— Я и так принадлежала Таугу! — воскликнула Этела.
Тиази помотал головой:
— Нет, но теперь принадлежишь. Сэр Свон выбрал другую женщину, понятное дело, а мне досталась последняя, твоя мать. Таким образом, ты, твоя мать и кузнец Вил теперь принадлежите оруженосцу Таугу.
— Это хорошо, — сказал Тауг. — Я… вы никогда мне особо не нравились. Я был не прав.
— Ты просто не понимал меня, — сказал Тиази, — как не понимаешь и сейчас. Я выполняю свой долг, как считаю нужным. Ты отдашь одного из своих рабов сэру Эйбелу? Если да, сэр Свон наверняка отдаст одного из своих королеве. Возможно, даже всех. Посмотрим.
— Мне не нужны рабы, — заявил я. — Мне нужна моя награда. Эта женщина. Как ее имя, Тауг?
— Я не знаю. Как зовут твою мать, Этела?
— Линнет. Я говорю «мама», но на самом деле она Линнет.
— Маргаритки и мантикоры, — прошептала странная женщина.
— Она часто это повторяет, — пояснила Этела. — Я сказала Таугу, а он сказал, что маргаритки — такие цветы.
— Символизируют богатство или солнце, — добавил Тиази.
Этела благодарно кивнула.
— Мантикоры — это такие звери размером с Гильфа, — сказал я. — У них головы мужчин или женщин, но львиные клыки и когти. Хвосты, как у скорпионов, только гораздо больше, и с жалом, источающим смертельный яд.
— Почему она повторяет эти слова, Этела? — спросил Тауг.
— Не знаю. А почему вы спрашиваете?
Тиази фыркнул:
— У меня есть вопрос получше. Какова ваша вторая просьба, сэр Эйбел? Я удовлетворю ее, коли сумею.
— Вы можете исцелить эту женщину? Рабыню Тауга?
Гильф посмотрел на меня таким взглядом, что я понял: он знает, что я сам мог бы исцелить женщину, но только в нарушение своей клятвы, и он далеко не уверен, что я поступил благоразумно, связав себя такой клятвой.
— Я могу попробовать, — сказал Тиази, — и, вероятно, попробую. Но возьмусь я за дело или нет, зависит от ваших ответов на мои вопросы. Вы можете сказать, кто покушался на короля Гиллинга в ночь сражения и кто в конце концов его убил? И какова ваша третья просьба?
Я вздохнул:
— Вы позволите мне сесть, милорд?
Тиази кивнул, и я снова присел на ступень кресла.
— На первый ваш вопрос я не знаю ответа. Если вас интересует мое мнение, и в первом и во втором случае действовал один и тот же убийца, хотя даже в этом я не уверен. В моей последней просьбе — первая осталась невыполненной — мне будет отказано?
— Возможно, вам будет отказано и во второй. — Тиази встал и принялся расхаживать по комнате. Он казался ростом с башню, и его низкий звучный голос гулко отдавался от стен. — Я не верю, что у человека столь проницательного нет никаких предположений на сей счет.
— Я мог бы высказать предположение. — Я помолчал, собираясь с мыслями. — Но не стану. Я рыцарь, а рыцарь не порочит доброе имя других. Допустим, я выражу мнение, хотя ничем не подтвержденное, что покушение совершил некий чужеземный рыцарь, сэр Эйбел Благородное Сердце. Обвинение моментально разнесется повсюду, как обычно бывает с подобными обвинениями, и я навсегда потеряю свое доброе имя. Даже если впоследствии настоящий убийца признается в содеянном, все скажут, что подозрение пало на меня в силу моей небезупречной репутации.
Тиази на мгновение остановился и сухо спросил:
— Кажется, в обоих случаях вас здесь не было?
— Да. Вот почему я обвинил себя. У Шилдстара есть друг с двумя головами. Имени я не знаю.
— Правая голова — Оргальмир, левая — Боргальмир.
— Благодарю вас. Я ничего не утверждаю, но допустим, я высказываю следующее мнение: Оргальмир ранил короля, а Боргальмир убил.
— Нелепое предположение!
— Не более нелепое, чем множество других. Вы хотели, чтобы я высказал предположение. Ну вот, я высказал.
— Вы рискуете получить от меня отказ. На обе свои просьбы.
— Моя мама не… не всегда такая, как мне хотелось бы, — сказала Этела.
— Ее силой увели из родного дома, — я старался говорить мягким тоном, — и превратили в рабыню. Она привлекательная женщина и, возможно, привыкла к совершенно другому обращению. Потрясение помрачило ее рассудок. Скоро мы отправимся в Целидон — ты с мамой, Тауг, Гильф, Мани и я, и даже Вил. Твоя мама вернется домой, и, хотя перемены произойдут не сразу, я думаю, со временем ей станет лучше.
Тиази, подошедший к окну, повернулся к нам:
— Я не сказал, что не стану исцелять ее. Кто-нибудь… ты, женщина, подкинь-ка дров в камин.
Распоряжение выполнила Этела.
— Тауг говорит, дров осталось мало и их нужно экономить.
— Лорд Тиази считает, что скоро положение дел поправится, — объяснил я. — Я тоже так считаю.
— Ваши просьбы… — Голос Тиази заполнил комнату. — Будут они выполнены или нет, зависит от ваших ответов на три вопроса. На три вопроса, которые я задам здесь и сейчас. Ответьте — и я удовлетворю ваши просьбы. Откажетесь отвечать, как вы уже сделали, — и я не удовлетворю ни одной.
— Вам угодно, чтобы я говорил, — промолвил я. — Хорошо, прежде чем выслушать ваши вопросы, я скажу три вещи.
Во-первых, я не отказывался отвечать на ваш вопрос. Я не знал ответа, о чем и сообщил вам. Мое предположение, выскажи я таковое, возможно, стоило бы больше, чем предположение, выдвинутое этой девочкой. Но разве оно имело бы больше веса против вашего? Вы сами знаете, что нет. Вы находились здесь в обоих случаях. Ваше мнение заслуживает гораздо больше внимания, чем мое.
— Вы обвиняете меня?
— Разумеется, нет. Я не намерен никого обвинять — вот почему вы злитесь. Я просто говорю, что вы, безусловно, знаете больше меня. Какие вопросы вы хотели задать?
— Сначала я желаю выслушать ваше второе и третье замечания.
— Хорошо. Во-вторых, вы дали слово выполнить обе мои оставшиеся просьбы, хотя не знали, какова будет последняя.
— Если вы ответите на мои вопросы и не будете увиливать от прямого ответа, ссылаясь на требования своей чести, я удовлетворю вашу просьбу. При условии, что это в моих силах. — Несколько секунд огромные руки Тиази, казалось, мыли одна другую. — Какой бы она ни была.
— Мне пришла в голову одна мысль, — сказал Тауг.
— Нам нужны свежие мысли, — кивнул Тиази. — Излагай.
— Как сказал сэр Эйбел, его здесь не было, когда на короля напали в первый раз. Он был на юге, в горах, где сражался со всеми, кто пытался пройти через ущелье. Сегодня утром, когда короля Гиллинга убили, он находился довольно близко, скакал по воздуху вместе с королевой Идн. Но мы-то все думали, что он далеко. Может, убийца боится сэра Эйбела и отваживался действовать только в его отсутствие.
