а дальше что. Как напасть на людей, которые мне пока ничего не сделали я ведь не пират, а ну как мое нападение испортит мне всю торговлю, мне ведь торговать кроме балтийских народов пока не с кем. Пути ни в греки ни в персы я пока даже не разведал.
Мои сомнения развеялись сами собой. На корме отстающего неизвестного судна показались два лучника и начали в нас метать стрелы. Пару стрел не добили даже до судна, несколько стрел улетели в право, их снес ветер, а одна стрела вонзилась в носовую доску.
Ну вот, теперь все понятно, вся морально-этическая сторона вопроса разрешилась сама собой. Я ведь как англосаксы ни на кого не нападал, я просто принуждаю к миру дикарей, которые ну любят демократию.
Арбалеты, десять воинов на нос — скомандовал я — заряжай, целься по людям на веслах, бей!
Ушли на корму, там заряжайтесь, вторая волна, десять арбалетов — махнул я рукой подзывая вторую волну воительниц к себе — целься бей!
Два десятка болтов хоть и не попали все, но и тех что попало было достаточно. Четверо вёсельников. Сразу сникли и ход ближнего судна замедлился.
Внимание арбалеты, товсь — опять скомандовал я и выждав когда к борту подойдут максимальное число воительниц, махнул рукой — бей!
Этот залп стал для вражеской монеры последним и мы увидели, как весла поднялись из воды, а люди в судне подняли руки.
Ни фига себе, это ж гитлер капут какой то, вот же ж международный сигнал «сдаюсь, дяденьки не бейте меня ногами».
Наша галера медленно обходила останавливающееся судно врага, а я погрозил кулаком людям, что со страхом взирали на меня и подал команду — за первым вперед, догнать, трави носовой парус.
Нижний линь, что крепил косой носовой парус чуть отпустили, буквально на метр и парус уйдя далеко за пределы корабля наполнился воздухом. Мы догоняли, и я долго не собираясь преследовать врага подал команду — арбалетчицы на нос целься, бей!
Одного залпа хватило, чтобы весла убегающего судна поднялись вверх и оно начало останавливаться.
Ну, что брат — похлопал я по плечу Радомира — готовь до смотровую группу.
У Радомира рожа расплылась в хищной ухмылке и когда мы приблизились к вражеской монере он крикнул — суши весла, право на борт, убрать паруса.
Я аж воздухом подавился, вот же капитан Блад блин. Нос нашего судна чуть сильнее, чем нужно ударил по борту минеры и пройдя вскользь начал тормозится. Ну я чуток не рассчитал, хотел подойти плавно. А получился удар. Но это только добавило эффекта, с гиканьем и криками наши мечники начали перепрыгивать на борт вражеского судна и бесцеремонно вязать экипаж. А пока шла работа по захвату этого корыта, я с верху рассматривал, что валялось внутри захваченного судна. Наша либурна была на целый метр выше по борту монеры и я видел несколько десятков связанных людей засунутых под лавки.
Эй Радомир — крикнул я — а ну проверь что там у них под лавками.
