Они переглянулись и пожали плечами. Похоже, я неплохо выдал себя за полного психа. Пусть так и считают. Сваливать надо, и чем быстрее, тем лучше. От этих уродов, конечно, не убежишь, значит придется их убить. Я кровожадно улыбнулся, хотя было страшно. Это тебе не гопники с улицы, это агенты. И за их убийство мне может быть очень плохо. Вот дерьмо!
— Ладно, бросьте, — вдруг сказал один из них. — Вы просто блефуете. Ни в одном из дел не сказано, что вы убивали людей.
Он встал и направился ко мне, удерживаясь взглядом. Я почувствовал его волю, он пытался меня подчинить. Так вот чем взять хочет… Я улыбнулся и направил ствол ему прямо в лоб. Два метра. Мы смотрели друг другу в глаза. Это становилось интересно. Он не сбавил темп. Вот сейчас будет весело. Палец резко нажал на крючок до отказа. "ТТ" отозвался сухим треском, и оппонент рухнул как в немом кино, медленно завалившись набок. Я восхищенно посмотрел на аккуратную кровавую дырочку посередине его настойчивых глаз. Второй кинулся к оружию. Три выстрела остановили его, когда он уже поднимал "Гюрзу". Две пули попали в бок, третья в затылок. В квартире воцарилась тишина. Меня затрясло. Не каждый же день, мать его так, федералов убиваешь. Я кинулся на кухню, достал бутылку водки и пачку томатного сока. Налил полный стакан, смешал. Это уже не "Кровавая Мэри", а "Алабашла" какая-то. Как зачарованный, я обчистил карманы покойников и разжился кое-какими деньгами, двумя обоймами к "Гюрзам" и корочками ФСБ, а также паспортами. Один из них был женат и имел дочь. Не повезло дядьке. ПМы оставил, ибо стрелять из них не умел. Из него даже себе в голову попасть сложно, не то что в противника, а вот "Гюрза" — это хорошая вещь. Мощная, даже ТТ превосходит. А теперь точно нужно было драпать.
Уходить я решил через крышу, потому что дверь подъезда наверняка просматривается из машины. Интересно, Харальд попал в такую же ситуёвину или нет? Лифт до девятого этажа дошёл успешно. Замок рассыпался от выстрела, и я залез на чердак. Тут уже ничего сложного. Проблемы возникли позже. Я панически боялся высоты, но война есть война. Изображать из себя Нео весело, но не настолько. Когда я прыгал через метровый зазор между стенами, едва не обгадился на лету. А потом просто вышел через подъезд другого дома, удивив при этом старушку на лавочке. Видок у меня получился просто на загляденье. Паутину пришлось соскребать даже с ушей. Город встретил меня солнышком и прохладным ветром. Сделав равнодушное лицо, я купил в киоске карточку и спокойно пошёл к таксофону. Первый звонок был Алику, моему старому приятелю по студенческим годам.
— Ты нужен мне с машиной и оружием, все расскажу по дороге. Встретимся на второй остановке от стекляшки. Там тихо и мало кто заметит. Да, проблемы. Всё потом расскажу. Приезжай, это срочно.
Диалог был закончен, и я поехал к месту встречи на трамвае. Кроме нашей старой компании, никто не мог понять, о каком из многочисленных стеклянных магазинов-павильонов города шла речь. В вагоне казалось, будто все на меня смотрят и насмехаются надо мной: мы, мол, знаем, что ты сделал, мы сейчас всё всем расскажем. Я закрыл глаза и представил, как в трамвай вламывается ОМОН. Крики, шум, гам, может, стрельба.
Ненавижу этот город. За что ты мне в наказание? Что я тебе сделал плохого? Дым, гарь, злобные лица людей. Они редко радуются. Такой жизни нечего радоваться. Гадюшник. Я хочу жить свободно или не жить вообще. Отпустите меня. Сейчас же. Будь ты проклят, чертов город, кишащий людьми как крысами. Вы все, как крысы, сидите в этом судне, а когда оно начнет тонуть, вы с него побежите…
Тупые скоты. Я вас всех ненавижу! Тварь я дрожащая или право имею? Имею и ещё какое. Кто вы, окружающие меня? Кто ты, толпа? Я знаю, что я существую. Но существуете ли вы? Может, вас нет вовсе, а я и есть центр мироздания?
Ну, тут ты перегнул, старина, одёрнул я сам себя. А Харальд, а Алик и другие твои друзья, они что, тоже не существуют? Черт знает, может быть, они только в моём сознании? Я их сам придумал, придумал и оживил? Бредятину вы, батенька, мелете. Ладно, есть я, есть они, а других нет. И как так? Да легко. Ты же знаешь как работают трехмерные игры с подгрузкой полигонов. Смотришь вдаль, а там все белое и размытое, подошел ближе, уже появился лес. А потом веточки, листики. Может и нет всех этих людей. А трамвая тоже нет? Может и нет. Матрица? Да не верю я в управление всего одним компьютером. А если мегакомп? Это возможно. Ну тогда я бессмертен, можно хоть всех перестрелять. Хотя нет, это всё подколка и заблуждение. Матрицы нет. Есть что-то другое. Вот посмотри на этого мужика в спортивной майке. Присмотрись к нему. Что ты видишь? Ну, здоровый, в качалку ходит, наверное. Лет тридцать — тридцать пять. Легко представить, что у него тоже есть личная жизнь. Жена, дети, работа. Живет так же как и ты, а может и лучше. Нет, не представляю. Ты можешь встать на его место, хотя бы представить? Нет! А вот когда ты сможешь это всё понять, тогда и поймешь, что он тоже личность, а не просто файл подкачки.
Ну и пурга же у тебя в голове, товарищ Блэк. Слишком сложно представить жизнь совершенно незнакомого человека. Легче представить, что его нет. Гораздо легче.
— Покупаем билетики, предъявляем проездные и удостоверения. — Прозвучал где-то в толпе женский голос. Контролёр. Рука автоматически достала корочку ФСБ. Глупо, да авось проеду.
— А у вас что за проезд, молодой человек? — это уже ко мне. Я помахал корочкой. Женщина удалилась, даже не попросила раскрыть. Это же хорошо. Как много власти у этих красных книжечек. Ненавижу. Если есть бумажка, проедешь бесплатно, нет — плати или иди пешком. С бумажкой можно провернуть много всякого. Это натолкнуло меня на мысль. Вставить свою фотку в эту корочку проще простого. Вот так и вырвемся. Я снова улыбнулся самому себе. Незнакомая девушка, стоявшая чуть дальше, улыбнулась в ответ. Странно, я отнюдь не красавец. Она направилась ко мне. Стройная, выше меня почти на голову, симпатичная, с непослушными белокурыми волосами. Выразительные глаза.
— А вы случайно не Дмитрий? — спросила она. Тут меня как кипятком ошпарило. Нет, не от страха, а от того что я её узнал. Холодок прошёл по моей спине. Я сглотнул и пожал плечами. Это была Светка. Я хорошо знал её ещё на первом курсе. Мы с ней встречались три месяца. Любовь была бешеная. Но в августе она поехала с родителями в другой город, проведать родственников и не вернулась. На обратной дороге их встретил пьяный водитель на грузовике. От Светкиной "Вольво" ничего не осталось. Отец умер сразу, мать через день. Светлану опознали вообще по фрагментам тела. Конечно, мне было жалко, но я даже на похороны не смог попасть.
— Простите, Све…, девушка, вы, по моему ошиблись, — прошелестел я как ветер. Стало холодно. Вокруг всё посерело и растворилось, остались только тени людей и размытые очертания спинок сидений. Была только она. Покойница.
— Ты обманываешь меня. Я думаю, ты всегда обманывал меня. Почему ты не пришёл.
— Куда?
— Ты знаешь куда и знаешь зачем. Я любила тебя сильнее, чем тебе кажется. Моя любовь позволила вернуться. А ты даже цветов не принес на мою могилу, мерзавец, — рассердилась она. Её лицо начало меняться, рука коснулась моей щеки. Кожу обдало тяжёлым, стоялым холодом.
— Ты сделаешь это? — спросила она.
— Что — это? — я нащупал "Гюрзу" в кармане.
— Ради меня, ради всех нас, кто там, — её голос очаровывал меня как и годы назад. Снять с предохранителя, положить палец на спуск. Главное, не отчаиваться.
— Мы хотим жить, Димочка, — прошептала она мне на ухо. — Разве ты не хочешь, чтобы я вернулась к тебе?
В моих глазах застыли слезы. Я убрал руку из кармана и обнял её.
— Света, что с тобой? Что я могу сделать? — я уже был не в себе.
— Просто помоги мне и нам всем. Сделай то, что просит твое сердце, я умоляю тебя. Ты можешь всё вернуть, я вернусь к тебе, я люблю тебя. Ты нужен мне. Спаси меня.
