– Мне бы хотелось попросить твое величество выделить некоторую часть лесов вблизи Парма для нужд Академии, – продолжал Парет. – Если к нам придут молодые эльфы или даже эльфы-учителя, то это просто необходимо.
– Я подумаю, что можно сделать, – ответил король. – Хотя молодых эльфов сейчас мало, но очень рассчитываю, что ситуация изменится. Да, и вот еще что: хочу предложить тебе немного расширить сферу своей деятельности. Конечно, это потребует работы, но будет выгодно и тебе, и мне. Мне – по политическим соображениям.
– Что твое величество имеет в виду? – Великий ишиб остановился около стены, сложенной из крупного камня, которую они только что обсудили.
– Как ты относишься к изобретениям и открытиям, Парет?
– Конечно, очень положительно! Твое величество знает об этом.
– Да. Поэтому не будет ли справедливо, если Академия откроет специальные приемные, поощряющие граждан – любых граждан, которые что-то изобретают или открывают?
– Я не совсем понимаю, твое величество…
– Вот смотри. Допустим, ты оповещаешь, что идеи хороших амулетов или любых других полезных изобретений будут выкупаться. Открываешь приемную, скажем, в Парме и ждешь, когда народ придет туда со своими мыслями.
– Твое величество?
– Ну, есть же среди народа изобретатели! Пусть не только специалисты по амулетам – достаточно, например, усовершенствования мельницы или чего-то подобного. Если идея пригодится, то за нее можно заплатить!
– Это – очень… интересное предложение, твое величество. Но не думаю, что оно принесет плоды. Хороших изобретателей мало, и мы потратим больше, чем получим.
– Я догадываюсь об этом, Парет. Но считаю, что идея должна быть реализована.
– Должна быть?
– Вот именно, – сказал король со значением. – Она мне необходима как воздух.
Великий ишиб внимательно посмотрел на собеседника. Михаил не мог сказать, о чем тот думал, но догадывался, что мудрец уже давно сделал некоторые выводы о своеобразной личности короля, хотя и держал их при себе.
– Твоему величеству просто нужно, чтобы в Академию приходили люди и оставляли свои никчемные «изобретения»? – спросил Парет.
– Да, – прямо ответил король.
– И этих «изобретений» должно быть как можно больше, чтобы оправдать ими по-настоящему полезные изобретения, которые будут совершаться вовсе не простыми людьми?
– Ты удивительно догадлив, Парет. Как можно больше. Лучше – по десять – двадцать в день. Минимум!
– Но столько людей не придет.
– А ты открой приемные во многих городах.
– Все равно не придет, твое величество.
– Парет, ты гордишься своими учениками?
– Некоторыми – да.
– Неужели они не смогут помочь нам своими идеями?
– Твое величество хочет, чтобы они изобретали амулеты?
– Не только. Можно и мельницы, – улыбнулся король.
– Я все понял. Твоему величеству нужно как можно больше любых изобретений, даже самых бесполезных, которые бы стекались со всей страны. И еще – возможно, нужен хаос в отчетности. Чтобы никто, даже при самом большом желании, не смог ознакомиться в деталях со всеми предложениями?
– Это верно. Хаос бы не помешал.
– И о поиске изобретений нужно оповестить всю страну, а также и соседние страны, включая Фегрид?
– Парет, ты зришь в корень.
– Просто я подумал, что сделал бы примерно то же самое, если бы мне нужно было скрыть появление выдающегося изобретателя. Его проще всего спрятать среди других изобретателей либо вообще заявить, что он давно умер и от него остались только записи. Но Свиток свое уже отыграл, насколько я понимаю.
– Парет, это – гениальные и очень точные слова. Но не будем обсуждать такую скользкую тему. Нужно, чтобы приемные заработали как можно скорее. Представь Ксарру заявку на расходы. Он заплатит.
– Хорошо, твое величество. Думаю, что поиск изобретений – прямая обязанность Академии.
– Рад, что мы поняли друг друга. У меня есть еще один вопрос.
– Какой, твое величество?
– Ты ничего не знаешь о давней истории, произошедшей в Фегриде? О том, что кто-то из имис сумел научить неишибов управлять ти?
– Я слышал об этом.
– И что думаешь?
– Если это правда, то для некоторых людей это может быть очень полезно, – дипломатично ответил Парет.
– А для ишибов?
– Думаю, что нет.
– А для великих ишибов?
– Насколько я помню, как раз великие ишибы испугались больше всего, твое величество.
– Хорошо, а для тебя лично?
– Мне очень интересен этот способ.
– Но ты бы не возражал против его использования на практике?
– Нет, твое величество. Я не завистлив и не опасаюсь за свое положение.
– Я так и думал. Спасибо, Парет.
Разговор с главой Академии заставил короля задуматься. Он никогда не сомневался в уме великого ишиба и догадывался, что тот подозревает о многом. Сейчас Парет дал понять, что считает Свиток фальшивкой. Но ведь на этом его умозаключения не остановились. Если информация об амулетах исходила не из Свитка, то что или кто был источником? Король знал, что вариантов всего три: либо он сам, либо Аррал, либо кто-то, кто стоит за ними и пока еще не показывается на публике. Если Парет придет к выводу, что главным новатором является король, то следующий вывод очевиден: король ненастоящий. Каковы шансы на то, что несчастный беглый принц, чудом спасенный, окажется к тому же безусловным гением в деле изготовления амулетов? Шансы минимальны. Наоборот, все говорило бы о том, что лжекороль – мастер подделок, который сумел изменить даже свой собственный аб. Когда Парет это поймет, то как отнесется к происходящему? Михаилу хотелось верить, что великий ишиб не станет ничего предпринимать. Ведь, например, Анелия тоже не начала никому рассказывать о своих подозрениях. Напротив, после того как она узнала, что Нерман обладает чересчур большими способностями и возможностями, то отнесла его к разряду каких-то сверхъестественных существ, даже не задумываясь о том, что такие существа не могут быть настоящими людскими королями. Впрочем, как раз здесь Михаил подозревал, что в личных симпатиях принцессы обладатель чудесных способностей занимает более высокую ступень, чем носитель королевского титула. Но все равно после разговора с Паретом король еще долго думал над тем, не нужно ли ввести в «игру» дополнительный персонаж для внутреннего пользования. Загадочного третьего, кто стоит за спиной истинного Нермана и его наставника. В конце концов, чем больше переменных, тем труднее даже такому мудрецу, как Парет, докопаться до истины. Король не принял окончательного решения, если не считать намерения посоветоваться на этот счет с Арралом.
