– Ты получишь малышку, Бьяджио, – прошептал он ветру. – И это все.
Когда он выполнит это поручение и Эрис будет принадлежать ему, Симон увезет ее с Кроута. Они не поедут с Бьяджио в Черный город. Они оставят его и скроются – где-нибудь, где их никогда не найдет граф Кроутский. Они будут жить вместе, как нормальные люди, и Симон забудет ту кровь, которую он пролил.
Если сможет.
Теперь он уже не был в этом уверен. Он знал, что лицо Дьяны будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. И Ричиус тоже не будет давать ему покоя. Шакал пойдет по его следу. Он забудет свою вендетту против Бьяджио и всего себя посвятит поискам человека, похитившего его дочь. И у него ничего не получится. Как ничего не получится и у Бьяджио. Симон – Рошанн. Долгие годы научили его многим хитростям.
– Мне очень жаль, – прошептал он печально, глядя на луну. – Но этого не миновать.
Будь он до конца человеком, он заплакал бы, но подготовка, которую получали все Рошанны, уничтожила эту часть его души. Ком, стоявший у него в горле, был для него достаточным испытанием. Он не мог себе представить, что подумает о нем Эрис, если когда-нибудь узнает правду. Она уже знала, какого рода работу поручает ему граф, но он не сомневался, что подобного она никогда не поймет. Скорее всего малышка будет убита. Симон только надеялся, что она не окажется в руках Помрачающего Рассудок. Он прижал руку ко лбу, стараясь отогнать от себя эту картину.
«Скорее! – мысленно кричал он. – Убивай скорее, мерзавец! Не мучай ребенка!»
Однако в конце концов мера страданий ребенка будет зависеть только от прихотей Бьяджио. Если он будет настроен великодушно, малышка может умереть быстро. А в противном случае она будет жить еще много месяцев. Симон привалился спиной к кирпичной стене сада и медленно сполз на землю. Он сидел так очень долго и не находил в себе сил, чтобы пошевелиться.
В дальнем конце сада по камням шаркнул сапог. Симон стремительно вышел из оцепенения и посмотрел налево. Мимо купы высоких папоротников к нему шел человек.
– Симон?
Это был Ричиус.
Симон застыл неподвижно, надеясь остаться незамеченным. Однако Ричиус обогнул папоротники и увидел Симона, сидящего на земле, обнявшего руками колени. Вэнтран остановился.
– Симон, что с тобой?
– Ничего.
Ричиус решился подойти еще на шаг.
– Что ты здесь делаешь?
– Хороший вопрос. А ты?
– Ищу тебя. Охранники сказали мне, что ты здесь. – Ричиус огляделся в поисках чего-то интересного и, ничего не увидев, снова посмотрел на Симона. – Почему ты сидишь здесь в такой холод?
– Мне нравится холод, – ответил Симон. – И одиночество. Ричиус отказался понимать намек.
– Что-то случилось?
– Нет.
– Скажи мне.
– Что тебе надо, Ричиус? – огрызнулся Симон. Вся его злость на Бьяджио выплеснулась наружу. – Разве ты не видишь, что я занят?
– Я вижу, что ты погрузился в невеселые мысли, – ответил Рйчиус, – и это все. Я надеялся поговорить с тобой. Я ищу тебя уже час.
– Ну а теперь ты меня нашел. – Симон похлопал по холодным кирпичам рядом с собой. – Садись.
К изумлению Симона, Ричиус не стал колебаться, а сразу же уселся рядом с ним. Симон украдкой посмотрел на молодого арамурца, пытаясь понять, что с ним происходит. Ричиус внимательно разглядывал луну.
– У тебя что-то на уме, – объявил Симон. – Выкладывай.
– Ладно, – сказал Ричиус. – Я плыву в Лисе с Пракной.
Симон кивнул:
– Я так и думал. Ты уже сказал жене?
– Сказал. Она сердится.
– И что обещали тебе лиссцы? Возможность сражаться за Арамур? Несколько убитых нарцев?
– О, нечто гораздо более весомое. Они обещали мне Бьяджио.
Ошеломленный Симон какое-то время мог только молча хлопать глазами. Что Пракна задумал?
– Бьяджио? – невольно вырвалось у него. – Каким это образом?
– Они вторгнутся на остров Бьяджио, – объяснил Ричиус. – Пракна говорит, что они выманили Черный флот с Кроута. Оказывается, корабли Никабара стояли вокруг Кроута и защищали Бьяджио. Но бесконечные нападения лиссцев на материк наконец выманили нарские дредноуты обратно в имперские воды. Пракна планирует начать вторжение, как только подготовит армию.
«Боже всемогущий!»
Симон отвел взгляд, стараясь не выдать своего потрясения, но это известие его ошеломило. Вторжение на Кроут? И Бьяджио об этом не знает? Будут сотни убитых. Может, даже больше. И Эрис может погибнуть.
– А ты ему зачем? – спросил Симон. – Чтобы помочь сражаться?
– Вроде как. Он хочет, чтобы я возглавил его армию. И обучил ее. – Ричиус горько рассмеялся. – Он решил, что я ему нужен. Лиссцы – моряки, а не солдаты. Им нужен опытный человек, который бы их повел.
– И они не смогли найти никого лучше тебя? – воскликнул Симон. – Ну что ж, удачи им.
– Мне уже приходилось вести людей в бой, Симон. Думаю, что справлюсь с этой задачей. И потом… – Он потер руки. – Это мой шанс добраться до Бьяджио. Если мы возьмем его в плен, я смогу сделать с ним, что захочу. Так сказал Пракна.
Прежняя подготовка поднялась в Симоне, словно мощная волна. Ему хотелось выхватить кинжал и вонзить его Ричиусу под ребра. Бить эту самонадеянную башку о камни, пока она не расколется. Как в старые времена. Но он остался сидеть неподвижно и не стал ничего делать, напомнив себе о своей роли и своем задании.
– Ты – полный дурак, – проговорил Симон наконец. – Ты вступаешь на дорогу, с которой никогда не вернешься.
– Я должен это сделать, Симон. У меня есть долг перед Арамуром и перед Сабриной. Это…
– Прекрати себя обманывать, Ричиус. Речь идет не об Арамуре и не о твоей первой жене. Речь идет о мщении.
– Ну и что из этого? – рявкнул Ричиус и встал. Он сверкнул на Симона глазами с высоты своего роста. – Я надеялся, что хотя бы ты меня поймешь! Ты знаешь, что такое Нар. Разве так плохо мечтать о мести? – Он ткнул большим пальцем себе в грудь. – Мне нужно отомстить, Симон. И будь все проклято, я это сделаю!
Симон безжалостно улыбнулся.
– Ну и прекрасно. Ты поэтому хотел меня увидеть? Чтобы рассказать мне о своем героическом обете?
– Нет, – ответил Ричиус. – Я хочу попросить тебя об одолжении. Я хочу, чтобы ты в мое отсутствие присматривал за Дьяной и Шани. Будь Дьяне другом ради меня. Она здесь одна, особенно в отсутствие Люсилера. Но мне кажется, что ты ей симпатичен. Ты можешь ее защитить. Ты это сделаешь?
Симон не мог даже помыслить о таком.
– Нет, не сделаю, – решительно сказал он. – За свою жену и дочь отвечаешь ты, Ричиус. Не пытайся повесить их на меня.
Говоря эти слова, Симон чувствовал, как к его горлу подступает тошнота. Но он уже нарушил одно слово, которое дал Ричиусу в тот день, когда увидел на лужайке Дьяну и малышку. Он поклялся не причинить им вреда, и через четыре дня это обещание будет нарушено. Он не собирается уезжать из Люсел-Лора, имея на совести еще одно клятвопреступление.
