Сдерживая рычание, он все же осмелился поднять голову, мгновенно умолкая под ее спокойным взглядом. Азарт и возбуждение, переполняющее суккуба, исчезли без следа, сменившись брезгливым недовольством. Не торопясь перебивать юношу, она лишь приложила палец к губам. Над столом пролился ее тихий, едва слышный голос.
— Конечно, я могу объяснить, что происходит. И можешь быть спокоен, я не сошла с ума, — демоница наклонилась над столом так низко, что ее левая грудь легла в пустую тарелку. — Просто когда он сел, я рассмотрела цвета туники. И знаешь что я увидела? Красное с золотом — геральдическое сочетание дворянства префектуры Серединного Котла. Ты понимаешь, куда я клоню, Киоши? Это были посланцы лорда Мишато.
* * *
Шею Киоши словно сковало судорогой, и он так и остался смотреть перед собой, безуспешно собираясь с мыслями.
Если Овилла не ошиблась, они только что беседовали с рекрутерами самого неспокойного из всех мятежных лордов Империи. С посланниками князя, который почти открыто заявляет о своей оппозиции Трону, настаивая на войне с миздури. Более того — только что они лично угодили в число тех, кто вербуется для мятежной армии. В наступательные части? В саботирующие отряды, в диверсанты? А может быть, предчувствуя близкую бойню, Мишато формирует дополнительные гарнизонные службы? Или кавертаев, специальные группы для отправки в сердце вражеского мира?
Овилла словно читала мысли. Протянув руку, она коснулась его пальцев.
— А вот это нам и предстоит выяснить, — голос суккуба невольно дрогнул. — Если мы не работаем на Марвина, это не означает, что мы не работаем на Империю.
Киоши притянул вещевой мешок ближе к себе. Распустил завязки, нащупывая завернутую в тряпку пульсирующую сталь перчатки. Опустив руку внутрь, он щелкнул застежками, надевая оружие. Оно радостно взвыло, окутав пальцы теплом, но тоэх заставил себя жестко контролировать рождаемые магией чувства. Он снова закутал перчатку грубой мешковиной и теперь со стороны казалось, что молодой демон скрывает безобразный нарост на своей правой руке. Допив вино, они встали из-за стола.
После темного продымленного помещения таверны по глазам бил даже тусклый цвет закопченного неба. Киоши и Овилла чуть замешкались у входа в "Арфу", перестраивая зрачки, и двинулись в переулок.
Казалось, что на улице прибавилось народу. Над головами прошипели, покачивая мясистыми крыльями, два летающих верховых ската с парой суккубов в стоячих седлах. В тупике напротив трое низших бродяг изо всех сил пытались сцедить в треснутую бутылку опробованное здесь же заклинание. Острый край обнаженной Нити торчал из воздуха, мутными каплями стекая в сосуд. Не утерпев, один из низших нетерпеливо подхватил его, под возмущенные крики друзей запрокидывая в зубастую глотку. Замер, довольно кряхтя, передал бутылку соседу, причмокнул губами и внезапно упал на спину, брызжа кровавой пеной. Его собутыльники оторопело взирали на агонию, пока та не утихла, и принялись наполнять бутылку дальше.
Безлюдный переулок справа от "Хрустальной арфы" был забит большими деревянными ящиками, в большинстве своем пустыми. Сужаясь с каждым шагом, в итоге он упирался в двери кабацкой кухни, сейчас плотно закрытые. Отодвинувшись за нагромождения ящиков так, чтобы было незаметно с улицы, в глубине каменной кишки терпеливо ожидали закутанные в плащи фигуры. Третий демон, чья густая грива оказалась ярко-желтой, сплошь переплетенной блестящими красными лентами, подозрительно уставился на свернувших в закоулок тоэхов.
— С вами никого? — одноглазый осторожно шагнул вперед, вынимая из-под плаща лаковый тубус на заклятом замке. — Хорошо… В таком случае, приступим к подписанию контрактов. После этого я расскажу подробности и дам указания, где вы сможете получить аванс.
Тряхнув огненными кудрями, Овилла приблизилась к нему почти вплотную.
— Доставай свои бумаги, — суккуб с рассеянной улыбкой наблюдала, как вербовщик открывает замки. — Когда приступаем?
— Уже сегодня вам предстоит покинуть Гив-Назандар и отправиться в указанную префектуру, — глухо ответил одноглазый, недоверчиво взглянув на правую руку Киоши. — После того, как мы оценим ваши умения, будет принято окончательное решение.
— Это нас устраивает, — Овилла пожала плечами и подмигнула Киоши. — Не правда ли?
Юноша так и не усмотрел, когда демоница успела свить заклинание, острой трезубой вилкой посверкивающее в ее левой ладони. Он лишь согласно кивнул, отступая на шаг влево и опуская мешок на один из ящиков. А когда повернулся к скучающим поодаль напарникам одноглазого, старший вербовщик уже напарывался горлом на удар суккуба. Молниеносно отдернув руку, демоница уколола еще и еще, метя ровно над бронзовой горжетой и совершенно не давая опомниться. Вцепившись мохнатыми лапами в ворот колета, одноглазый осел на грязную землю переулка, истекая кровью. Под отлетевшим краем плаща блеснуло красное с золотом шитье, брякнули висящие на поясе шкатулки и тубусы.
Остальные рекрутеры среагировали мгновенно, бросаясь вперед и выдергивая из-за спин изящные сабли. Давясь собственным рычанием и слюной, побежавшей с оскаленных клыков, они навалились на Киоши. Выскальзывая из водоворота гудящей стали, тот перчаткой блокировал несколько ударов, удивляясь, как быстро движется его вооруженная рука. Казалось, заклятый подарок Сконе дрался сам, желая, чтобы ему лишь указывали цель. Еще не утих звон железа, как Овилла прыгнула вперед, стряхивая с руки кровавую пену.
— Ты прав, я точно знаю, чего хочу от жизни…
Она улыбнулась томно и хищно, покручивая в пальцах заклинанием. Демоны Мишато пригнулись, с прищуром рассматривая нападавших. Их гривы встали дыбом, глаза сверкали гневом, короткие пальцы судорожно сжимались на сабельных рукоятях. Из приоткрытых глоток донесся монотонный глухой рык, но более вербовщики не произнесли ни звука. Сколь бы неожиданной не стала смерть их старшего, вербовщики продолжали действовать осторожно и профессионально.
Левой рукой Киоши сорвал изрубленную тряпку, посверкивая переливами железных чешуй.
— Ай-йана-ха! Драка! Драка! Здесь дерутся, сюда!
Крики долетели из-за их спин так быстро, словно оживленная улица только и ждала, когда в дело пойдут клинки. Прохожие и бродячие зеваки метнулись к переулку, толкаясь друг с другом и занимая самые удобные места. Кто-то принялся карабкаться на соседние балконы, цепляясь за края зданий и вывески. Стало слышно, как ударили по стенам распахнутые двери таверны, как опрокидываются лавки, бьется посуда. Те, у кого не было денег на посещение кровавых арен, торопились не упустить внезапного бесплатного представления.
