не имею никакого желания говорить с ним о древних существах. Однако в последний момент я осеклась. Просто не было сил, чтобы заводить перепалку, в которой Рональд будет орудовать колкими фразочками и, наверняка, всякими непристойностями. Поэтому я спокойно перевела взгляд обратно на статую, разглядывая длинные и словно пушистые одеяния этих Питенатт. Однако, Рональд расценил моё молчание иначе.
— Раньше был такой праздник — день Филаддланни. Он и сейчас есть, но люди здесь такие запуганные, что давно не отмечают его. И я могу понять почему, — говорил он. Я старалась не выдать своего любопытства, но не удержалась и перевела на Рональда взгляд, по которому он сразу всё понял и продолжил с торжествующей улыбкой: — Действительно прекрасный день. Говорят, что именно в день Филаддланни исчезли хранители и отдали свои силы миру: земле, воде, небу и солнцу с луной. Правда, верят в это только жители Хорайа. Так они объясняют, что в этот день пробуждается сила хранителя земли, которая насыщает здешние растения, зёрна и плоды. Тогда звёзды на небе становятся настолько яркими, что глаза начинают болеть, а цвета их переливаются от розового к зелёному, от синего к жёлтому… — рассказывал Рональд и, словно хотел убедиться, поднял взгляд к небу. — В этот день все ночные улицы Железного Сивата, да и Хорайа в целом переливаются драгоценными цветами. Люди любили это праздник, пока не пожаловали Питенатты, — Миб пристально посмотрел на меня, будто я должна была продолжить историю. — Знаешь почему их прозвали владыками веселья и долгов? — ответом ему послужило моё короткое мотание головой. — Потому что Питенатты дарят веселье и радость, которые ты никогда не получишь. Они приходили на праздник, кружили рядом с людьми, забирая их веселье, но предлагая своё взамен. Мало кто смел отказываться. Жители соглашались и впитывали эйфорию от праздника. Однако… и у Питенаттов была своя цена — людской должок за веселье. Во время Филаддланни звёзды насыщали души… Души, которых не было у Питенатт. Они приходили на этот праздник, заманивали людей в свои сети радости и удовольствия, оголяя тем самым души несчастных. А потом, пользуясь моментом, крали их и уносили в свой горный город, полностью состоящий из цветных и блестящих душ. Немногие выносили потерю души. Но поскольку та была изменена под действием Питенатт и Филаддланни, потерять навсегда они её не могли. Владыки скорее забирали основную часть души, которая подверглась магии хранителя. А другую — разорванную и покалеченную — людям приходилось лечить. Теперь они и не празднуют этот день. Потому что бояться Питенатт. Некоторые даже оставляют самоцветы или цветные камни, чтобы те приняли их за души.
— Почему его называют днём, если всё происходит после прихода темноты? — спросила я, вглядываясь в фигуры Питенатт. И действительно, в карманах маленьких статуй можно было разглядеть верхушки драгоценных камней, которые жители выдают за свои души. Увидь это Питенатты, то наверно разозлились бы, посчитав сию статую насмешкой.
— Потому что звёзды светят так ярко, что ты забываешь о присутствии ночи, — невозмутимо ответил Рональд. — Тем более, подготовка к празднику, да и приподнятое настроение появляются не то что днём, а в раннее утро.
— Странно возводить статую тем, кого боишься. Или они так пытаются их задобрить? — мой взгляд снова упал на бронзовые драгоценности в карманах фигур.
— Это особенность Железного Сивата. Здесь любят мифологию древнего Хорайа, — я провела рукой по деревянному кольцу на своём пальце — знак договора с близнецом Мошо — после слов Миба, а Рональд повернулся к Саше с Николаем, что словно ястребы следили за нашим разговором. Послав им широкую издевательскую улыбку, Миб наклонился ближе ко мне. Я слегка качнулась назад, но не сильно. — Не держи на меня зла за свою подругу, — приглушённым голосом сказал он. — Я тогда толком не разобрался в ситуации, а против дара не попрёшь.
Небольшая волна стыда поднялась во мне, когда я вспомнила привкус его страха. Одна моя часть хотела сказать, что ему не нужно извиняться, ведь мы первые и напали на него, и принялись угрожать благополучию сына, но вторая часть велела помалкивать и не выставлять себя слабым звеном с комплексом сочувствия. Поэтому я кивнула, посчитав, что разговор на этом окончен, но невольно зацепилась за одну фразу.
— Что значит 'не разобрался в ситуации? — нахмурилась я.
Показалось, что Рональд на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки.
— Никогда нельзя полностью разобраться в ситуации, когда не знаешь о своих противниках. У меня бы и шанса против вас не было.
После его слов я лишь сильнее нахмурилась. Мне не верилось, что Рональд тот человек, который признал бы своё заранее предрешённое поражение перед собственными похитителями. Рональд встретился со мной взглядом и от того, как я пристально всматривалась в его тёмные глаза, я могла видеть сияние звёзд в них.
— Ты что-то задумал… — сказала я и прищурилась, словно это могло помочь мне понять замысел Миба.
— Разве что, уберечь своего сына, — с толикой неуверенности возразил Миб, явно растерявшийся от моего напора.
С голове всплыли воспоминания, как Миб рассказывал о том случае в таверне, где, можно сказать, подтолкнул Сашу к тому зелью. Или как он вступил в драку с четырьмя Полумесяцами, имея в запасе только причудливый кастет, которым он грозился вспороть Саше горло. Я почувствовала, как когти Ворона заскользили по плоти, тоже чувствуя некий подвох. И дабы не спугнуть Рональда, я решила начать чуть дальше.
— Насколько сильный у тебя дар? — спросила я невинным тоном. — Какой у него… масштаб?
— Я довольно сильный Миб, — без иронии или хвастовства ответил Рональд. — Мой дар может совершить несколько цепочек событий.
— А сам ты об этих цепочках знаешь? Можешь предугадать? — не унималась я.
— Что-то ты слишком любопытная, — растерев колени, Рональд поднялся с фонтана. — Пойду поговорю с твоей бандой и потороплю их.
Миб уже собирался идти, последний раз скользнув по моему лицу, но замер в последний момент, когда я невольно раскрыла в удивлении глаза. Догадка была сырой и совсем ненадёжной, но если учитывать, как Рональд подгонял нас быстрее идти и словно сам торопился отвести нас домой…
— Ты хочешь, чтобы мы пришли в твой дом… — прошептала я, готовая вскочить с места и рассказать всё остальным.
— Как же с вами догадливыми сложно, — устало проговорил он и схватил меня за руку. — Вам ничего не грозит в моём доме. Даю тебе слово.
— Рональд, я бы попросил тебя держать себя в руках, — спокойным тоном приказал, а не попросил Николай, опустив свой холодный взгляд на
