Аделина впервые отвела взгляд: смотрела на заиндевевшее окно и подбирала слова. Сосед по палате демонстративно перевернулся с одного бока на другой и накрылся одеялом по самые уши.
– После той ночи мы едва с ним разговаривали. Носится как белка в колесе, каникулы насмарку. Все резко возжелали с ним поговорить и выразить соболезнования. Пресса не даёт прохода и ждёт сенсаций. А ему ещё разбираться с бюрократией и наследством, с Родом и двумя другими ветвями, учуявшими прекрасную возможность прибрать-таки себе статус главных. Даже не знаю, что с Евсеем, почувствовал ли. Если он откажется от Рода сейчас…Севериана ждут несладкие времена. Но по крайне мере теперь они оба свободны и могут решать сами, как им жить. Без угрозы попасть под родовую кару.
Кажется, из палаты Аделина ушла ещё более загруженной.
В субботнее утро вместе с обходом и типичным больничным завтраком к ней заглянул Терций. Поначалу Элина подумала, что пришёл он на внеочередной осмотр, но потом вспомнила – даже целителям нужен отдых. К тому же сегодня все разъезжались на каникулы по домам и семьям.
– Как поживает маленькая принцесса? Хотя можешь не отвечать, с такой-то едой веселиться нечему.
Из сумки он достал чайник, пару чашек и картонные коробочки. И чего все так и норовили её покормить? Должно ведь быть наоборот.
– Из «Люмьера». Кассиан расстарался, когда я сказал, что это для тебя. Всё с черникой, – на свет выглянули произведения гастрономического искусства. Разве достойна она их, после того как не сделала буквально ничего? – и даже чай. Сейчас схожу за кипятком. Сам. Тебе лежать надо.
– Мне же не в ногу попало, – попыталась пошутить, но Терций остался непреклонен.
И вот на тумбочке, выдвинутой вперёд, стоял дымящийся паром чай. Черничный чизкейк соседствовал с пирожными, и ягодный запах пробился даже сквозь въевшуюся хлорку. Элина словно переместилась в сам «Люмьер», за их круглый столик в углу. В те дни, когда впятером они ещё собирались вместе и обсуждали, что творилось в мире. Даже сосед зашевелился – невозможно такому противостоять. Терций, заметив его, пригласил к ним, и, кажется, впервые на её памяти тот засомневался. Произошла какая-то магия, но сонный и лохматый старшеклассник принял вдруг щедрый дар. Да, пусть и отсел подальше, всё же это было первое человеческое взаимодействие за прошедшую неделю!
– Ты волшебник, знаешь? – прошептала Элина, стараясь не смеяться.
– Не я. Благодари Кассиана. Он порадуется и придумает себе ещё одну хвалебную оду.
– Там сейчас наверно никого нет? Праздники ведь.
– Просторней, да. Но до сих пор вечерами не продохнуть. И не потому, что Давид не уехал, – намекал, как тот выливал на себя по три одеколона, и все шарахались. – Прости, что не заходил проведывать. И за то, что не оказался рядом тогда. Я ведь обещал доказать, что бал стоил того, а по итогу…Ты осталась одна, ещё и попала в руки к этому монстру. Защитничек, чтоб его.
– О чём ты? Как будто кто-то мог знать, что произойдёт. Да и я сама виновата: набросилась, не подумав. Как будто хоть раз силы срабатывали. Совсем слетела с катушек видно.
Она старалась отстраниться от того дня максимально ненадёжным способом – смехом и шутками. Никому не стоило знать, как каждую ночь кошмары загоняли её в угол и душили шёпотом: «виновна, виновна, виновна». Скольких погубила? Родителей, Женю, Кирилла – а кто ещё станет жертвой? Элина радовалась одиночеству и безразличию других – пусть так, зато никакой больше крови на руках. Им же лучше.
– Это не так, – мягко осадил Терций. – Ты поступила смелее любого из нас. Хотя бы попыталась что-то сделать. После появления Душ и такого же быстрого исчезновения никто уже не мыслил здраво. Страшное было зрелище. Самые высокопоставленные господа, наши наставники рыдали как дети. Дрожь до сих пор берёт.
– Наверно, хорошо, что этого не заметила, – от проницательного взгляда ничего не укрылось. Костлявые пальцы мягко коснулись её.
– Если нужно поговорить…
– Я справлюсь, – и, прежде чем услышала бы возражение, перевела тему: – Расскажи лучше, что случилось после. Я здесь как в изоляции. Медсёстры иногда обсуждают что-то, да ничего не разберёшь.
– Ладно, принцесса, пойду у тебя на поводу. Но, пожалуйста, умоляю, не забывай, что у тебя есть друзья. Мы всегда выслушаем и поможем.
По коже пронеслись мурашки. Элина часто заморгала и, выдавив улыбку, мелко закивала. Как же ей хотелось верить в это. Вот только слово дружба перестало греть как раньше. Стало больше пугать.
– Очевидно, все тем вечером поддались панике. Ученики жались друг к другу. Хранители отбивались от Теней и спасали наши жизни. Помню, Каллист с Истоминым помогали кому-то из них срывать маски. Наверно, только под ногами путались. Десма с Сашкой успокаивали первоклассников, а потом, похоже, её кто-то разозлил и, отобрав Княжнину у Зарницких, она побежала драться.
– А Дима? Что стало с ним?
И другой вопрос: что с Авелин? Конечно, та и до этого не отличалась мягкостью и восприимчивостью, но Элину не покидало чувство, что именно в этот момент ей как никогда нужна была помощь. За одну ночь лишиться обоих друзей, остаться совсем одной…
– Это тот, что размазал старшего Доманского по паркету? – Терций и сам скривился. – Они все сбежали. Уверен, в ближайшее время едва ли найдут. У Хранителей Пути и без того проблем хватает. Их главный только вчера пришёл в себя. Там отряд управился за три дня, а мне полунощный отвар по месяцу собирают. Сразу чувствуется клиентоориентированность.
Элина словно заново взглянула на Терция, на его шрамы и увечья.
– Скарядие на самом деле…смертельно?
Тот явно не ожидал столь прямого и бессовестно глупого вопроса. Приоткрыв рот, он пытался собраться с мыслями, словами, но так и не нашёлся с ответом. Повисло неловкое молчание.
– Прости, не стоило мне лезть не в своё дело. Давай представим, будто я ничего не говорила.
Терций кивнул, принимая предложение, и разговор аккуратно вернулся на круги своя.
– В общем, да. Прежде чем сбежать, заложный опять что-то там кричал про «будете страдать и подчиняться». Все делают вид, что это бредни сумасшедшего, но Обрядники уже тогда стали шептаться по серьёзному. Грядёт нечто страшное, а нас не хотят даже предупредить, дать шанса подготовиться. Это нападение доказало какие мы на самом деле беспомощные, и если бы нечистые не игрались и не щадили, одной неосторожной смертью не отделались.
– Я думала, академию сразу закроют. Раз все так этого хотели…
– Никому это не выгодно. Куда им девать пару сотен учеников? Пусть старики и твердят: «в наше время было лучше», но на деле это не так. Сильвия Львовна по-настоящему озаботилась образованием: равностью возможностей, доступностью и, конечно же, ориентиром на уверенность учеников, а не только знания. Ни в одной великой гильдии или братстве такого нет. К тому же мир неключей неумолимо влияет на наш, и сколько не противься, в один момент мы переймём и их взгляды.
– Зачем вообще академию разместили здесь? Разве не с самого начала идея звучала странно? Не проще было найти укромное местечко где-нибудь в лесу на полудненных землях?
– Иногда неключи страшнее нечистых. Наша академия не первая, пару веков назад как раз уже пытались, и даже шло всё гладко. Пока среди местных жителей не появились слухи. Охота на ведьм – любимое занятие во все времена, так и тогда. А ведающие не могут убивать неключей, только нечистых или равных себе. Иначе Боги навлекут на них кару за неисполнение долга: лишат силы или хуже – просто убьют. Поэтому ведающие в патовом положении, и Сильвия Львовна выбрала лучший вариант из возможных. Не зря академия стоит вторую сотню лет. Это лишь в этом году начались странности: нечисть активизировалась, сквозь барьер ходят как к себе домой. Может, под тысячелетие хотят всё переиграть и захватить-таки мир? Одни догадки.
Элина просто кивнула. Ей нечего было ответить, хотя на деле сотни вариантов роились в голове, прокручивались одно за другим. Что за план Чернобог приводил в жизнь? О чём говорил Женя: «они хотят построить мир на чужих костях»?
