В ответ Ярослав послал второй болт, — точно так же мимо. Но не унывал, болтов у него сорок штук, хоть один да заденет лошадей. В момент, когда взводил арбалет в третий раз, заметил как с преследуемой колесницы что–то выпало, с виду похожее на мешок. Подумал: «А…а, припекло…, от лишнего груза избавляются». Через минуту увидел сброшенный предмет, по виду напоминающий бурдюк с водой. Время подходило менять лошадей, и Ярослав немедленно остановил упряжку около сброшенного бурдюка. Спрыгнул, пнул ногой. Что такое? Твёрдый, словно каменный. Схватил руками, тяжёлый будто действительно полон камней. Подумал: «Они, что с ума сошли, в такую даль тащить с собой мешок камней», вынул нож, развязал сыромятные завязки мешка, взглянул на содержимое и обомлел…
* * *
Коэн Чала и не надеялся так легко оторваться от преследователей. Их колесницы тяжело нагружены припасами, людьми и оружием, весь эффект тактики выбранной бывшим наблюдателем заключался в правильно выбранных моментах для избавления от лишнего груза. Конечно, Коэн в первую очередь надеялся, что ринальцам будет не до него после захвата каравана. Бой, хаос, вызванный пленниками и животными, вполне могли создать большие проблемы. Вполне вероятно, погони вообще не будет, но когда на востоке возникло облако пыли, Коэн, конечно, расстроился, но не настолько сильно. В течение дня он уходил от погони, пока преследователи всё–таки не нагнали его. Тогда сделал первый сброс — так он называл это. Опёршись руками о перила, обеими ногами со всей силой неожиданно толкнул, находящегося в его колеснице вуокса. Тот полетел за борт как мешок с отрубями, не успев ничего сообразить, вместе с оружием и припасом. С возницами у Коэна был уговор, что как только он избавиться от дикаря, они следуя примеру выкинут из колесницы своих. Уловка удалась и упряжки прибавили в беге.
Преследователи сразу отстали, отвлечённые на мечущих стрелы дикарей, но погоню не прекратили. Через пару часов всё повторилось. Сначала, имеющие заводных лошадей, преследователи нагнали и даже настолько близко, что начали стрелять из самострела. Тут Коэн не на шутку струхнул, так глупо умирать не хотелось. Возничие взяли в руки щиты, а он сам сбросил на землю, да так, что бы это было хорошо видно, один из мехов с сокровищами, которые спасали от врагов дикари. Коэн рассчитывал, что преследователи ни за что не пропустят его, не проверив содержимое. Так и случилось. Видя падение предмета, колесницы преследователей сначала придержали бег, затем совсем остановились, возвратясь к сброшенному мешку.
Коэн представлял, каково будет удивление, когда возничие обнаружат содержимое. Мало кто сможет пройти мимо соблазна. Он сам не жалел о потере, второй, гораздо меньший по размеру и весу мешок его вполне устраивал. Золота в нём хватит подкупить всех чиновников Семнана в купе с братьями Хевра Кадеш и самими Вехтом. А, возможно, и Баруш Башту будет значительно более снисходителен, увидя золотые слитки.
Через полверсты Коэн в свою очередь прекратил бег своих лошадей. Они стояли на плоской равнине, видя друг друга с расстояния и давая отдых животным. Среди преследователей явно образовалась какая–то возня, они меняли лошадей. Коэн вновь усмехнулся, он знал, трудно слабому человеку пройти мимо богатства — все мы грешны. Через полчаса неподвижного стояния, тронул поводья и шагом начал медленно удаляться. Его никто не преследовал.
* * *
Когда Борис с Анатолием, возвратясь к месту падения меха, остановили свои колесницы, Ярослав уже закинул его в свою повозку, хотя сделать это оказалось нелегко. Мешочек весил под семьдесят кило. Для надёжности прикрыл собственным плащом. Борода с высоты повозки возмущённо повысил голос.
— Ярослав, что на тебя нашло? Зачем остановился? У нас уговор не разделяться.
— Да тут, Борис, такое дело… — неуверенно начал Ярослав, но друг его прервал.
— Что в том мешке? Что–то серьёзное?
Ярослав замялся, отвязывая заводных лошадей. В этот момент он яростно соображал как поступить. Совершенно скрыть трофей от товарищей не удастся, но и говорить о содержимом, не только подвергать риску погоню за их общим врагом, но и подвергать риску жизнь. И не только свою, но и их самих. Ведь никто не сможет предположить, как поведут себя Борис и Анатолий, узнав какое богатство скрыто в козьей шкуре. Наилучшим выходом в этой ситуации — ничего, не говоря бросить мешок и продолжить погоню. Но кто откажется от золота — Ярослав? Нет, не настолько он бескорыстен. Но и упускать врага нельзя. Лучший вариант закопать мешок в землю, а потом вернуться и забрать. Да только, окинув взглядом местность, не нашёл ни единого ориентира способного указать место клада. Если закопаешь, больше никогда не найдёшь…
Анатоль с не меньшим любопытством, чем Борис, заинтересовался, что происходит. Заглянув в колесницу, произнёс.
— Подобрал мешок? На вид тяжёленький. Ишь как оттянуло ремни. Что в нём?
Ярослав расстроился на не здоровую пытливость товарищей, способную создать неразрешимую проблему.
Произнёс командным тоном:
— Меняйте лошадей и не задавайте глупых вопросов.
Борис всё понял. Нахмурился, начал якобы развязывать постромки на ближайшем хомуте, но заметно косил глазами, ожидая развития событий. Анатоль знал характер Ярослава, но не настолько, как Борис, которому склонность Ярослава к тайнам давно не удивительна. Самому пришлось в силу обстоятельств делить их и держать язык за зубами. Помнил Борис и о мешочках с золотом, щедро розданных Ярославом участникам похода по лесам, он знал, что если перепало что–то ценное, с ним без сомнения поделятся. Борис понимал, взяв его в поход, Ярослав рассчитывает не только на надёжного товарища, но если дело коснётся серьёзных вещей, тот не проболтается.
Анатоль в силу недавней своей залетности (попаданства) не мог знать обстоятельств, связывающих напарников, он со свойственной небрежностью без всякого разрешения (он считал своё право знать, что в мешке, равным всем остальным) откинул плащ Ярослава, покрывающий козий мех. Немедленно услышал громкий окрик Ярослава.
— Назад! Не прикасаться!
— В чём дело, Ярослав? Я просто хочу знать, что в мешке. — Ответил Анатоль спокойно и даже с вызовом, как бы случайно положив левую руку на рукоять ножа. Анатолий Шведов не был глупым или наивным человеком. Его возмутило поведение Ярослава, объявившего мешок только личной собственностью, причём совершенно безосновательно. У него появилось подозрение считать, в мешке находится нечто очень ценное. Хотя желание Ярослава захапать всё себе до последнего куска выглядело странным, ведь не трудно поделиться хотя бы частью и все будут довольны. Анатолий не собирался сдаваться, произнёс ехидно:
