Ещё днём собравшиеся в крепости амазонки избрали царицей Ардагунду. Изменницей её уже не считали, рассудив, что в землю росов лучше идти с сестрой росского царя. И тут же объявили через Меланиппу, что переселятся только после того, как царица вступит в священный брак. Не с братом, конечно, а с тем из росов, кто, по древнему обычаю, в безлунную ночь проедет по мосту в крепость и в воротах одолеет царицу в поединке. Всё это девочка изложила самым дерзким тоном, всё время поглядывая на Вишвамитру. Дружинники заволновались: что ещё задумали шальные амазонки? И гаргареи собрались, готовые не дать в обиду своих любимиц и защитниц. Но Ардагаст верил своей сестре, а индиец — той, кого он полюбил.
На обоих берегах не горело ни огонька. Верёвочные перила были убраны с моста. Испытанный конь кшатрия вступил на мост и, повинуясь уверенной руке хозяина, двинулся вперёд. В темноте было только слышно, как стучали копыта и скрипели под ними брёвна. Сколько таких же храбрецов из разных племён нашли вместо царства смерть на дне Гипаниса во славу богини войны? Вдруг на другом берегу зажёгся спокойный золотистый свет. Он становился всё ярче, и вот уже весь мост стал виден всаднику. Свет лился из поднятых рук стоявшей в проёме ворот златоволосой всадницы.
Спокойно, словно кладку через степную речушку, индиец преодолел мост и у самых ворот обнажил кханду. Ардагунда отъехала назад, во двор крепости, и, продолжая светить одной рукой, другой подняла меч. Гордая амазонка билась добросовестно и умело, пока острие кханды не распороло недавно зашитый панцирь. Только тогда Ардагунда отбросила оружие. Следом упала на землю кханда. Ворота крепости закрылись. Стоявшие на левом берегу росы услышали насмешливый голос Меланиппы:
— Остальные войдут завтра. Жених и без вас управится!
Три дня гуляли росы, амазонки и гаргареи на свадьбе златоволосой царицы мужеубийц. Потом все обитательницы крепости ушли вместе с росами на запад. Девичья крепость стала обычным меотским городком, и лишь святилище Артимпасы напоминало в нём о прежних временах.
Ардагаст и Рескупорид всё же поохотились на зубров, встретившись на берегу Шхагуаши, куда царь Боспора выехал навстречу другу. А Доко-Сармат стал-таки царём зихов — не в последнюю очередь благодаря тому, что вовсю хвастал своим родством со славным царём росов и участием в битве с амазонками.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЗОЛОТОЕ СЕРДЦЕ СКИФИИ
Недалеко от устья Днепра, между Днепровским и Белозерским лиманами, среди золотистых пшеничных полей стоял город с каменными стенами, которые греки называли Метрополь, а сарматы — Мадирканд, Мать-город. Тридцать лет назад царь Фарзой отвоевал его у скифов и сделал столицей Аорсии. Вокруг царского дворца, украшенного деревянными колоннами на греческий лад и крытого красной черепицей, возвышались каменные дома знати, за ними теснились глинобитные жилища простых горожан и мазанки бедняков. Сам царь, в простом синем кафтане, но с золотой гривной на шее, стоял на башне ворот рядом с чернявым длинноволосым человеком в чёрном с серебром плаще и говорил, горделиво обводя рукой окрестности:
— Гляди, римлянин: вот поля царя Фарзоя, с которых кормимся не только мы, но и греки. Вот его стада и табуны. Вот Днепр и лиманы, обильные рыбой. А там, за Днепром, — леса Гилеи, где растут мачты для ваших кораблей. А вот дорога на север, к росам и венедам. Оттуда текут к вам рекой зерно и меха. Если ты лазутчик, доложи кесарю Титу: он не станет богаче, если опустошит Аорсию. А если он захочет её покорить, то на этих просторах исчезнет не один легион. В степи вам придётся тяжелее, чем Дарию Персидскому, а в венедских лесах — хуже, чем Вару[52]. Если же вы захотите натравить на меня соседей, то сначала найдите в Сарматии царя сильнее меня. Долго будете искать, клянусь змееногой Матерью Апи, владычицей этого города!
Курносое хитрое лицо царя, обрамленное седеющей бородой, светилось торжеством.
— Да, ты воистину величайший из царей Скифии! — слегка поклонившись, сказал пришелец.
— Это что, лесть? Я думал, ты считаешь меня умнее.
— Лесть я берегу для таких, как глуповатые сыновья старика Веспасиана, Тит с Домицианом. А то, что я сказал, — даже не похвала. Не много чести — быть первым во времена всеобщего упадка. Твоё царство — не больше половины былой Великой Скифии. За Днепром — уже роксоланы Роксага. Кто он тебе — неверный данник или ненадёжный союзник? А этот Ардагаст, Солнце-Царь из венедских дебрей?
— Это ты натравливаешь меня на лучших из моих полководцев... — Фарзой наслаждался, играя со своим коварным гостем, словно факир со змеёй.
— А кто из вас троих владеет сердцем Скифии?
— Ты о Герросе, где покоятся великие цари Скифии? Это мои земли. Или об Экзампее, где давно не приносятся жертвы?
— Их принесёт тот, кто овладеет огненным, золотым сердцем Скифии. Только оно может дать духовную, мистическую власть над этой страной.
— Дары Колаксая. — Царь нахмурился. — Чаша у Ардагаста, но где секира и плуг с ярмом — не знает никто. Разве что жрецы Экзампея.
— Это знаю я.
В тёмных глазах чародея не было ни хвастовства, ни заискивания — лишь непоколебимая уверенность в силе тайного знания, которое незачем расхваливать, как сомнительный товар.
— Ты что же, посвящён в экзампейские жрецы? В народе не знают, кто они — люди или духи подземелий. Я знаю из них Вышату — он-то точно не дух.
— Все мы станем духами — но какими?.. Есть тайная книга Атарфарна, великого солнечного мага, чьи чары сокрушили греческое царство в Бактрии. Её скрывают те, кто зовёт себя Братьями Солнца. Один отважный эллин сумел заглянуть в неё — и поплатился за это жизнью. Но я вызвал его дух. Вот что сказано в той книге: «Как Солнце уходит под землю, так ушли туда два Колаксаевых дара от людей, недостойных даже взглянуть на них. Морана, властная над смертью и жизнью, укрыла эти дары в пещере на острове Громового Змея, там, где ревёт среди камней самая священная река Скифии. Золотая дверь преграждает путь в пещеру, и не может её открыть смертный иначе, как стрелой Абариса, величайшего солнечного мага. Та стрела — на Золотой горе, в истоках Реки Света, где рядом живут Тьма и Солнце. Кого Владыка Северного Ветра и его одноглазые всадники остановить не смогут, а солнечные грифоны — не пожелают, ибо его отвага будет равна его праведности, тот обретёт стрелу. Как Бог Солнца и Морана весной возвращаются в этот мир, так вернётся к людям золотое сердце Скифии».
— Остров Громового Змея — у днепровских порогов. Венеды зовут его Перун. А Река Света... — потеребил бороду Фарзой. — Реку Ра ещё называют Рас, Араке и Рос. «Рокс» или «рос» значит «свет». Далеко-о! Я не знаю никого, кто побывал бы в истоках великой реки. Да ещё истоков толи два, то ли три. Можно сразу и не найти нужный. Ты что же, думаешь, я брошу всё и пойду рыскать по северным дебрям до самых Рипейских гор? Или пошлю туда Инисмея? Оставить Аорсию без царя или без наследника — этого хотели бы не только в Риме! Придумал бы что-нибудь получше книги, которой сам не видел...
