Чую, третья осень в мире Таэрры, окажется для меня самой насыщенной на события. А может мне по наследству от учителя это перешло — ключевые повороты в судьбе под разноцветный листопад. Хотя, какие мои годы, для таких предположений.
Вот что удивительно, так это завязывание Лэйра Сартера со стабильными осенними пьянками в гордом одиночестве. Видимо, после тех нетрезвых откровений у темного мага страсть к хорошему алкоголю поутихла. А сама я до сих пор не могла определиться, как относиться к ночи моего перехода на следующий этап обучения. Со стороны учителя это был определенно слабоконтролируемый порыв, так как Понимание обычно длиться не меньше года, и структура попросту не успевала сформироваться до нужного уровня.
Об унизительном растерзании в клочья моей ложной структуры я старалась не думать.
Об его успокоительном объятье тем более.
Погода в середине второго месяца была ненормально хорошей. Обычно в это время вовсю шли дожди, и пройтись по улице, не вступив в грязную лужу, было невозможно, но сейчас светило солнце, листва деревьев жизнерадостно сияла золотом и багрянцем, а с неба уже декаду не падало ни капли.
Сегодня в Цейре устроили осеннюю ярмарку, и пока арохе веселились на рыночной площади, Страж Света, достопочтимый сэд Орион, злорадно брызгал на меня слюной.
— Я знал, что рано или поздно тебя поймаю!
Я долгое время не выбиралась из замка учителя, воссоздавала обратно свою ложную структуру. Учитель контролировала, чтобы все было точно так, как раньше, ведь если кто‑то из тех же Стражей заметит изменения в моей темной ауре, то вот тогда действительно будут проблемы. Ложная структура — обвинение куда более серьезное, чем темномагическая деятельность в Дестмирии. Тут уже общесоюзные масштабы, с разбирательством Верховных магов.
Когда я могла, не опасаясь выходить в свет, то поспешила в город навестить Дэна. Общение с одним только Сартером изматывало неимоверно, я начинала сожалеть, что сплавила Дашшу. В любом случае я нуждалась в перемене обстановки, и еще порадовалась, попав на городской праздник. Непростительно расслабилась, и попалась в цепкие лапки Ориона — почувствовала на себе всю прелесть силы Стража Света и искренне посочувствовала Утрину.
Очнулась я прикованной к железному стулу, в ошейнике, ограничивающем магию. Потоки маэн я видела спокойно, но не могла к ним прикоснуться, ни прямым воздействие, ни чтением заклинания. Комната была интересной — цепи, инструменты для пыток, огромный плакат со спискам сожженных за последние сто лет темных магов. Имен надо сказать, набралось немало. Цейрская Стража Света отличалась особым профессионализмом, честь ей и хвала.
— Ты ответишь за свои преступления, — мужчина навис надо мной и злорадно оскалился в щербатой ухмылке.
— Господин Орион, — почтительно обратилась, стойко не поморщившись от неприятного запаха из рта, — позвольте заметить, что вы выглядите чрезвычайно устрашающе для такой бедной девушки как я. Будто страшный и сильный разбойник с Темнолеского тракта.
Странно, но Орион меня не ударил, только наклонился еще ближе.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда будешь видеть, что огонь медленно и неумолимо пожирает твое тощее тельце.
Я занервничала. У меня не было ни малейшего представления, как сбежать. Легкость, с которой я ускользала от Стражей, поселила уверенность в собственной безопасности, и никаких запасных вариантов на подобный случай я не продумывала. А если Лэйру Сартеру взбредет в голову не помогать своей непутевой ученице? Он слишком странно и неопределенно ко мне относился, чтобы загадывать что‑то вперед. На всякий случай, Ориону я решила сообщить о тесной связи с самым опасным магом в округе:
— На самом деле я ученица Лэйра Сартера, сами знаете в таких вещах не лгут.
— Знаю, а вот ты, похоже, нет. Я спрашивал у этого кошкиного сына насчет себя… и угадай, что он сказал?
Ах да, "нет, эта бесполезная дурнушка не моя ученица".
— Я сказал, чтобы ты не смел, тянуть свои мерзкие жирные ручонки к моей девочке, — Лэйр Сартер появился со всей присущей ему театральностью. В черном плаще с капюшоном, скрывающим всю фигуру, развевающимися волосами и убийственно — ледяным взглядом.
Учитель тоже долгое время не выбирался из замка — восстановление его прекрасного облика заняло столько же времени как плетение моей новой ложной структуры. За пару декад я почти привыкла к его обычно, малопримечательной внешности, и вернувшаяся идеальность меня опечалила.
— Господин Сартер! — Орион ошарашено и возмущенно открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. — Я помню, что вы тогда говорили…
— Кажется, ты помнишь плохо. Тори моя ученица, а ты знаешь, на что я способен, когда кто‑то покушается на мою собственность.
Собственность, то есть я, закатила глаза. Как можно всерьез воспринимать этот пафос? Или у меня просто иммунитет?
— Отпусти ее, и не смей больше преследовать.
Видимо Орион знал Лэйра хорошо, так что, скрипя зубами от злости, принялся избавлять меня от оков и ошейника. Учитель тем временем прогуливался по комнате, задержавшись у списка сожженных.
— У тебя тут ошибки, добрая треть этих магов жива, а вторая умерла еще в прошлом тысячелетии.
Орион побагровел и грубо стащил меня с кресла.
— Убирайтесь, господин Сартер, вместе с ученицей. Можете больше не беспокоиться за вашу девочку.
— Как любезно с твоей стороны, — с умилением произнес темный маг и распахнул передо мной дверь. Каким бы образом он не проник в допросную, но выходили мы пешком, изрядно поплутав по пустынным коридорам магического отдела управления порядка.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — учитель на ходу превратил свой плащ в заплечный мешок, и сразу же потерял всю свою темную возвышенность, оказавшись одетым в простой походный костюм.
— Примите мою глубочайшую благодарность, господин учитель, за столь своевременное спасение из логова вероломных светлых ублюдков, — я картинно поклонилась.
Лэйр Сартер поцокал языком, завязывая волосы в хвост.
— Ты, моя дорогая, перечитала харинеских романов эпохи Мирных королей. Я так начинаю думать, что подсовывал тебе неправильную литературу.
Романов этой эпохи я действительно перечитала. Тогда в Харине проводилась масштабная политика по улучшению репутации темных магов, и писатели сочиняли сотни книг, с описаниями богатого духовного мира темных, и жестокостью светлых, и все таким велеречивым, тягучим как патока, языком, что я чуть не засыпала. И почему проза Темной страны считается самой лучшей?
