— Твоя сестра с мужем и племянником, с ними Портрис и еще пяток человек. Через пару часов прибудут, песчаники уже в телеги впряглись!
Пришлось на ходу пересмотреть планы. Ничего, успею еще. Обрадовал жену, которая последнее время каждую минуту прислушивалась к малышу — не просится ли на свет?
Маркен принимает товары у Портриса, Кин шепчется с Анлусой и Мисшей, мы же с Генером отошли чуть в сторону, и я рассказал ему о морских переговорах.
— Выходит, нападение неизбежно, — делает вывод бывший глава ночников Лиина.
— Да, по весне надо ждать «гостей», — соглашаюсь с ним.
— Куда ударят — неизвестно, — продолжает размышлять тот. — Может, решат покончить с школой?
— Боюсь, не сунутся они сюда, — покачал головой. — Имперцы не дураки, и атаковать магов на их территории не станут. Нет, удар могут нанести поблизости, но не здесь. Креун с такими выводами полностью согласен: он пришел бы в восторг, если бы на школу кто-то с моря напал.
Генер задумался, а я огляделся по сторонам — идиллия: снег так и сверкает, солнце хоть и не греет, но погодка хороша! Часть учеников занята на тренировке у Бурка, часть на полигоне — под присмотром Креуна отрабатывают заклинания, никто не захотел устроить себе выходной.
— Рэн, — подошла к нам Анлуса, — что ты про своих учителей-то забыл?
Черт, точно! Вон Бурк-второй жмется к телеге и озирается по сторонам.
— А с пацаном кто? — спросил Анлусу, разглядывая женщину лет сорока.
Аура спокойная, одета опрятно, но не богато, волосы спрятаны под платком, высокая и худощавая.
— Это моя протеже, — улыбнулась Анлуса. — Ты же просил учителя лекарскому делу! Мы с ней случайно познакомились, в Куласе на рынке, она выбирала продукты и бубнила себе под нос, что стоят они, как хороший корешок… в общем, слово за слово — и разговорились. Оказалось, что она приехала в столицу в поисках работы. Сам понимаешь, найти место лекарки в столице почти невозможно, все заняты, а тут — одна, без денег, связей… — сестра махнула рукой.
— И что, ты вот так сразу предложила ей учительствовать у меня? Да и история какая-то туманная… — Я недоверчиво покачал головой.
— Ее Ангер признал! — привела довод сестра.
— Своему племяннику я, конечно, доверяю, — сдерживаю улыбку, — но в данном случае этого мало.
— Сам поговори и реши! Все равно же последнее слово за тобой, — раздраженно сказала Анлуса и озабоченно посмотрела на Мисшу, которая держит на руках Ангера. Жену Бурка мой племянник тоже признал и истерику не закатил. — В травах и зельях она разбирается не хуже моего… может, и лучше, — последние слова сестра произнесла с небольшой толикой зависти.
Хм, женщина призналась, что есть кто-то лучше нее? Да еще в любимом деле? Это дорогого стоит! Надо выяснить подробности, а там посмотрим.
— Здравствуйте, ваша светлость! — воскликнул Бурк-второй, когда я подошел.
Так, с именем паренька что-то необходимо делать. Не дело в преподавателях двух Бурков иметь, да и у старшего сын растет, это он должен стать вторым. Ладно, как-нибудь выкрутимся — может, ученики какое-нибудь прозвище придумают. Мне вот уже пытаются подобрать, но пока как-то неубедительно, зато к Бурку прозвище Деспот прочно прилипло.
— Добрый день, — чуть склонила голову лекарка.
— Здравствуйте, — кивнул я им обоим, а потом обратился к пареньку: — Ступай к Маркену, это тот дядька, что с Портрисом общается. Скажешь ему, что ты новый учитель… — так, а как его учение назвать? — искусства! Да, ты учитель искусства. Он проводит в апартаменты, которые предназначаются тебе на срок преподавания.
Парень расцвел; похоже, он наконец поверил в свою удачу. Озадаченности на лице не меньше, но радости и решимости — хоть отбавляй. Вкратце рассказал о его обязанностях — парень и вовсе как ошалел. Для паренька это стало шоком, и понять его можно, ведь я раньше говорил ему, что он будет лишь учителем рисования. Мало того, что и в художники идут по призванию, но чтобы учить несколько десятков человек искусству… такой практики не было. Отдавая должное Бурку-второму — справился он с осознанием своего нового статуса быстро. Правда, озадаченность не прошла, но посвящать его в свои планы (что с помощью кисти и красок, а то и обычного карандаша, можно творить заклинания) я не стал, тем более, что сам-то новый учитель к магии никакого отношения не имеет; жаль, но он не маг.
Хм, а может богиня удачи подсуетилась? Вот знать бы, на чьей она стороне! Очень хочется, чтобы интересы ее находились на территории школы.
— Господин директор, а когда к занятиям-то приступать? — спросил меня наш новый учитель.
— Через пару дней. Ты пока освойся, приглядись, а смотритель расписание подправит, — ответил я и, заметив управляющего, который внимательно смотрит, как песчаники перетаскивают припасы в школу, крикнул: — Маркен, иди сюда!
— Да, господин директор? — подошел тот.
Представил ему паренька и велел ознакомить с правилами школы. Бурка-художника увел Маркен, а я посмотрел на лекарку.
— Згира, — представилась та, подумала и продолжила: — лекарка; ваша сестра сказала, что школе нужен учитель этому делу.
Так-с… а ведь пытается свою речь сделать попроще, копируя интонации и чей-то говор! Не ее это слова и мысли.
— У нее странный амулет, — задумчиво произнес дух в моей голове, — для отвода глаз предназначен, но пока ни слова не соврала.
— Как меня звать, тебе известно? — спросил я и, увидев утвердительный кивок Згиры, продолжил: — В том, что ты знаешь лекарское дело — сомнений нет, для меня лучшая рекомендация — слова сестры. Но вот как ты оказалась в Куласе, кто ты и откуда? Соглашаясь работать на меня, ты принесешь клятву подданства, твое прошлое мне не столь интересно, но знать его обязан. Что бы ты ни сказала и какое бы решение я ни принял — данный разговор не уйдет дальше меня и смотрителя Креуна.
— Кто такой Креун? — покрутив головой, спросила Згира.
— Мыслящий и думающий артефакт, смотритель и дух школы. Он не только слышит и видит, но и имеет возможность действовать.
— Могу отказаться?
— Конечно, — пожал плечами, — можешь считать, что разговора не было, но на таких условиях взять тебя не смогу.
Лекарка задумалась. Я же продолжаю ее разглядывать и все больше прихожу к убеждению, что не проста она. Лицо чуть обветренно, явно недавно она в дороге, руки слишком ухожены. Да и лет ей не так много, как хочет показать, нет, меня-то она старше, сомнений нет, но вряд ли больше тридцати пяти. Згира опустила голову и о чем-то задумалась.
— Мне пришлось уйти из дома, — она подняла на меня глаза. — Все складывалось удачно в моей жизни, — она отвела взгляд и печально вздохнула, — жила и лечила людей. Однажды вылечила… — она запнулась, — своего будущего мужа. Его кабан подранил, вернее, почти весь живот разворотил. Собрала его чуть ли не по кусочку, выходила, вылечила. Во время лечения, а длилось оно почти год, мы привязались друг к другу. Он к этому времени вдовствовал и позвал меня в храм… я согласилась. Пять лет счастья, а потом, — на глаза лекарки навернулись слезы, но после заминки она продолжила: — так и не поняла, то ли старые раны сказались, то ли… Он ушел к богам, а меня его родня обвинила в отравлении. Они знатные, у них связи… вот и сбежала, да и в любом случае не стала бы оставаться, слишком там о прежней жизни многое напоминает. Так что, — она вновь посмотрела мне в глаза, — считайте, что я беглянка-преступница, мое преступление считается доказанным, и за мою голову объявили награду. Возьмете такую?
