Папа Орзмунд удивленно уставился на Атреллу:
— Дочь?! Что за слуги?
Атрелла засунула ладошки между коленок, пожала плечиками и сказала:
-- Пап, да ничего особенного, просто это… — она думала можно ли рассказать о демоне, но тот ничем не обозначил запрета. — В общем, это все Баррг.
Последовала немая сцена.
Хим подскочил кресле: он вспомнил, что Баррг — это один из древних богов огнепоклонников.
Витунг оглянулся на Индрэ, не зная, что сказать.
— Расскажи по порядку. Откуда ты его знаешь? — осведомился советник.
Атрелла мысленно обратилась к демону: "Можно?", тот ничего не сказал. Значит, можно. И она вкратце рассказала о желтых скалах, надписи из трещин и Баррге, которого заточил пророк Ану. Она не стала говорить о сне, что показал ей Баррг в дирижабле, и о том, что он рассказывал о богах. Ведь это вполне могло оказаться ее домыслами.
— Значит, он так и сказал, что Лит его заставил быть твоим слугой? — не веря тому, что говорит, спросил отец Индрэ.
— Вот дословно: "За тебя пропросил твой отец", — я так поняла, что ты молился?
Атрелла поглядела на Витунга. Тот покраснел и взглянул на Индрэ. Епископ опустил глаза к полу, сделал вид, что не заметил взгляда и смущения друга.
— Я не молился… — Орзмунд сделал паузу, — Барргу. Я просил Лита оберечь тебя в пути. Но это обычные вечерние и утренние молитвы… Не знаю. Как тут судить? Нужно что-то особенное, чтоб на молитву Господь демона в слуги определил.
— А что сам Баррг говорил тебе? — постарался перевести тему епископ. — Ты ведь разговаривала с ним?
— Разговаривала, — кивнула Атрелла.
— Ну, и где он?
— А я не знаю. То ли во мне, то ли рядом где-то. Он всегда рядом.
— Послушайте, господа лекари, — подал голос следопыт, — я слыхал старинную легенду о женщине, в которой жил демон. А вы не знаете?
Лекари переглянулись.
— Вы о "проклятии рода Атренказов"? (1) — спросил епископ.
— Ну да. Я не помню подробностей, но там было нечто очень и очень… — полковник не стал вдаваться в детали, оставив намек, что это "очень" было чем-то весьма нехорошим.
Орзмунд мрачно поглядел на дочь:
— Я читал об этом. Два мага из древних родов попытались украсть из мира мертвых демона-привратника.
— Ажгара? — с ужасом воскликнула Атрелла.
— Шшахара. Это было еще в древнем Харанде. Финала этой истории я не помню, но последняя из рода носила в себе это чудовище.
Атрелла вдруг вскочила со стула и воскликнула яростно:
— Баррг — не чудовище! Это просто стихия, ее дух. И Ажгар, он же не виноват, что у него такая работа!? Не надо о них плохо говорить! Я, конечно, не оправдываю их, если они чем-то согрешили… но и ругать их и обзывать нехорошо.
— Замечательная речь! — раздался голос за ее спиной.
Мужчины удивленно поглядели на невесть откуда появившегося огненно-рыжего парня в белом с золотом костюме. Он сидел на стуле Атреллы, закинув ногу на ногу и обхватив мосластую коленку длинными пальцами.
Девушка обернулась и удивленно сказала:
— Баррг! А я думала, ты обиделся на меня.
— За что же? — усмехнулся демон.
Епископ мысленно прочел молитву на изгнание духов, и Баррг поглядел на него:
— Я тут не по своей воле, Ваше преосвященство, а если уж быть совсем точным, то по вашей просьбе. Господь внял вашим молитвам и не нашел ничего и никого лучшего, чем назначить меня охранником вашей дочери, — он намеренно несколько раз произнес слово "вашей".
— Спаси Господи! — механически произнес епископ.
— Он всегда спасает, — откликнулся Баррг. — Если человек Его просит об этом. Только вот спасение понимает по-своему.
— Значит, Трелька и Богом хранима, и демоном? — подал голос Витунг. Ему никто не возразил. — Индрэ, как я понял, ты знал о грозящей ей опасности?
— Не сразу понял, — сказал епископ, — ведь сперва мы письмо от Ганумбы приняли за правду. Медлить было нельзя. Молился я, когда понял, что за обозом охотится Рэнд. Кстати, — он поглядел на Баррга, который не менял позы, — сейчас Рэнд изолирован на острове Пятницы. Наверное, в вашей охране девочка уже не нуждается?
— У меня нет никаких приказов на этот счет, — парировал Баррг.
— Что вам от нее нужно? — вскочил Витунг. — оставьте ее в покое!
— Вы не понимаете, профессор, — Баррг говорил спокойно, без эмоций и очень доброжелательно, будто разговаривал с детьми: — Мне ничего не нужно. Она освободила меня из заточения на определенных условиях, и моей воли нет.
— А чья воля? Бога?
— Да.
— Но зачем и теперь?
Атрелла не спрашивала, этот вопрос задал епископ, а она лишь поглядела на демона.
Баррг молчал, и тогда спросила она:
— Почему ты не отвечаешь?
Тот пожал плечами:
— Нельзя. Человек не должен знать своего будущего. А теперь я вас оставлю. В некотором смысле.
— Но ты ведь тут?
— Считай, что меня нет, — сказал Баррг и добавил, обратившись к епископу: — Пошлите на остров боевой корабль, — после чего растаял.
Епископ озадаченно смотрел на пустой стул.
— Я впервые разговариваю с демоном, — наконец, произнес он. — Почему-то он предстал перед нами в образе приличного молодого человека, а не огненного куста. Мы ведь не спим?
Атрелла заняла оставленное Барргом место и сказала спокойно:
— А я уже привыкла. В храме Нэре была — внешне очень красивая тетка.
— Про богиню нельзя говорить "тетка", — назидательно изрек папа Витунг.
— А еще там был Ажгар, — Атрелла выкатила глаза и пальцами растянула рот до ушей, — зубов, как у акулы…
Она вспомнила про колечко, оставленное ей демоном-привратником, скорчила рожицу и поглядела на профессоров. Полковник Зориан сидел сбоку и чуть сзади, потому был вне ее поля зрения.
— Тот синий дядька, которого арестовали в этом кабинете, тоже говорил, что мой папа — дядя Индрэ. Может быть, настало время объяснить мне эти загадки? И про маму расскажите!
Витунг Орзмунд, который был в курсе этого дела лишь из письма Индрэ, послужившего причиной его приезда в Продубин, обеспокоенно обернулся к епископу.
Отец Индрэ задумчиво поглядел на Атреллу, потом перевел взгляд на безучастного Хима:
— Спасибо, полковник, я вас больше не задерживаю.
Хим откланялся.
— Я ждал этого разговора, — продолжил епископ, обращаясь не столько к дочери, сколько к другу. — Да, это было ясно, еще когда ты впервые спросила о Релине.
Атрелла мрачно смотрела на епископа и папу Витунга. Тот молчал, предоставив объясняться старому другу.
— Объясните по-человечески, почему моя мама неизвестно где и неизвестно, жива ли, почему мой отец — один, а вырастил меня другой? — потребовала девушка.
