— Теперь всё перемешать! — распорядилась канарейка под восхищёнными взглядами игрушек.
— Босс, мы не взорвёмся?! — панически орали попугаи, послушно перемешивая ногами в кастрюльке белую смесь.
— Молчите, дебилы! Я ещё заклинание не прочитал.
Когда состав был перемешан, птичка уселась на край кастрюли и торжественно произнесла:
— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана — буду резать, буду бить, всё равно тебе водить!
Потом, повинуясь указаниям опытной вояки смесь осторожно засыпали в хлопушку, дернули за верёвочку — и ничего не случилось.
— Блин. — выразилась канарейка. — А, кстати, где это я набралась таких ругательств? Значит так: Карл у Клары украл кораллы. Нет, не то. Во дворе трава, на траве дрова. Опять не то.
— Господин генерал, тут мешок с молотым перцем. — обратился к канарейке Арлекин. — Крысы боятся перца, давайте будем их сверху обсыпать.
— Да. Хорошо. — отрывисто произнесла Фиби. — Обязательно. А если: Фаина — Фа-и-на — Фаина, Фаина, фай-на-на? Попробуй а-а, попробуй джага-джага! Отпустите меня в Гималаи! Рейкьявик — Рейкьявик-Рейкьявик-Рейкьявик!
— Мы обстреляем их горохом из трубочек! — продолжал развивать стратегический план неугомонный Арлекин — игрушки с азартом обследовали припасы, доставленные двумя пернатыми идиотами.
— Как хочешь. — отмахнулась птичка. — Два ядра хорошо, а четыре вообще здорово!
— Спички!! — обрадовались индейцы.
— Зубочистки! — восхищались солдатики.
Канарейка как повихнулась — не обращая ни на кого внимания, она только и делала, что заряжала хлопушку соляно-сахарно-меловой смесью и пыталась стрелять, но всё напрасно — порошок только высыпался, но не горел, а Фиби упорно бормотала всякую чепуху.
* * *
Примчавшись на кухню, голодные крысы принялись торопливо подлизывать с щербатого пола расплющенные розы, подбирать горох и другие крупы.
— А нам больше и не надо. — говорили они друг дружке. — Нажрёмся, а потом пойдём и свергнем Крысакуса — очень уж он алчный до сокровищ. А нам сокровища не нужны. И вообще, откуда он взялся и чего раскомандовался! Подумаешь — три головы!
Тут из под стола вышел важный господин в голубом мундире, деревянном парике и с такой громадной улыбкой, что крысы прекратили лопать розы и во все глаза уставились на этакую невидаль. А господин отчего-то повертел глазами, словно решал в уме сложную задачку, и внезапно спросил:
— Дело пытаете, али от дела лытаете?
— Ась? — спросили крысы и стали потихоньку подбираться к незнакомцу, шевеля носами и соображая: так ли он страшен, как кажется?
— Мне нужен один человек… — доверчиво сообщил Щелкунчик.
— Ага. — согласился один крысак и примерился зубами к краю треуголки.
— Он несъедобный. — сообщил он братьям-гвардейцам.
— А чего у него во рту? — не согласились прочие. — Зачем такие зубы?
И подлецы дружно полезли в рот к Щелкунчику!
— Я… — хотел сказать тот, но раздался пронзительный визг, и три крысы разом оказались обезглавлены.
— Я прошу прощения. — вежливо извинился Щелкунчик, выплюнув три головы.
Однако, все собеседники разом испарились, удрав в ту нору, в которую несколько ранее предприняла поход с разведкой боевая канарейка.
Деревянный генерал немного постоял, соображая, потом неуверенно двинулся на выход. В коридоре он встретил гигантский боевой аппарат, из которого выглядывала и отвратительно выражалась очень странная троица — закованная, как в корсет, в великолепную корону с большим голубым камнем. Две крысы по бокам с остервенением грызли зубцы короны, а средняя голова орала:
— Меня будет кто-нибудь везти или нет?! Где все идиоты?!
— Вы видели тут одного такого человека? — озабоченно спросил Щелкунчик. — Его зовут док Красин.
— Как-как? — тут же насторожилась средняя крыса, а две другие принялись плеваться.
— Он доктор. Он упрятал меня в психушку. — сообщил Щелкунчик.
— И есть за что! — расхохоталась левая голова Крысакуса.
— Заткнись. — сказала ей средняя. — А зачем он тебе, хорошенький деревянный человек?
Щелкунчик улыбнулся, как только сумел шире — вот же, попался ему добрый незнакомец.
— Какой он хорошенький, урод он вовсе. — пробормотала правая голова и плюнула в Щелкунчика.
Средняя крыса свирепо куснула двух соседок, а затем ещё понадавала им по носам кулачками — выглядело это так, словно крысы сами бьют себя.
— Я правду говорю! — орала правая крыса, царапая себя за нос и трепля себя за ухо.
— Я пошутил! — вопила левая.
— Прекратить разногласия! — тяжело дыша, приказала средняя. — Иди, мальчик, отсюда. Не знаем мы, где твой человек.
Щелкунчик печально удалился, а позади в коляске разыгрывалась трагедия.
— Это же наш пациент! — орала правая голова, получая затрещины и щипки. — Я правду говорю!
— Волшебник с деревянными мозгами! Наколдуй нам чего-нибудь! — хохотала левая голова, уворачиваясь от зубов средней. — Ой, я просто пошутил!
Щелкунчик остановился и снова повернул к коляске.
— Простите. — вежливо сказал он.
— Ну чего тебе ещё? — задыхаясь от борьбы, буркнула средняя голова. — Перестань за мною шляться.
— Не видишь, что ли, у нас внутренние противоречия. — тут же встряла со смешком левая голова.
— Всё в порядке мальчик. — отозвалась правая. — Ты обещал дать нам сокровища и сделать королём — ты сделал.
— Вы шутите! — изумился он.
— Ага! — весело отозвалась Левая.
— Нет, я правду говорю. — тут же заявила Правая.
— Прошу тебя, отвали. — взмолилась Средняя. — Не видишь, что ли, у меня раздвоение личности.
— Растроение. — поправила Правая.
— Ха-ха-ха! — тут же заржала Левая. — Доктор, вылечи сам себя!
— Это шизофрения. — заявила Правая.
— Нет, это паранойя. — возразила Левая.
— Молчать!!! — заорала Средняя. — Идиотки, это наш пациент! Ой, я тоже говорю правду!
Щелкунчик между тем что-то глубоко осмысливал, переводя блестящие глаза с одной головы на другую, он даже пытался чесать в своём деревянном затылке, только рука не доставала.
— Мне кажется, я не всегда был таким. — изрёк он наконец.
— Ну во, допёрло. — насмешливо отозвалась на эту реплику Левая.
— Да, я думаю, эта тупость, равно, как и деревянность у тебя оттого, что мы накололи тебя наркотиками. — заявила Правая, а Средняя между тем драла и кусала обеих.
— Так ты доктор! — прозрел наконец Щелкунчик.
Тут битва наверху превратилась в настоящее побоище — рёв, ругань и ржачка.
