Прихожая размерами явно превосходила даже зал столичной таверны. По всем стенам висели ковры и шкуры различных животных. О существовании некоторых из них Брейв до этого момента даже не догадывался; он, например, совершенно не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел ярко-желтых медведей или тем паче волков.
Диванчики, коих имелось в избытке, штук семь или восемь, будто разбросал по залу великан — собрав в горсть, швырнул на пол, а куда встали — неважно, там пусть и стоят всегда. Кроме того, в гостиной имелось несколько стульев, столиков черного дерева с резными ножками и даже кресло-качалка, замершее в нескольких футах от весело потрескивающего камина. В этом камине при желании можно было бы изжарить целую корову, просто насадив на вертел, как цыпленка.
При мысли о цыпленке в животе у Брейва заурчало. Только сейчас, оказавшись в доме городового, он понял, как сильно проголодался.
— Что теперь? — спросил Джамал. — Нам подождать или поднимемся в спальню?
— Подождите лучше здесь, — подумав, ответил Шелдон. — Я сам сбегаю, скажу.
— Вот и славно. — Охотник с явным облегчением опустился на ближайший диван и, запрокинув голову, прикрыл глаза.
Шелдон ушел наверх, и Брейв, решив, что ожидать Тораса стоя совершенно без надобности, сел на краешек ближайшего дивана и продолжил изучать окружающую обстановку. Он попытался забыть о голоде, но тот был невероятно силен, и с каждой секундой урчание в желудке донимало парня все сильней и сильней.
Когда терпеть стало невозможно, Брейв не выдержал:
— Джамал!
— Что еще?
— Я очень хочу есть.
— Ничем не могу помочь. У меня в сумке только голова бурого. Если хочешь, можешь съесть его мозги, хотя они маленькие — ты вряд ли насытишься!
— Нет-нет, конечно, спасибо, но есть мозги я не буду.
— Твое дело, — пожал плечами Джамал. — Как рассчитаемся, можно будет заглянуть в «Пристанище» — там неплохо кормят. А пока — терпи, что еще могу посоветовать?
Брейв тихо помянул Шнирхе и горестно вздохнул.
Терпи… А сколько терпеть? Полчаса? Час?
Однако на деле ожидание продлилось не более пяти минут. Вскоре послышались шаги, и в гостиную спустился знакомый уже Брейву Шелдон в компании, надо думать, самого Тораса.
Городовой более всего походил на силача из цирка, который обычно выходит вслед за акробатами и с легкостью жонглирует пудовыми гирями, приводя неискушенных зрителей в восхищение и заставляя их сердца замирать при каждом новом броске.
Длинные черные волосы, собранные сзади в хвост. Маленькие зеленые глазки, узкий, чуть заостренный нос, полные губы. Алая рубаха едва не рвется на могучей груди, а протянутая Джамалу ладонь может, наверное, держать пушечное ядро так же легко, как рука Брейва — яблоко.
— Вечер добрый! — Густой бас Тораса идеально соответствовал внешности городового. — Чего так поздно?
— Да вот, новичка привел, — ответил Джамал. — В лесу встретил, когда уже возвращался. Как тебе?
Торас перевел взгляд на Брейва, придирчиво осмотрел его, вновь повернулся к охотнику:
— Так вроде ничего. Но обязательно мне было так срочно на него глядеть? Уже ночь, если ты не заметил.
— Нет, конечно. Я бы и не привел, если бы у меня не было еще кое-чего для тебя…
При этих словах Джамал полез в свой мешок, дернул узел и, сунув руку внутрь, вытащил голову бурого.
— Ого! — воскликнул Шелдон.
Торас покачал головой, с восхищением рассматривая трофей Джамала.
— И как тебе удалось? В одиночку?
— В том и дело, что не в одиночку. Пока я пытался заколоть эту тварь, новичок изготовил лук и поразил бурого в глаз. Вот, видишь. — Охотник указал на правую глазницу монстра, куда попала стрела Брейва. — Меч бурого не брал, так что, если бы не новичок, может, и не сидел бы я сейчас здесь.
Городовой улыбнулся:
— Что ж, по-видимому, этот парень — совсем неплохая находка! Пусть явится ко мне завтра утром, я пока подумаю, куда его определить.
— Это все, что ты хочешь сказать? — лукаво сощурился Джамал.
Торас хохотнул:
— Ну, конечно же, нет! Разве я мог предположить, что ты, старый пройдоха, решишь просто показать мне свой трофей?
Городовой запустил руку в карман и выудил оттуда небольшой мешочек.
— Вот, держи! — Он протянул мешочек Джамалу. — Там пятьдесят кусков. Поделитесь, думаю. А я, если у тебя нет еще чего интересного, пойду, пожалуй, спать. Шелдон, проводи их.
— Да-да, конечно! — воскликнул светловолосый старожил. — Пойдемте!
Уже стоя на пороге, Шелдон сказал Брейву:
— Мы будем ждать тебя завтра в девять. Не опаздывай, Торас этого терпеть не может.
Брейв кивнул, и Шелдон затворил дверь.
— Пойдем, — позвал его Джамал. Охотник, судя по всему, чувствовал себя уже не так скверно — по крайней мере, он мог самостоятельно передвигаться, пусть и слегка прихрамывая.
— Куда?
— В «Пристанище», конечно. Ты ведь, помнится, хотел есть? Ну, так самое время! — Джамал подбросил и поймал мешочек с анреоном.
Брейв улыбнулся, и они зашагали прочь, провожаемые взглядами стражников.
В ночной Плав, который, судя по всему, должен был стать для Брейва родным.
* * *
— А кормят здесь и вправду хорошо! — заметил Брейв, утирая губы платком.
— Ну а ты думал, обманываю я тебя, что ли? — усмехнулся Джамал. Он ковырялся в зубах тонкой щепкой и с завистью поглядывал на незнакомого старожила, тискающего двух хохочущих шлюх.
Брейв пригубил вино, дешевенькое, но не такое отвратное, как жейское пойло. Было в нем, в этом вине, даже нечто хорошее.
«Пожалуй, тюремщик не так уж и ошибался, — думал парень. — Жить в Фагосе все же лучше, чем болтаться в петле на главной площади. Да, придется работать, добывать анреон, но Шнирхе с этим! Главное, что здесь можно жить, да притом неплохо».
— Как думаешь, зачем мне велели прийти утром?
— А? Зачем прийти утром? Торас наверняка хочет дать тебе какую-нибудь работку.
— Например?
— Ну, я ж откуда знаю? Но уж не добытчика руды, точно! — Джамал хмыкнул.
— То есть как? Но ты же говорил, что вы работаете, чтобы иметь шлюх, пиво, вино…
— Да, мы работаем. Мы — старожилы, в смысле. Но это не значит, что все мы работаем на рудниках. Часть людей только и делает, что машет кирками, но остальные занимаются совершенно другими делами. Я, как ты понял, охотник, Шелдон — начальник стражи… Эллер — кузнец. А еще есть плотники, оружейники… Да мало ли ремесел? Все одинаково важно — и добыча анреона, и ковка… Это ведь уже не просто поселок каторжников. Это — единственный город в Фагосе… конечно, если не считать Свору.
