— Теперь расскажите мне, кто такой Сепион? И чем так знаменит его клад?
Хозяйка кивнула и заговорила прямо с набитым ртом. Иногда свои дополнения вставлял Корнелл, и даже Гернос высказался пару раз. От обезболивающего ему стало гораздо лучше. Где-то на середине повествования явился посланный за вином парнишка. Вручив Александру прохладный кувшин, он с благоговейным восторгом прикоснулся грязными пальцами к рукояти широкого кинжала Акульего Зуба и совершенно счастливый побежал хвастаться приятелям своей необыкновенной удачей. Алекс сделал могучий глоток, после чего вернулся к столу. Всё, что он услышал, сводилось к следующему.
Во все времена море оставалось местом повышенной опасности не только в силу склочного характера стихии, но и из-за великого множества энергичных людей, стремящихся поправить своё материальное благополучие за чужой счёт. Многие из них надолго оставались в преданиях и легендах.
Лет пятьдесят назад гремело имя Сепиона «Морского льва». Сей коллега Джека Воробья и капитана Барбосы отличался необыкновенной дерзостью и удачливостью. Он грабил не только суда, но и совершал отчаянные налёты на прибрежные города от знойной Банарской пустыни до хладных вод Халибского моря. Жрецы множества богов серьёзно поправили своё материальное благополучие, принимая от встревоженных капитанов богатые пожертвования за молитвы, отводящие от их кораблей кровожадного Сепиона.
Увы, но как говорил один знакомый Саши Дрейк: «Ни один кайф не может длиться вечно». «Морской лев» одряхлел и стал подыскивать себе тихую гавань, чтобы спокойно встретить старость.
За солидный взнос в городскую казну и обещание сидеть на берегу Нидос охотно предоставлял приют престарелым «капитанам Бладам», если те не были замечены в нападении на владения Келл-номарха.
Проведя через посредников переговоры с городскими властями и получив их согласие, Сепион уже мечтал о домике где-нибудь в глубине острова, где можно отдохнуть от тяжких трудов по перераспределению собственности в окружении грудастых рабынь.
Но видимо боги решили, что старый душегуб уже выпил до дна свою чашу удачи. Говоря языком мира Саши Дрейк, где-то произошла утечка информации. И о том, что легендарный пират направляется в Нидос на корабле, битком набитом сокровищами, проведали капитаны двух бирем, патрулировавших прибрежные воды острова.
Точно неизвестно, знали ли они маршрут последнего плаванья «Морского льва», или молодым волчатам просто повезло. Только неподалёку от Устричной отмели их корабли встретились с судном Сепиона. Формально тот ещё считался пиратом, и нидосские биремы вполне законно пошли на абордаж.
Разъярённые предательством пираты дрались отчаянно и пали все до одного. Численное преимущество и внезапность помогли нидосцам одержать победу. Вот только трофеи, доставшиеся победителям, оказались до смешного малы. Только половина суммы, предназначавшейся для внесения в городскую казну. Жарясь в преисподней, старый пират, наверное, долго смеялся над одураченными капитанами.
Как не пытались власти скрыть факт предательского нападения, скандал получился жуткий. Слава Нидоса, как дома престарелых для одиноких разбойников, оказалась сильно подмоченной. Но так как по закону наказать ретивых патрульных не получилось, их просто вышибли из флота за какую-то мелкую провинность.
Неподалёку от места последнего боя «Морского льва» по северному краю Устричной отмели шла цепочка мелких необитаемых островков. Вот все и решили, что Сепион припрятал свои несметные сокровища на одном из них. Первое время там яблоку негде было упасть от кладоискателей. Разумеется, никто ничего не нашёл.
Постепенно клад стал одной из городских легенд Нидоса. Хотя всё ещё находились сумасшедшие, тратившие на поиск знаменитых сокровищ время и деньги.
Одним из таких «вечных искателей» и был отец Флои Акмен сын Фраса. В молодости он служил во Дворце Флота сначала писцом, потом помощником хранителя архива, потом вторым архивариусом. Он несколько раз плавал к Устричной отмели, ничего не нашёл, став посмешищем для горожан. Разорился, его выгнали из Дворца Флота, и чтобы организовать последнюю экспедицию он заложил Ипию Минуцу Цицеру свою дочь. Так Флоя стала рабыней. Потом старший Минуц отдал её сыну Сентору.
По мере рассказа Далная делала всё больше пауз. Корнелл то ли слушал её, то ли думал о чём-то своём. Вдруг он взял кувшин и торопливо налил себе вина, пролив часть на стол.
— А ты выпить не желаешь? — ехидно поинтересовался Алекс у замершей на полуслове «мадам».
Ответить она не успела. Пришёл Мордсин и приволок двух заспанных, осоловевших рабынь.
— Проснулись, суки негодные! — хозяйка так рявкнула, что молодой радланин чуть не подавился, а задремавший Гернос, проснувшись, стал недоуменно оглядываться по сторонам.
— Запорю! — бесновалась Далная, с мельчайшими анатомическими подробностями описывая сексуальную жизнь, ожидавшую несчастных в ближайшем будущем. — Отдам в портовый бордель! На радланские корабли продам! Пока они домой доплывут, от вас ничего не останется!
«Прямо как соловей поёт, — хмыкнул про себя юноша. — Вот что значит опыт и глубокое знание предмета».
Кажется, до женщин стало доходить, что за время их сна случилась какая-то неприятность.
— Отмойте мой дом от этой гадости! — чуть поутихла госпожа. — Быстрее, рыбы тухлые.
Полученная выволочка взбодрила подчинённых. В сонных глазах появились искорки страха. Озадачив «говорящие» орудия труда, Далная вернулась к столу и один за другим выпила два стакана вина.
— Ну, господа, поняли, из-за чего на нас обрушились все эти неприятности? — насмешливо поинтересовался Александр.
— Если Акмен всё же отыскал клад Сепиона, почему не объявил об этом во всеуслышание? — вопросом на вопрос ответил Корнелл.
— Да! — воинственно поддержала его хозяйка борделя. — Зачем он открыл тайну одному Минуцу?
— Может быть из-за дочери? — предположил Алекс.
Сын советника снисходительно улыбнулся, а Далная заливисто рассмеялась.
— Акмен мог купить пол города, не то что свою дочь!
— Тогда не знаю, — развёл руками парень. — Вдруг у него были какие-то причины? Или он окончательно спятил? Это не важно. Главное, нам известно, что Сентор Минуц Цицер знает, где сокровища Сепиона.
— И какая мне от этого польза? — после седьмого стакана хозяйка заметно опьянела. — Нам же не известно где они?
Вдруг она прищурила глаза.
— А может расспросить Флою как следует?
— Не дури, Далная, — отмахнулся Александр, отрывая кусок от лепёшки. — Девочка ничего не знает, иначе давно бы сказала. Выгода наша в том…
