— За Мака! — гордо ответила девочка. — Он мне руку и сердце предложил!
— Ну, с тобой все ясно, — усмехнулся Жилло. — А ты, сударь мой? Ведь это твоя затея была — лезть на Городище!
— Нам Лиза сказала… Я же говорю — мы во дворе стояли, Эммелина мне сказала, что скорее умрет, чем с мамой в Галлию поедет… а тут Лиза подошла…
— Уж не та ли это Лиза, у которой нос на семерых рос, а ей одной носить пришлось? — вызывая в памяти смешное лицо кухонной девчонки, спросил Жилло.
— Ну, нос… — согласился мальчик. — Она и сказала, что этой ночью собирается вместе королевская кровь! И что нужно поторопиться. И что на нас с Эммелиной — вся надежда…
— Вот теперь я все понял, — вдруг охрипнув, произнес Жилло. — Вот она и есть главная шпионка Озарука. Она потому и к лекарю служить нанялась, чтобы поближе к королевскому перстеньку… и посмотреть, кто на него поймается… и кто поймается на ювелирову коллекцию… Она потому и ко мне липла!
— Она же меня от кабана спасла, — неуверенно напомнил граф.
— Спасла! Чтобы это чудище Озарук — да от ночного горшка шарахнулся? В сговоре они, в сговоре! — завопил Жилло. — Им нужно было нас всех вместе собрать, чтобы сразу погубить! Всех бастардов сразу! И детей!
— Похоже на то… — прошептал граф.
— Вот что, — твердо сказала Дениза, как бы не слыша воплей Жилло обращаясь к детям. — Ночью на Городище вам делать нечего. Домой мы тоже вернуться не можем. Как вы полагаете, ваша светлость, не лучше ли двинуться в сторону гавани? А потом туда и лошадей приведут…
— Никуда не пойдем, — не менее твердо отрубила Эммелина. — Вот тут и будем ждать…
— Да обманула же вас Лиза! — Жилло прямо головой замотал от собственного бессилия. — Лгунья она и предательница, это даже по носу видно!
— Ничего не лгунья! — спокойно отвечала Эммелина. — Знаете, что она сказала? Что если нас всех вместе не собрать, то королевская кровь вообще никогда не проснется! А собрать можем только мы — Виго и я… Потому что мы — тоже бастарды!
— Бастард — это плохое слово, — со вздохом заметила Дениза.
— Хорошее, — возразила Эммелина. И на лице у нее было написано — если мать сейчас скажет, что дважды два — четыре, Эммелина ответит — триста девять!
Виго подошел к Эммелине и мрачно уставился на родного отца.
И стояли вот этак двое детей под орифламмой, ожидая непонятно чего, а трое взрослых — перед ними, не зная, как же быть.
В полной тишине послышался тяжелый топот справа и слева.
— Лошади? — недоверчиво спросила Дениза. Но Жилло уже понял, что это за лошади, и сунул в костер факел.
— Виго, вооружайся огнем! — приказал. — И ты, Эммелина. И вы, ваша светлость…
— Кабан? — сообразил граф.
— Кабаны! Я же говорю, он дюжиной кабанов перекидываться научился!
Увесистая туша проломилась сквозь кустарник к костру. Жилло решительно сунул факелом в клыкастую вонючую морду.
— Обороняйтесь! Огнем! Подпалим им щетину!
— Нас всего пятеро, а отступать нам некуда, — сказал граф. Продержимся ли до рассвета?
— Не знаю! — крикнул Жилло, орудуя факелом. — Теперь ясно, зачем детей сюда заманили, а нас — за ними следом? Это Городище — просто замечательная ловушка. Ночью нас тут кабаны запросто в кольцо возьмут, утром — пушки Коронного замка нас достанут!
— Может быть, Дедуля, Малыш и Мак сейчас к нам прорвутся? растерянно спросил граф оф Дундаг. — А может, тетка Тиберия что-то придумает?
— Попадись мне только эта Лиза! — Дениза вглядывалась во мрак, стараясь понять, откуда будет нападение. — Детей в ловушку заманить! Прямо к кабанам на клыки!
Тут выскочили сразу три зверюги в ореоле стальной щетины.
— Жги! Гони! Бей поганую скотину! — завопил Жилло. — Ваша светлость, не зевайте!
Эту атаку тоже удалось отбить.
— Нам нельзя отходить от костра, — заметил граф. — Тут и погасший факел можно разжечь, и вообще от него хоть немного света…
— Значит, будем держаться за костер, — постановил Жилло. — Эй, вы, клыкастые! Собирается вместе королевская кровь!
— Это серьезная драка, а ты из нее какой-то балаган устраиваешь, недовольно поморщился граф.
— Какая же она серьезная? Их больше, и они — оборотни… Это неравная драка! — азартно воскликнул Жилло. — Терять нам нечего… Эй, ты, Озарук! Слышишь? Вот мы тут, королевская кровь, и мы любим друг друга, и мы будем защищать друг друга! А тебя и защитить-то некому!
— Я не королевская кровь… — шепнул граф.
— Ты любишь принцессу Амору! Ты за нее сейчас дерешься! — Жилло и сам не заметил, как перешел на «ты». — Дениза! А ты кого любишь?
— Я дочку свою люблю! — отозвалась Дениза. — Идут, слышите? Ломятся! И много же их… Я Эммелину люблю! Больше некого…
— И я, мамочка… — кинулась к ней Эммелина.
— Спиной к спине! — успел крикнуть Жилло, и тут же на маму с дочкой вылетели три здоровенных кабана. Замелькали факелы и запахло паленой щетиной.
Жилло бросился на помощь Денизе, которую кабан сбил-таки с ног, его прикрыл огнем Виго. Но вдруг шестерка оборотней, с которыми они воевали, отступила и, странно поглядывая вверх, скрылась в кустах.
— Луны, что ли, испугался? — пробормотал Жилло и тоже посмотрел наверх.
К Городищу от Коронного замка шел клин странных птиц.
— Пернатое зелье! Пернатое зелье! — завопил Жилло. — Да это же Неда! В круг становитесь! Пусть они сверху круг видят и приземляются!
Дениза с дочкой, Виго, Жилло и граф оф Дундаг с факелами выбежали на самую плешь Городища, круг образовали. Летуньи там, наверху, узким клином построились и пошли снижаться. Первая влетела в круг, ноги в высоких сапожках вперед вытянула, каблуками две бороздки пропахала и встала. Крыльями помогла себе на ногах удержаться. Смотрит Жилло — а это Неда, в доспехах из вороненых перьев, а вместо рук — два крыла, каждое — локтей шести в размахе. Как были у него с братцами-воришками.
Вдруг из куста кабан взвился — еле крылатая девица шарахнуться успела. Мазнул Жилло оборотня огнем по морде — тот обратно в куст провалился, а через миг до носа запах дошел — паленой щетины.
— Круг держите! — завопил Жилло, чтобы стая не посыпалась по откосу Городища прямо кабанам на клыки. — Вот тебе и подарочек тетки Тиберии! Это же она их позвала! Вот она зачем осталась!
Побежала Неда — место в кругу занять, хотя и не удержать ей было факела. Встала спиной к спине с Эммелиной, чтобы девчонке не так страшно было, и глядит, как другие пташки опускаются и в сторонку отбегают, волоча по земле свои великолепные крылья, — новым летуньям место в факельном кругу уступают.
