?Сейчас он старательно заносил все происшедшее с ним по дороге на Регалат в толстую тетрадь. Отчет он уже составил, сразу по выписке из госпиталя. А сейчас писал воспоминания, пока они были свежи.
?После того как профессор Орзмунд отключил Хима, восстановив позвоночник и горло, тот проспал двенадцать часов и, проснувшись, узнал о прибытии всей группы, из которой двое оказались соседями по палате.
Орингаста, перенесшего сильнейшее психическое потрясение в храме Кровавой луны, поили успокаивающими, отчего он еле ворочал языком. А Нэйл, оставшийся без ступней, всю дорогу балагурил и размахивал отрубленными патапулями, требуя немедленно приживить: "…или вы тут все не лекари?". В конце концов хмурая Варра отключила и его.
В госпитале профессора напряженно размышляли, что делать с отрубленными и уже подпорченными ступнями. С одной стороны — ампутация не такая уж тяжелая, чуть выше лодыжек. Протезы — высокие ботинки-сапоги, и ветеран будет ходить, когда привыкнет. Воспротивилась Варра. Атрелла, что стояла за ее плечом, помалкивала и в разговоры старших не встревала. Варра упомянула эликсир Лита. Чудотворный, оживляющий, почему не попробовать его? Атрелла вспомнила о лишайнике с желтых скал. Орзмунд, ничего не знавший об эликсире, заинтересовался. А почему бы и впрямь не попробовать?
Эликсир Лита восстановил испорченные ткани и профессора, одновременно работая каждый со своей ногой приживили ступни на место.
Нэйл в этом обсуждении не участвовал. Сперва он спал до операции, потом спал после операции, и теперь, счастливый лежал в палате и смотрел как шевелятся большие пальцы на его больших ступнях.
Он, не понимая, отчего это телохранитель такой тормозной, шутил, рассказывал анекдоты и хвалился, как он уделал безутешную богиню Нэре, которая теперь должна быть не просто безутешная, а совершенно убитая горем.
Орингаст, старательно ловивший мысль, мучившую его и ускользавшую, наконец собрался и спросил Нэйла:
— Как ты думаешь, кто это мог шепелявить?
— Кто шепелявил? — удивился полуфардв.
— Ты понимаешь, тот, кто меня так ловко спеленал, там, в темноте, ужасно шепелявил.
— Я никого не видел. Точнее, никого шепелявого. А ты видел, как я засадил из твоего пагана?
— Ты лучше представь, что было бы, если б у меня его не оказалось! — Орингаст лежал на спине и смотрел в потолок. — Мне страшно подумать… и ты, и Трелька, и я…
— Но он ведь был у тебя… зачем думать о том, чего не случилось? — Нэйл тоже лег на спину и уставился в потолок, поэтому он не видел слез, что невольно скатывались с углов глаз Орингаста на подушку. — Очень мощное оружие. Я даже представить себе такого не мог. Только… — он повернулся к Ори.
— Что?
— Какое-то невкусное… щелкаешь, щелкаешь, а непонятно что происходит. Вот, я понимаю, самострел. Взводишь, ощущаешь силу, спускаешь болт, слышишь удар. Понимаешь, это действительно оружие. Даже воздушное ружье, слабенькое, конечно, но что-то в нем есть: нужна сила мускулов, чтоб взвести насос, весит, опять же, немало… а тут… деревяшка со стеклышком, простенький механизм с пружинкой… нет, бабский он какой-то, этот паган.
— Знаешь, Нэйл, а я б, может, так и не смог…
— Как, так?
— Ну, рассандалить алтарь в храме Нэре… ты ж теперь у нее личный враг после Лита.
Нэйл об этом как-то не думал. И до него только сейчас дошло, какого могучего противника он вдруг себе нажил.
— А ты думаешь, меня Лит к себе не возьмет?
— Да у тебя ж ни голоса, ни слуха… — Орингаст не менял интонации, продолжая разговаривать с полуфардвом все тем же бесцветным голосом. — Кто ж тебя в хор примет? Вот помрешь так и явишься пред очи Господа, а Он тебе: "Ну-ка, напой пару песенок…". Ты Ему как выдашь своим скрипучим тембром, Он тебя сразу к Нэре и пошлет…
Нэйл принял все за чистую монету.
Варра застала его размазывающим сопли по щекам. Вечно бодрая физиономия полукровки теперь была похожа на скомканный блин.
— Ну, и чего ты расквасился? — спросила старший лекарь строго, но с участием.
— Меня Лит к себе в хор не примет, а Нэре у себя замучает… я ведь теперь ей первый враг после мужа…
Варра поглядела на Орингаста, который изучал белый потолок.
— С чего ты взял?
— Я ж ее алтарь разбил!
— Ну и что?
— А Лит меня к себе не пустит…
— Почему это?
— Ори говорит, у меня ни голоса ни слуха… зачем я ему?
Варра еле сдержала улыбку.
— В его Хоре все петь могут, Нэйл, — она прошла между коек и, повернувшись спиной к Орингасту, незаметно для Нэйла постучала телохранителю костяшками пальцев по лбу. — В Хоре Лита важно чувство, душевность, а не голос.
Хим проснулся в тот момент, когда Нэйл рассуждал об оружии. Он не открывал глаз, дышал по-прежнему ровно, и только, когда Варра постучала Орингасту по лбу, не сдержал усмешки.
Экзотка тут же уловила тихий смешок, обернулась.
— А вас, полковник Зориан, ждут в кабинете епископа. Одевайтесь.
Епископ был не один. Рядом с ним в кресле сидел тот самый круглоголовый лекарь, что оперировал следопыта, а в углу на стульчике, положив руки на колени, устроилась хмурая Атрелла.
Советник поднялся навстречу Химу и указал на свободный стул:
— Приветствую, полковник! Мы вас ждем! — он не дождался, пока вошедший усядется, продолжил: — Мне уже сообщили, что вы перебросили Рэнда на остров Пятницы. Это примерно в пятнадцати километрах юго-западнее острова Орий. В целом, о большем я и не мечтаю. Осталось только объявить этот остров запретной территорией для всех судов. Без посторонней помощи Рэнд оттуда не выберется.
Хим кивнул:
— У проходящих мимо судов может быть одна причина заглянуть на остров — пресная вода.
— Я уже отправил в адмиралтейство записку о запрете посещения.
Атрелла, которая понимала, о чем и о ком идет речь, с пятого на десятое, изучала паркет на полу. Ей предстоял серьезный разговор с профессорами, и она обдумывала вопросы.
Советник Анколимэ улыбнулся:
— Будем надеяться, на этот раз он попался надолго. А сейчас я хотел бы вот о чем поговорить, — он поглядел на девушку. Атрелла в этот момент думала об Орингасте. Она жалела телохранителя.
Профессор Орзмунд тоже перевел взгляд на дочь.
— Полковник, вы ведь тоже видели, какие слуги у нашей девочки? — спросил отец Индрэ.
Хим усмехнулся:
— Такое не забудешь. И давно это у нее?
Витунг встрепенулся:
— А что за слуги?
— Ну чего ты вскочил? — урезонил друга советник. — Обычные такие слуги, огненные. Не знаком с ними?
