– Да? А для меня он лёгкий, – заявила я. – Если исходить из той предпосылки, что богов не существует, слишком многое становится проще объяснить.
– Что, например?
Ведьма была само внимание.
Я прищёлкнула пальцами, подбирая подходящий пример.
– Да хотя бы те же самые тъёрны. Неужели Создательница, если бы она существовала, допустила нашествие этих тварей в созданный ею мир?
Нурит легко соскочила с ветки и прошлась по траве, разминая ноги.
– Ты совершаешь распространённую среди людей ошибку, – серьёзно заметила она. – Вы отчего-то считаете, что Создатель непременно должен быть всемогущим. Меж тем тот факт, что кто-то сотворил этот мир вовсе не означает, что он способен – или обязан – и впредь опекать своё творение от любых невзгод. И уж тем более эти самые невзгоды предотвращать. Откуда у вас возникает такая странная идея? Представь себе мать, которая родила ребёнка. Вскормила его, вырастила и выпустила во взрослую жизнь. Представь себе теперь, что с этим ребёнком – бывшим ребёнком – случилось несчастье. К примеру, его поразила тяжёлая болезнь. Мыслимо ли предъявлять по этому поводу претензию его матери? Или требовать от неё, чтобы она исцелила своё чадо одним мановением руки? Дескать, это же твой ребёнок, плоть от плоти. В его жилах течёт твоя кровь. Он появился внутри тебя, и ты родила его на свет.
Она улыбнулась и многозначительно развела руками.
– Мать может переживать за своего ребёнка. Может заботиться о нём. Может помочь ему найти хорошего доктора. Но исключить само возникновение болезни она не в силах.
– Наверное, ты права.
В целом философские рассуждения на религиозные темы казались мне интересными, но сейчас у меня не было на них настроения. Тем более что обсуждение подобных тем с Искусительницей казалось занятием несколько сомнительным.
– Хотя не думаю, что инквизиторы одобрили бы твой взгляд на образ Создательницы, – всё-таки добавила я.
– Ещё бы! – презрительно фыркнула Нурит. – Инквизиторы вообще несут порой такую ересь, что так и тянет заткнуть уши.
– Даже когда дело касается вопросов веры? – озорно прищурилась я.
– Особенно когда дело касается вопросов веры, – убеждённо заявила ведьма.
Я усмехнулась. Лично у меня не было ни малейшего желания вступаться за инквизиторов. Между ними и Охотниками последние годы тянулась своего рода холодная война, иногда, впрочем, выходившая за рамки холодной. Война эта была целиком и полностью на совести инквизиторов, хотя, конечно, моё мнение в данном вопросе можно считать предвзятым. Институт инквизиции имел на Охотников зуб по двум причинам. Причина первая заключалась в элементарной конкуренции. И мы, и они охотились на тъёрнов, но нам это удавалось гораздо лучше. Причина вторая имела непосредственное отношение к Запретному Лесу. Охотники водили дружбу с лесными ведьмами. Инквизиторы же считали ведьм демоницами, порождениями зла, каждую из которых следует возвести на эшафот. Как я уже упоминала, священнослужителям это не удавалось, поэтому они устремили свои взоры в сторону ведьм мнимых, а также тех, кто контактировал с настоящими ведьмами и мог таким образом сойти за своего рода сообщника зла. То есть нас.
С Охотниками инквизиторы имели не намного больший успех, нежели с ведьмами. С политической точки зрения наш институт тоже был достаточно силён, а правители отлично понимали, насколько важна для человечества наша работа. В народе же Охотники и вовсе пользовались куда большей популярностью, чем инквизиторы. На моей памяти инквизиторам удалось добиться казни только одной четвёрки Охотников, но этот случай был вопиющим. Именно с тех пор отношения между нашими двумя институтами были разорваны совершенно официально, после чего мы перестали сохранять даже видимость дружбы или сотрудничества.
Наше внимание привлекли обрывки разговора, донесшиеся из-за деревьев. Вскоре на поляну вышли Дилан и Винсент в сопровождении нескольких ведьм. С другой стороны почти одновременно с ними показалась и Джен.
– Вот так всегда бывает у нас в лесу, – повернувшись ко мне, развела руками Нурит. – Стоит заговорить об инквизиторах, и беседу непременно прерывают. Впрочем, так оно и к лучшему.
Я поднялась на ноги и направилась навстречу друзьям. Мы вчетвером собрались в центре поляны, Нурит же ненадолго исчезла из виду. Впрочем, вскоре она вернулась. На плече у ведьмы сидела птица, и я бы не могла с уверенностью сказать, какая именно. Пожалуй, она больше всего походила на зимородка. Похожее сочетание синих и жёлтых перьев и оранжевого клюва. Но в данном случае важнее всего было то, что в клюве птица держала письмо.
– Прибыло сообщение для Охотников, – сообщила нам Нурит.
Винсент выступил ей навстречу. Ведьма взяла письмо у птицы из клюва и вручила его Воину. Винсент извлёк из конверта сложенный лист бумаги, развернул его и принялся читать. Когда он пробежал глазами несколько первых строк, его брови внезапно поползли вверх. Впрочем, первичное удивление быстро прошло, снова сменившись сосредоточенностью.
– Письмо анонимное, – первым делом сказал Винсент, поднимая глаза после прочтения.
– Автор себя не называет, – подтвердила ведьма.
Тот факт, что она знала содержание письма, равно как и то, что послание застало нас именно в Запретном Лесу, никого не удивило. Мы давно привыкли, что всё происходит именно так, и воспринимали это как должное.
– Если верить этому письму, то в королевском дворце в Истендо появился тъёрн, – продолжил Винсент.
Мы дружно присвистнули. Теперь было понятно, что так удивило Воина при чтении. Тъёрны, конечно, проникали в самые разные места, но королевский дворец – это бесспорно было для них новым достижением.
– Предположительно он живёт там уже с полгода. За это время произошло несколько убийств, но их тщательно стараются замалчивать, дабы не посеять панику и избежать политического скандала.
Я презрительно скривила губы. Ну, конечно, политика есть политика. Гибель ни в чём не повинных людей куда менее существенна для вышестоящих.
– Автор письма знает, кто является тъёрном? – спросил Дилан.
– Нет, – покачал головой Винсент. – Судя по письму, не имеет об этом ни малейшего представления.
– Ну, почему так всегда бывает?! – притворно посетовал Дилан.
Джен молчала, но слушала чрезвычайно внимательно. Она вообще была не слишком разговорчива. Насколько я могу судить, все Привратники – интроверты. Видимо, только людям такого склада дано открывать двери между мирами.
– Наверное, для того, чтобы от Следопытов был какой-то толк, – подколола Дилана я.
