— Да уж, тут и по головам не пройдёшь, — рыкнул один из телохранителей.
— Затопчут. — Второй оглянулся на Илью и перепуганных девушек. — Хей!
Они выставили защиту за секунду до того, как по тому месту, где стояли школьники и взрослые, сопровождающие их, пришлось сразу несколько заклинаний. Хотя в основном обстреливали чарами не столько арену, сколько трибуны, однако на старте сразу три виверны остались без жокеев — спортсмены валялись на земле у передних лап своих «спортивных снарядов». Если б у Ильи было время и желание поразмышлять, он бы понял, что в ход явно пущены заклятия, которые не способны причинить виверне вред, то есть воздействующие в первую очередь на человеческую нервную систему… Всё-таки не убивающие. По крайней мере, убивающие не сразу. Но в тот миг юноша вдруг почувствовал себя так же, как чувствует себя любой человек, оказавшийся внезапно в насквозь простреливаемом пространстве, слыша, как воздух наполняется едва различимым фырчанием на высокой ноте и отдалённым автоматным грохотом.
То, что он ощутил, вряд ли можно было назвать страхом. Просто осознание того, что твоя жизнь — радужный мыльный пузырь, вокруг которого с хохотом прыгают мальчишки, размахивая руками, пытаясь его поймать. Это ощущение в один миг вышвырнуло юношу в состояние Видения, и арена, пропитанная атакующими и защитными чарами, превратилась в объёмное, изысканное разноцветное плетение.
Он помчался в сторону арены, тем более, что туда — как ни странно — приходилось меньше атак. Казалось, кто-то усердно прометает чарами трибуны, и проходы между скамьями наполнились неподвижными телами, валяющимися вповалку друг на друге. Одноклассники двигались рядом с ним, подталкиваемые телохранителями и озирающимся куратором. Оглянувшись, прежде чем перепрыгивать через барьер на арену, Илья вдруг обнаружил, что из четырёх телохранителей остались только трое.
Он помедлил, пытаясь понять, что же делать и можно ли бежать, бросив без помощи человека, но тут один из троих оставшихся бойцов просто перебросил его через барьер и прыгнул следом за ним — ловить девушек и контролировать перемещения сына лорда.
— Отсюда-то как выберемся? — крикнул тот из телохранителей, что прикрывал отход с трибун. Голос его был до неестественного спокоен, даже безмятежен.
— Селбар! — вскрикнул Илья. — Селбар Инген.
— Чего?
— Он сбежал на виверне… Тут куча виверн!
— Это невозможно! — взвился Санджиф. — Они чужие! Они нам просто не позволят…
— Нет невозможного! Есть трудное… Ему ж удалось. Давай. — И юноша припустил через арену туда, где выставленные на стартовую линию виверны сбились в одну кучу в первые моменты атаки, а теперь снова расползались без особого контроля со стороны окружающих.
— И почему ты думаешь, что тебе это удастся?! — завопил ему вслед сын лорда.
— Потому что я везучий!
Илья как-то не думал о том, что его, бегущего, прикрывают. Просто краем сознания пару раз отметил, что за ним, не отставая, несётся телохранитель… Вот какое-то ощущение, на которое юноша не счёл нужным оборачиваться, просто не подумал об этом… Потом различимый на уровне магического восприятия звук столкновения двух чар, и снова ничего, а телохранитель бежит сзади, и слышно его дыхание…
«Как он успел отбиться? Это же невозможно…»
Петербуржец подскочил к первой же виверне, встретившейся ему на пути. Однако тут его ждала вполне закономерная реакция, ставшая неожиданной лишь потому, что он как-то не успел подумать о предстоящих ему трудностях более детально. Великоленный гоночный виверн, вблизи оказавшийся ещё красивее, чем издалека, изогнулся, словно атакующая кобра, вздыбил крылья и зашипел, стоило юноше протянуть руку к поводьям.
Илья и сам отскочил, понимая, что ещё миг — и на него бросятся. То, что виверны, даже не боевые, могут быть чрезвычайно опасны, он знал, его не раз предупреждали об этом. Самая обычная, ничему не обученная виверна способна была без труда разорвать человека, смахнуть ему голову с плеч хорошим ударом лапы, или просто хвостом переломать все рёбра. Эта же, приученная знать своего хозяина, должна была владеть и более хитрыми приёмами самозащиты. Такие приёмы, на которые натаскивались высококачественные ездовые магические животные, в просторечии именовались «противоугонными устройствами».
Что-то с шипением пропороло покрытие арены, напоминающее плотно утрамбованный крупный песок или своеобразного вида известняк, и до сознания юноши добрался короткий визг Мирним. Значит, она где-то рядом. Судя по звуку, её не зацепило, просто испугалась. Надо было что-то делать. Он попытался ещё раз схватить поводья виверна, на этот раз настойчивее. В последний момент телохранитель отшвырнул его с направления броска и выставил магический щит. Атаковавшее чужака магическое существо врезалось в защитную полосу и с болезненным тонким хрипом отпрянуло.
Телохранитель не устоял на ногах, сила броска отшвырнула его на несколько шагов. А через миг по тому месту, куда он упал, пришлось мощное огненное заклинание, взметнувшее в воздух целый столб пыли. В вихре вспышки, прозрачной, будто мутное стекло, Илья увидел, что над барьером поднялись какие-то люди в одинаковой красной форме, и предположение, что заклятия — именно их рук дело, укоренилось в его сознании, будто он своими глазами увидел, как всё происходило.
Это уже был реальный враг, которому можно взглянуть в глаза и от кого убегать уже вполне направленно. В том, что это враги, Илья не усомнился ни на миг. Будь они охраной стадиона, вели б себя иначе, и смотрели б не на арену, а туда, откуда прилетают заклинания. Ему казалось, он чувствует на себе их взгляды, и это заставляло двигаться быстрее и быстрей искать выход из положения.
К виверне он ринулся, не особенно задумываясь о том, что телохранителя уже нет и никто не защитит его от «противоугонного устройства». Виверна с шипением (которого из-за грохота, впрочем, было почти не слышно) отпрянула сперва, а потом снова нырнула в его сторону, целясь в бедро. Он увернулся, как от меча, и рефлекторно хлестнул магическое животное перчатками по глазам — хлестнул сильно, без жалости.
Виверна отдёрнула голову с визгом боли, поводья взметнулись, и юноша умудрился поймать их свободной рукой. Смутно помня прочитанное и услышанное по поводу этих волшебных пресмыкающихся, налёг на повод всем весом, дёрнул сперва на себя, потом вбок. Виверна сопротивлялась, но, мотая головой, явно не имела возможности пустить в ход ни один из приёмов, вбитых в неё дрессировкой. Забежав сбоку, Илья животом кинулся на седло, нащупал ногой стремя — здесь они оказались намного уже и меньше, чем на обычном седле.
